В пятницу утром Иннокентий Кевелев – человек, ответственный за безопасность «Глобуса», – направлялся на опознание Жоры. Труп верного шкафа Жоры нашли вчера на берегу Москвы-реки близ Братеева.

Исчезновение Жоры – и тем более его смерть – явились следствием недоработок Кевы.

До сих пор свои обязанности он выполнял прекрасно. У «Глобуса» и связанных с ним фирм никогда не возникало проблем ни с правоохранительными органами, ни с конкурентами. Однако исчезновение – и, тем паче, смерть – доверенного охранника, инкассатора, означало, что Кева со своей службой не справился. Чего-то не додумал.

…Труп Жоры содержался, как сообщили Кеве, в морге второй городской больницы. Кева ехал туда. Из дома – по Рублево-Успенскому шоссе, затем по Кутузовскому проспекту.

Машину Кева вел намеренно резко. Круто брал со светофоров. Выскакивал на резервную полосу. Подрезал замешкавшихся. Ему нравилось видеть, как бросаются врассыпную от его «Мерседеса» стоимостью семьдесят тысяч «американских рублей» обладатели ржавых жестянок. Ничтожные люди, всю жизнь дрожащие над своими грошовыми «Жигулями», «Нексиями» или «Шкодами»!..

Кризис, думал по дороге Кева, вырос из пустяка. Сперва кто-то проник в дубовский кабинет. Ничтожная мелочь!.. Любопытство не порок… Однако Кева с помощью дурака Дубова организовал для тех пятерых, что подозревались в проникновении – две девки, два мазилы, один охранник – простую «покупку». Что может быть проще, чем проверить пятерых… «Купить» одного из них «на живца»…

Кева готов был поставить рваный рупь против стольника, что «покупка» не сработает. Тогда бы он продолжил проверку – другими способами. Однако других способов не потребовалось: ловля «на живца» удалась с первой попытки. Жору взяли.

За истекшие четыре дня Кева пытался узнать, кто конкретно, какая служба или организация это совершили. И, к своему удивлению, так и не смог.

Жору взяли – однозначно! – не обычная ментовка и не РУБОП. И здесь, и там у Кевы имелось достаточное количество надежных информаторов на высоких должностях. Те уверенно сообщили: нет, мы к исчезновению вашего инкассатора отношения не имеем.

Жору могли взять конкуренты. Тогда это глупо, бестолково и непонятно, зачем нужно. Нынче существуют гораздо более цивилизованные способы борьбы с конкурентами, нежели захват случайного охранника – пусть даже инкассатора. В арсенале устранения неугодных имеются наезды через налоговую инспекцию, налоговую полицию, таможню, газеты, милицию, пожарную охрану, санэпидстанцию, арендодателей, банк… К чему мелкие силовые пакости!.. Однако, на всякий случай, Кева прокачал вариант, что в исчезновении Жоры виноваты конкуренты.

Прокачал – и решил: нет, скорее всего, это не они. В стане коллег-соперников все было тихо и благостно.

Имелась, конечно, возможность, что инкассатора «Глобуса» повязала контора — ФСБ. Кевины связи в ФСБ не простирались столь высоко, как в милиции. И все-таки его информатор оттуда сообщил: «Скорее всего, это – не мы». Кева переспросил его: «Что значит: „скорее всего“? Какова вероятность того, что это игры вашей конторы ?» – Его информатор подумал и ответил: «Не более чем десять процентов. На нашем корабле мне еще не все понятно. Есть и у нас всякие тайные трюмы и таинственные механизмы…»

Поэтому ФСБ исключать было нельзя…

И, наконец, существовал шанс, что исчезновение Жоры – случайность. (Хотя Кева слабо верил в случайности.) Имелось вероятие, что его замочили неожиданные неорганизованные отморозки. (Хотя трудно представить, сколько должно быть неорганизованных отморозков, чтобы справиться с глыбистым Жорой.) Однако Кева прокачал по своим оперативным каналам и данную возможность. И также убедился: не то. Скорее всего, случайные грабители здесь тоже ни при чем.

Тогда – кто при чем ? Кто и почему ?

…Размышления плюс бодрая езда на хорошей машине сократили время дороги. И подняли настроение Кевы.

Охранник у шлагбаума, ведущего во двор больнички, не устоял перед его русской полусотенной.

Сгорбившись над полуоткрытым оконцем «мерса», он подробно и подобострастно объяснил, как проехать к моргу.

К полуслепому зданьицу Кева подрулил со стороны, противоположной той, где толпились похоронные дроги и людишки в черном.

У неприметной дверцы курил санитар в куртке, наброшенной поверх белого халата. Щурился на блеклом зимнем солнце.

Кева вышел из «мерса», щелкнул замком-сигнализацией. Теперь санитар воззрился на него. Кева поманил его. Тот послушно подошел. Кева знал за собой способность: ему любили подчиняться люди.

– Надо одного жмура посмотреть, – врастяжку проговорил он.

– Че тебе здесь – планетарий? – лениво ответил молодой бритый санитар.

– Обсерватория!.. – хмыкнул Кева, достал из лопатника «пятихатку», дал охраннику. Тот торопливо сунул ее в карман халата. Важным умением было давать: так много, чтобы человеку не пришло в голову отказаться – и в то же время не настолько много, чтобы тот перестал тебя уважать.

– Фамилие? – спросил санитар.

– Ефимкин, – назвал Кева фамилию Жоры.

– Есть такой пациент, – удовлетворенно кивнул санитар. – Двойное огнестрельное. Пошли.

Он кинул на землю «бычок» и поперся вперед, в узкие двери.

Смрад в морге царил неслабый.

Тела, недавно бывшие людьми, были разложены на каменных столах посреди огромной комнаты и на каменных полках вдоль стен. Все – обнаженные. Мужчины, женщины. Некрасивые, старые, рыхлые. Почти у каждого трупа от подбородка к паху тянулся коричневый, грубый, кое-как зашитый шов.

Санитар подвел Кеву к тому, кто раньше был Жорой. Тот оказался единственным телом, сохранившим и после смерти свое человеческое величие. Даже расслабленные смертью, выделялись мощные мышцы груди. Сила угадывалась и в безвольно свесившихся до пола ручищах.

Ровно посредине Жориного лба имелось красное, круглое, ровное отверстие. Точно такое же – и в середине сильной груди. Грубого шва, как на остальных трупах, на Жорином теле не было.