Сказанное, возможно, справедливо и для отношений Соломона с женщинами. Скорее всего, среди жен он отличал особо только египетскую принцессу – ведь для нее он построил дворец, куда она переехала с соответствующими почестями, о ней часто упоминается в соответствующих разделах Библии, в то время как о других женах говорится вскользь.

Несмотря на огромный гарем, состоящий из 700 принцесс и 300 наложниц (3 Цар., 11: 3), во дворце даже не существовало такого количества комнат, где могли бы разместиться все женщины гарема. Конечно, упомянутая цифра предполагает, что в их число входили музыкантши, танцовщицы и слуги царского дома вместе со своими детьми и слугами. Но Соломон был одинок, он искал и не находил друзей.

Особенную роль всегда играли добрые отношения между ним и его детьми. В жизнеописаниях Соломона упомянуты имена только двух его дочерей. О Ровоаме упоминания появляются только после смерти царя. Похоже, что Ровоам обладал достаточно сильным характером, хотя в течение долгого времени ему пришлось действовать наугад, пока он обрел уверенность. Если бы ему было позволено набраться опыта еще при Соломоне и под его руководством, то можно было бы предотвратить катастрофу разделения государства. Но в том и заключена трагедия Соломона: в его жизни не осталось места для естественных человеческих чувств.

Отсутствие преемника стало причиной будущей трагедии для всей страны. Через пятьдесят лет после смерти Соломона, когда соседи стали угрожать целостности государства, не оказалось лидера, способного возглавить народ для должного отпора. Была захвачена Палестина, было разделено государство, созданное Соломоном. Немало сделали, чтобы опорочить и имя Соломона.

Драма заключалась и в том, что было прервано развитие новой формы религиозной жизни, которая возникла вместе с Храмом, хотя монотеистической концепции все же было суждено стать мировой религией, несмотря на то что люди Господа свернули со своей исторической стези. Разделение государства, постоянные междоусобицы, потеря независимости и, наконец, сам Исход совершенно изменили все, что планировал Соломон. Свершилось то, о чем предупреждали пророки.

Требования времени побудили священников и проповедников придать монотеистической вере четкую национальную форму. Трудно даже представить, какой вид приняло бы христианство, если бы иудаизм продолжал развиваться по тому пути, каким видел его Соломон.

И все же только благодаря уникальной личности Соломона, великой и трагической одновременно, все созданное им пережило века.

В нашей исторической работе мы не касались некоторых сторон личности царя, его сочинений, которые написаны им или приписываются ему (большинство ученых высказывают сомнения в его авторстве). Но если действительно сам Соломон написал эти произведения или существенную их часть, то в них могут содержаться его самые сокровенные мысли. Чтобы выделить первоначальный текст, необходимо отделить позднейшие наслоения, связанные с мифологизацией личности Соломона.

Благодаря своим этическим, интеллектуальным и эстетическим достоинствам художественные произведения Соломона позволили человечеству восторгаться ими на протяжении тысячелетий. Поэтому заметим, что авторство могло принадлежать только тому, чья жизнь была примером для подражания не только для современников, но и для потомков. Даже если царь не написал бы ни одного слова Песни песней Соломона, Притчей Соломоновых, или Екклесиаста, или Проповедника, сама его жизнь наталкивает на мысль, что эти произведения принадлежат именно ему.

Примечательно, что некоторые из сочинений, приписываемых Соломону, бесспорно более позднего происхождения и не вошли в Библию. На основании исторических фактов можно предположить, что они были написаны в I столетии до Рождествa Христова, то есть до того, как собственно религиозные сочинения были отделены от остальной еврейской литературы и объявлены каноническими.

Прежде всего назовем два свода из восемнадцати псалмов Соломона и пяти од Соломона, тексты которых дошли до нас только на греческом и арамейском, но изначально существовали на еврейском языке. По форме они представляют собой хвалебные песни. К совершенно иному жанру – жанру философской прозы – относится Книга притчей Соломоновых – восторженный гимн «Софии», «Премудрости», которая некогда восседала на престоле рядом с Богом, а затем сошла на Землю, где стала источником всякого блага и порядка. Эта книга, вероятно, появилась в среде грекоязычных евреев в Александрии примерно за два века до начала нашей эры.

По глубине и искренности чувств псалмы Соломона не уступают псалмам Давида. Известно, что уже в I веке н. э. ее считали образцовым сочинением не только благодаря авторитету Соломона, но и непосредственно содержанию. Известно, что в конце I века происходили обсуждения этой книги под председательством преподобного Елеазара бен Азарии. Однако их так и не включили в число канонических книг христианской церкви.

Следует заметить, что и Книга Екклесиаста вначале была отвергнута школой Шаммаи, в то время как последователи Гиллеля приняли ее в царствование Ирода. Скорее всего, книга о тщетности всего сущего была очень дорога, ведь даже весьма слабые аргументы высокомерных единомышленников Гиллеля были наконец приняты, и книга объявлена канонической, потому что «начинается и заканчивается словами Торы». Но ни имя Соломона, ни ее содержание не могли спасти Екклесиаст от забвения, только традиция и популярность вернули ее нам.

Те же самые проблемы возникли и с книгой Песни песней. В ней не затрагивались ни вечные проблемы, ни история еврейского народа. Как и в случае с Екклесиастом, многое из того, что вызывало возражения в Песни песней, свидетельствовало о том, что произведение было написана самим правителем, но не было пропитано высшим Божественным духом. Но поскольку в конце концов произведение вошло в библейский канон, народ, вероятно, привык к нему. Известно, что отрывки из Песни песней распространялись в устной форме и вошли в палестинский фольклор. Рабби Акиба указал: «И пусть Господь защитит нас от каких-либо сомнений о священном характере этой книги! Весь мир возрадовался, когда Песнь песней была дарована Израилю. Все книги священны, но эта первая из них».

Подобный всплеск восхищения сохранялся в течение длительного времени, оставшись в воспоминаниях того, кто посетил это собрание. Защита Акибой Песни песней сыграла решающую роль, хотя он, проницательнейший из всех еврейских мыслителей своего времени, не мог привести объективных мотивировок.

В то время еще не было известно толкования Песни песней как аллегории, подобной той, что дается в Книге пророка Исаии, где христианская церковь сравнивается, например, с виноградником. Позже богословы увидели в тексте воспевание союза Господа и Израиля (а еще позже – Христа и церкви). Очевидно, позиция Акибы могла определяться исключительно популярностью текста, воспевающего святое чувство любви между мужчиной и женщиной.

Даже заявленное в заголовке авторство Соломона оказалось недостаточным для того, чтобы Притчи заняли свое место в религиозном каноне. Хотя в Книге Царств ясно говорится о том, что вдобавок к 1005 псалмам Соломон «произнес» 3000 притч, в основном аллегорических, рассказывающих о деревьях и зверях. Если подобные аллегории встречаются (пусть и не часто) в Книге притчей Соломоновых, обе книги близки по форме и содержат поучения по разным вопросам морали и повседневной жизни. Следовательно, Книга притчей Соломоновых должна рассматриваться как единое целое с Книгой Царств.

И здесь снова возникают вопросы, связанные с их содержанием. Оказалось, что некоторые тексты не согласуются с положениями Библии. Только после того, как они были согласованы, Книга притчей Соломоновых вошла в библейский канон. Но все это произошло уже спустя тысячи лет после его правления. Поскольку перед нами ранние отсылки к Библии, важно осознать, что попытки использовать имя Соломона оказались тщетными, для того чтобы произведение было включено в библейский канон. Из этого следует, что в течение многих веков сочинения бытовали под именем Соломона. И если это действительно так, мы можем обсуждать возможную их датировку, даже не анализируя поэтику этих произведений.