Лежащий рядом с ним труп был одет в кимоно, у которого на спине и на груди был выписан тот же знак, что и у победившей стороны. И, скорее всего, у победителей будет масса вопросов к убийце одного из них.

Стас заставил себя успокоиться и внимательно оглядел лежащее перед ним тело.

Первое, на что Станислав обратил внимание — это на одежду. Многочисленные кусочки паззла начали потихоньку собираться в цельную картину: столь характерная одежда, пластинчатые доспехи и шлемы с масками, копья с длинными наконечниками.

«Кимоно, оружие чем-то похожее на нагинаты и катаны. Будь я проклят, если это не то, о чем я думаю».

Все увиденное почти что кричало о Японии, Китае или похожей азиатской стране. Однако кое-что все же не сходилось. Лежащий перед Стасом человек хоть и имел смуглый цвет кожи, но землянин отлично помнил, что тот имел вполне себе европеоидные черты лица.

Сейчас это было перепроверить затруднительно, так как лица у него больше не было.

Во всяком случае, на азиата он был совершенно не похож. И Стас предпочел считать, что этот крестьянин отнюдь не какой-то особенный.

Указанный момент был критически важным во всем плане Ордынцева. Плюс, не стоило забывать, что каким-то мистическим образом в голову мужчины уже был загружен местный диалект, и пускай Стас владел им плохо, главное, он был.

Если бы Стас еще и не знал языка, то можно было бы сразу накрываться простыней и ползти на кладбище.

Придуманный же план звучал просто — сможет ли Стас сойти за одного из обычных копейщиков? В голове мужчины невольно всплыл местный термин — асигару. Или, другими словами, легконогий, неприкрытый доспехами воин.

Конечно, мужчина мог бы попытаться выйти к войску, так сказать, как есть. Имеющихся знаний по медицине должно было хватить, чтобы оказать первую помощь или кого-нибудь зашить. Лекари и знахари ценились во все времена, если это, конечно, не расцвет инквизиции и поиска ведьм.

Вот только абсолютное незнание традиций, местных лечебных средств и многого другого сыграло бы с мужчиной невероятно злую шутку.

Его, скорее всего, мгновенно раскусят и сочтут, в лучшем случае, самозванцем, если не шпионом, и Стас почему-то сомневался, что с ним поступят хоть сколько-то мягко.

Если догадки Ордынцева верны хотя бы даже наполовину, то он в глубокой заднице.

То же японское феодальное общество — это глубоко кастовая система, в которой за любой косяк несет ответственность не только провинившийся, но и вся его семья вместе со старшими.

К примеру, за то, что какой-то крестьянин по неосторожности плюнет на тапок особо знатному самураю, наказание понесет не только крестьянин и вся его семья, но и староста деревни. В худшем же случае, заденет еще и стоявшего над этой деревней самурая.

Такие понятия, как жалость, сострадание и прощение, были абсолютно чужды японскому менталитету. Стас сомневался, что в этом мире тоже были свои проповедники христианства с «Подставь левую щеку и прости ближнего своего».

Даже на фоне своих китайских и корейских братьев японцы вечно стояли наособицу, ненавидимые всеми прочими.

Конечно, был шанс, что все эти размышления ошибочны, и Стас лишь зазря сам себя пугает, вот только Ордынцев привык всегда готовиться к худшему развитию событий. Это не раз помогало ему по жизни.

Да, местные выглядят отнюдь не как японцы, однако все, от их одежды до оружия, говорило именно об этом.

Хуже того, все вышеперечисленные страны очень настороженно относились к чужакам, так называемым, гайдзинам, чужестранцам. Бытие чужаком в столь смутные времена не принесет ничего, кроме проблем.

А попытки скрыться в лесу имеют все шансы закончиться голодной смертью или в лапах какого-то местного зверя. Кто знает, что за монстры живут в мире, в котором вполне себе используется магия и ходят гигантские каменные големы?

Именно поэтому Стас окончательно принял решение замаскироваться под одного из солдат этой армии.

Но даже тут были свои трудности. Скорее всего, каждый из местных крестьян относился к какому-то из лордов, которые их рекрутировали на свою войнушку.

Кто из крестьян или дворян сможет подтвердить его личность и принадлежность к их кругу?

Благо, у Стаса были идеи, как этот момент обойти.

Безусловно, роль простого асигару — это сомнительный выбор, однако Ордынцев собирался приложить все свои силы, чтобы за это время разобраться в традициях и устройстве местного общества, после чего пересмотреть свое положение.

Но стоило поспешить, если он хотел воспользоваться хоть чем-нибудь из своих наспех придуманных идей.

Одеваться в чужое, тем более потное и покрытое кровью кимоно было в высшей степени неприятно. Однако были и положительные моменты. Хоть местный и был меньше Стаса, но так как носил одежку большего размера, та подошла мужчине, если не как раз, то близко.

Сандалии оказались дико неудобными, так еще и маленькими, но землянин не жаловался — он боялся, что вообще придется идти босиком. В этом случае он далеко бы не ушел.

Пришлось также оторвать полоску ткани от и так рваной одежды, чтобы замотать голову. Удар копейщика, как оказалось, рассек лоб Стаса, оставив здоровенный кровоподтек и залив правую часть головы кровью.

Разрез неприятно пульсировал, навевая нехорошие мысли о антисанитарии и прочих прелестях средних веков.

Еще одним спасительным моментом оказалось отсутствие у местных строгих причесок. Во всяком случае у бедных воинов. Кто-то носил длинные волосы, кто-то как-то хитро из завязывал, а некоторые вообще были лысыми. Станислав со своей короткой прической не особо привлек бы внимание.

Потуже затянув пояс, Стас стиснул зубы и максимально мягко переправил так и не пришедшую в себя змейку внутрь кимоно. Та выглядела откровенно плохо и не думала приходить в себя.

Но последнее было даже к лучшему, Ордынцев не знал, как объяснял бы на первых порах наличие у себя столь необычного питомца.

Логика подсказывала ему, что Левиафан стоит оставить прямо здесь, чтобы не создавать странностей в своей легенде. Но мужчина просто бы не смог так поступить со своей спасительницей.

Она на полном серьезе спасла его жизнь и с его стороны было бы настоящим предательством, не ответить ей тем же.

Свою одежду землянин связал в узел и спрятал под чуть не убившую его земляную плиту. Приглядывая за местными, Стас понял причину, почему так мало людей сюда направлялось. Обычные воины явно боялись даже мельчайшего проявления местной магии. Поэтому был шанс, что под камень никто не сунется.

Тело же Стас оттащил в ближайший овраг, постаравшись закидать ветками и прочим древесным мусором. Он надеялся, что обычного крестьянина никто искать не будет.

Подхватив копье и взвесив его в руке, мужчина решительно шагнул из-под прикрытия камня и, старательно покачиваясь, двинулся в сторону своих «товарищей».

Подсознательно он ждал, что кто-то немедленно начнет в него тыкать пальцами и кричать что-то вроде: «Ловите убийцу и шпиона!», но все было тихо.

Стас впервые задумался о том, что сознательно убил человека. Почему сознательно? Потому что у Ордынцева уже были неудачные случаи, когда не смотря на все усилия спасти пациента не было возможности.

Сейчас же ситуация была иная. Возможно, это было в целях самообороны, но сам факт. Так неужели он ничего поэтому не почувствует?

Так и не дождавшись от своего тела никакой реакции, Ордынцев ядовито фыркнул, обойдя первого из попавшихся на его дороге мертвецов: «Может ли быть так, что реакция на убийство была преувеличена кинематографом и литературой? В голову первым делом приходит нытье Раскольникова и его „трудный“ моральный выбор. Но может ли быть так, что далеко не у всех есть этот ответ нервной системы?»

Стас силой выкинул из головы бесполезные размышления и сконцентрировался на происходящем вокруг. С каждым его шагом тел на пути попадалось все больше и больше. Более того, начали появляться и живые асигару.