— Хуйня какая-то… — не обращая внимания на усталые вздохи мурзилки, я взял колбу и поднес ее к глазам.

Пулька была какая-то совсем странная. Мелкая и… Ромбовидная, что ли? Напоминает строительный патрон. Первый раз такую хуйню вижу.

Медсестра, судя по всему, решила обойтись без перекуров и тут же взялась промывать мою рану. Но я был слишком занят изучением пульки, чтобы как-нибудь отреагировать на ее бесцеремонность. Уж больно странные стволы было у нападавших. Ведь в автоматическом оружии используются только пули конической формы, но никак не такой геометрический пиздец. Иначе они тупо из магазина в ствол нормально не войдут. А тут, на тебе — мало того пистолет-пулеметы странные, так еще и боеприпасы хитровыебанные. Хотя хрен с ними — с боеприпасами. И с тепловизорами тоже.

Для бойцов, обвешанных такими продвинутыми игрушками, эти «коммандос» действовали уж больно тупо. Ну серьезно! Даже мои дауны смогут без проблем шлепнуть в лесу какого-то одиноко бредущего калеку. А эти, мало того что мазали чуть ли не в упор, так еще и тупили на каждом шагу. И при этом, в общем-то, в остальном их план был весьма неплох.

Нашли меня в лесу, значит была разведка. Внезапно атаковали, преследовали, стараясь взять в окружение, а когда все пошло через жопу, быстро отступили. И то что они могут обосраться в самом начале тоже было предусмотрено. Тот дрищ, которого я протаранил, явно стоял в оцеплении, а не просто семечки в стороне лузгал. Слишком уж хорошо все организовано, для такого хренового исполнения. Фигня какая-то.

— Да нежнее же, блять! — прошипел я, отвлекшись на ощущение иглы, проткнувшей мою задницу.

— Нежнее только за дополнительную плату… Продлевать будете, кстати? — явно издеваясь, ответила Свитхарт, на секунду прервавшись от зашивания моей жопы.

Вот ведь кошатина наглая! Издевается еще. Ну да ладно, главное, чтобы работу нормально сделала, а то хватит с меня одного увечья. Вернее — двух. Ухо-то мне оторвало нахуй… Не целиком, но ощутимую часть. Блин, и так ведь красавцем не был, а теперь вообще пиздец…

Мои мысли прервала резко распахнувшаяся дверь в палату. Привстав с койки и обернувшись, я увидел целую толпу охуевших мурзилок, во главе с Кабановым. Вот говнюк! Я же ему сказал, чтобы никого не впускал!

К сожалению, ни мои угрозы, ни ворчание медсестры — не смогли выпроводить незваных гостей. Радовало лишь, что две кошатины из пятерых были тут не по мою душу. Подстилка Лисина и бледная истеричка, тут же бросились к ефрейтору и, несмотря на все слова медсестры о «покое для больного», чуть не задушили бедного придурка, в попытках обнять. Ну, вернее, это училка обниматься полезла, но работала она явно за двоих.

Я уже было порадовался что на мою голую сраку никто не обращает внимания, как возле койки материализовались сразу три морды. Оно, конечно, здорово когда за тебя беспокоятся, но не тогда, когда ты валяешься голой жопой к верху.

— Уйдите, противные! — полушутливо пытался избавится я от незваных гостей, которые одновременно и с беспокойством и с интересом осматривали мои ранения.

Но, конечно, все мои попытки были обречены на провал и на меня буквально обрушился поток сознания сразу двух поехавших кисок. Одна требовала доступ к оружейке, с целью покарать «проклятых рейнджоперов» которые так бестактно ранили ее командира, а вторая канючила что-то про эксклюзивное интервью то ли у меня, то ли у моей задницы. Кабанов же извинялся и говорил, что не смог их остановить. Короче — полный бардак.

И только когда «добренькая» медсестричка наконец устала слушать этих придурков, она наконец соизволила набрать в легкие побольше воздуха и громогласно объявить, что если посторонние не покинут лазарет, то немедленно присоединятся к больным. Подействовало слабо. Но «посторонние» все же потихоньку начали закруглятся и наконец свалили из лазарета, обещав вернутся сразу после моей операции.

Блин, нужно будет дверь чем-нибудь подпереть, а то ведь до смерти заебут, мурзилки жалостливые, мать их! Впрочем и без посетителей мои дела были не очень.

— Так, а теперь наши любимые плановые мероприятия… — пробормотала гребанная медсестра и подкатила ко мне тележку со скальпелями и дезинфекторами.

Забыл про культю, чтоб её… Блять, а я-то думал, что уже все закончилось.

Даже несмотря на окончание пыточных сеансов и наступление ночи, сон решительно не шел. Что странно, ибо я уже вторые сутки не сплю. Хотя и не удивительно, если подумать.

Сперва мне полдня латали жопу, потом руку, потом парили мозги. Еще и нужно было всех боеспособных бойцов к себе вызывать и назначать им караулы. Даже Арфу пришлось припахать. Кабанов, с какого-то хрена, позвал и её, а выгонять было бы как-то не красиво. Обидится еще… Хотя хуй с ним, главное чтобы она никого не пристрелила, а то уж больно кровожадной стала — получив разрешение взять мой личный автомат, она радостно скакала как чокнутая. Маньячина ушастая! Чуть обниматься не полезла, но, слава богу, успокоилась.

Солдаты, как и ожидалось, не особо обрадовались тому, что им придется морозить яйца в караулах вокруг города, а не бухать на ферме или жрать конфеты. Но возражений не последовало. И то хорошо — значит еще не все мозги просрали. Понимают, что и их самих грохнуть могут.

Странно, но когда я расставлял солдат по постам, что Скоков, что Пугачев, смотрели на меня с чем-то похожим на уважение. Несмотря на то, что я лежал на животе с забинтованной жопой. Видимо тоже решили, что я ефрейтора из под огня выволок. Во дураки… Ну да ладно, не разочаровывать же их?

Правда без проблем не обошлось. Едва я объяснил им, как и где выставить дозоры возле казармы, на пальцах объяснил график смен и отправил их по местам, как в окно на противоположной стороне палаты постучали. Не успел я схватится за кобуру с Кольтом, к которому мне уже принесли патроны из оружейки, как Лисин успел запустить в палату свою блядскую мурзилку. На парадном входе, видите ли, медсестра дежурит, а она, мать её, соскучилась.

В итоге весь вечер я провел с подушкой на голове, пытаясь не слышать бесконечные «уси-пуси» и чмоканья. Впрочем и моему терпению рано или поздно настает конец. Полобзались часик и хватит. Блин, да если бы Лисин тут валялся не из-за меня, то я вообще хрен бы терпеть стал!

Вконец заебавшись слушать все эти «сиси-писи», я пообещал ефрейтору, что если он немедленно не выпроводит свою ненаглядную на мороз, то их любования превратятся в групповое изнасилования. Причем «группой» будут они. После чего сполна насладился недовольным взглядом малявки, которая очень хотела куда-нибудь меня послать, но явно не решалась. То ли боялась, то ли была благодарна за то, что я этого дебила до лазарета донес. Интересно, как бы она отреагировала, если бы выяснилось, что именно я его и подранил? Хотя не важно. Пули эти кошечки определять не умеют, а сам я рассказывать ничего не собираюсь. Еще не настолько чокнулся.

Хорошо еще, что догадался навалить ефрейтору снега под китель, а то кровью истек бы нахрен. А так — только простудился.

Но даже при условии, что Лисин с кошатиной больше не пытались перепихнуться на моих глазах, мне все равно было как-то не по себе и заснуть никак не выходило. Хрен знает почему. Может из-за того, что меня в очередной раз пытались убить. Может из-за того, что местные травки-муравки были хреновыми обезболивающими и раны не давали покоя, а промедолом злоупотреблять нельзя. Или из-за этой, чертовой, Солярки, которой завтра придется писать очередной отчет. Хотя, ей наверное уже все доложили. А может просто настроение такое — хрен знает.

Справа раздалось какое-то шуршание и спустя пару секунд донесся голос Лисина:

— Не спите, товарищ лейтенант?

Бойцу явно хотелось о чем-то поболтать на ночь глядя. Только не тянет меня сейчас на задушевные беседы. Блин, может спящим прикинутся? Глядишь и отъебется. Хотя… А вдруг он подрочить хочет!? Вот и уточняет, сплю я или нет. Сейчас как начнет рукоблудить… Ну нет, так не пойдет!