Решено!

«Внимание! Вы выбрали метатель плазмы! Интеграция в ВашеASK будет произведена в течение 1-59-59… 1-59-58… 1-59-57…».

Сан Саныч выглядел ошарашенным, глаза под очками чуть навыкат, даже рот немного приоткрыл, а затем он заорал, бросился ко мне и принялся обнимать, трясти.

Когда эмоции чуть схлынули, тот заговорил быстро:

– Всегда был сторонником Томаса Куна. И вот еще одно доказательство, практически любое открытие – это аномалия в нормальной научной деятельности… Сто раз вертел в руках аську! Рядом последний день была Анна! И ни разу, ни разу, мне в голову не пришло, нодеть на нее браслет! Как, как ты до этого дошел?

Только плечами пожал. Все ведь логично, у девушки-бионика всего одна жизнь, завтра предстояло опасное задание, вдруг… И это «вдруг» произошло.

Удивляло одно, количество плюшек для поселения, вполне возможно, не будь Киллхантера в рейтинге опасности, щедрую рукою одарили бы и меня. Но, как случилось, так и случилось.

В это время распахнулась дверь, вбежал взъерошенный Добрынин, за ним спешил Любимов. Алексеев отсутствовал. Интересно, где он?

– Что здесь случилось? – спросил Главный.

Сан Саныч коротко и сжато принялся рассказывать о произошедшем, оба высокопоставленных лица языками цокали, удивлялись.

И только инопланетянка, отрешившись, смотрела очень внимательно на первый обучающий ролик, касающийся характеристик и статов.

А затем перевела серьезный взгляд на меня, сказала отчетливо и по-русски:

– АСК… Анна жизнь. Дарить. Основы.

В изумрудных глазах какие-то искорки, в уголках блестели слезы.

Она рассмеялась.

Весело, довольно, да так заразительно, что заулыбался и научник, и Глава, и шеф спецопераций.

Улыбнулся и я.

Ворон ворону глаз не выклюет[1]

1

Передо мной Анна. Не инопланетянка.

Мы ссорились, находясь по разные стороны от толстой стеклянной стены, вставшей непреодолимым барьером между нами. И стужа, лютая стужа рисовала на гладкой поверхности ледяные узоры.

Я выговаривал любимой, не слыша ее, в чем-то обвинял.

Пар валил изо рта.

Девушка, судя по жестикуляции, поступала ровно так же. Но в ее части было тепло.

Разбил кулаки, пытаясь достучаться, сломать преграду. Кровь, будто яркие бордовые маленькие реки, особенно на фоне окружающих черно-белых тонов, сбегала по стеклу, застывала на нем.

Холод и боль обжигали.

Слезы, знакомый упрямый и чуть злой прищур больших черных глаз, плотно сжатые губы и кулачки. Те — до белизны костяшек.

Резко развернувшись на месте, а длинная челка ожидаемо хлестнула ее по глазам, женщина вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Психоделика какая-то, мать ее так!

И хоррор.

Потом начала сгущаться вокруг темнота настолько плотная, почти осязаемая, непроглядная, что, казалось, упади сейчас сверху – раздавила бы. Она наступала по всем фронтам, надвигаясь по чуть-чуть, но мерно и неумолимо. И только круг света, в котором стоял я, не давал Теням, прячущимся в глубинах, добраться до безоружного человека. Молот не откликался…

Сон был настолько реальный, что проснулся в поту, и опять все собой начало заслонять чувство потери. Долго лежал, не открывая глаз, затем глубоко вздохнул, прогоняя прочь все мысли, переключаясь на насущное.

Сигарета помогла окончательно справиться с хандрой.

Причины сна?

Да, они просты, как гвоздь на двести. Забивал все «страдания» делами, а вчера инопланетная тезка моей девушки разбередила раны и разошлись швы.

К черту все, к Дьяволу!

Я ничего не могу сделать.

Пока не могу.

…Чем мне нравилась новая жизнь?

Проведя в объятиях Морфея три — четыре часа, ты чувствовал не обычную дурнину, от которой не спасало и кофе, а бодрость во всем теле. С утра захватывало желание действовать, жить или просто орать от восторга.

И плевать на все кошмары!

Первое – почта. Времени семь утра, а уже тридцать шесть сообщений.

Это что за ерунда? Случилось что-то?

Так…

«С материалами ознакомился. Проснешься — отпиши!».

Это Любимов. Вчера ему перекинул информацию о текущем положении вещей, и о дочери главного, которая томилась в застенках хантеров. Учитывая, что у нее имелась всего лишь одна жизнь, риски потерять ослабленную девушку являлись значительными. Поэтому после долгого взвешивания «за» и «против», в итоге решил привлечь главу службы внешних спецопераций к спасению. Доминирующий мотив, кто, как не профи, должен учесть все возможные расклады? Мужиком тот был дельным и настоящим профессионалом. Решив, что, если и этот окажется гнилым, то к черту Надежду! Ее уже не спасти.

Коротко ответил: «Проснулся».

И тут же: «Жди через десять минут».

Следующее.

Сан Саныч беспокоился: «Сергей, Анну подготовил по твоим рекомендациям. Заказ тоже. Все ли в силе? Ждем тебя, как и договаривались, в десять».

«Буду. В силе. Встречаемся у ворот».

Хикари: «Нужно срочно поговорить!»

Отбил: «В девять в баре»

Заместитель: «Старшой, с шести утра вокруг нас терся хмырь из СБ. Выведывал о тебе, а еще спрашивал про Фролова. Тот исчез куда-то, падло! За арбалет – спасибо, вещь реальная. Тут еще взял десяток на испытательный срок. Вроде нормальные, но посмотрю, да и ты, как будет свободное время – побеседуй. Аналитиков нашел. Но без тебя не решу. Мы уже выдвигаемся!».

Засуетились рэкетиры. Но бандиты они такие, сегодня здесь, а завтра там. Не думаю, что для товарищей это будет выглядеть особо подозрительно. Хапнул куш, утаил от собратьев по ремеслу, нашел, куда рвать когти, и до свидания!

«Нормально все. Если что посылай сбэшника ко мне. Сегодня не знаю, но завтра постараюсь с людьми поговорить».

Вот интересно, где он десять человек нашел и аналитиков за такой срок?

Ладно, выясним.

Дальше: «Анна связь иметь. Добрый утро!»

На лице сама собой возникла улыбка, ни капли не глупая. И ей отбил: «Утро доброе!».

«Как будет время, зайди. Есть презент для тебя, за вчерашнее! Главный». Вот тоже с одной стороны хороший человек, но не лишен некого болезненного честолюбия, итак ясно от кого сообщение, указывала Система. Но подпись «Главный» обязательна. Тащился сам от нее что ли…

«Как там по нашим делам? Тут много новичков, а Фонд пуст», – сука подлая — Алексеев.

«Работаю пока, скорее всего, вечером будет конкретный результат».

«Хорошо! Жду!»

Так, и здесь порядок!

С недоумением взялся читать остальные мессаги. Вот уж кого не ожидал услышать — это Лорда Дарка, остальные письма пришли раньше от Доктора Зло. Оба грозили страшными карами, требовали вернуть всех ренегатов, инопланетянку и артефакт, за это они еще не решили, какую награду выдать. Или содрать медленно кожу, с одной жизнью, или повысить до замов. И чего засуетились?

Забухали или наркоты обожрались?

Даже отвечать не стал. Но в игнор не добавил. Приоритеты сообщений понизил до крайних и все.

Не прошло и пяти минут, как на пороге возник товарищ Любимов вместе с тезкой. Запустил внутрь. На мой вопросительный взгляд тот ответил.

– В своих людях, я уверен, как в себе. Не раз и не два делом доказали, в такой побывали ж..., — пожевал тот губы, но не стал произносить, -- Сейчас на Полигоне будем отрабатывать операцию по спасению, ввел пока только Сергея в курс дела. Смоделируем все возможные вероятности. В общем, подготовимся.

– Алексеев не насторожится или еще кто-то?

– Нет, тот не имеет допуска к нашим делам, это я настоял. Да и плевать ему было, главное, как оказалось, чтобы дружков не сильно трогали, а тут Добрынин на страже их интересов стоял. Но и я сказал, что пока будем заниматься только разведкой и сбором данных. Хоть и понимаю Главу, как человек, а все равно… С террористами не договариваются. Потому что итоги всегда печальны, и жизни зачастую захваченных не спасешь, и слабину покажешь. А потом цепная реакция. Кстати в курсе, что твоя голова подорожала?