- Ты такая дура! – не выдержал он. – И не смей в меня снова запускать посуду, – предупредил, заметив, как изменился ее взгляд. – Тебе же самой проще поверить в то, что все мои слова были из-за твоей беременности. Но ты хоть раз подумала, что я мог просто уехать, сменить адрес и номер телефона, а не искать тебя по всему городу. О! Заметь, и найти рыдающей на плече у бывшего.

- Ты опять? – Ольга схватила пустую сахарницу со стола и запустила в Островского, она приземлилась в раковину и не разбилась. Она не понимала, чего он добивается постоянными упоминаниями Олега. Чтобы она чувствовала себя виноватой? – Ты вообще женат!

Роман довольно улыбнулся:

- Уже нет.

Лучшая защита – нападение, он это понимал. Так что крыть Ольге уже было нечем, но и он зря при каждом удобном случае вспоминал про Олега.

- Поздравляю, – сказала Ольга и, наклонившись, начала собирать большие осколки. Опять попытка сбежать, абстрагироваться от разговора.

Ей было страшно. Пугала и зависимость от Островского, и возможный шаг в неизвестность. Но одно усвоила – любовь делает людей слабыми. До знакомства с ним она была уверена, что подобная проблема отношений ее никогда не коснется, но, видимо, вселенная решила преподать урок.

Она выбросила осколки в мусорное ведро и посмотрела на Романа. Он молчал и просто наблюдал за ней. Его не меньше пугала сложившаяся ситуация, но он был готов хотя бы попробовать. И попробовать только с ней. Но Ольга упорно сопротивлялась.

- Выбить бы из твоей головы всю дурность, которая мешает думать в правильном направлении. У тебя на лице написаны все сомнения и страхи.

- Насколько я помню, у тебя есть лишь один способ… – запнулась Ольга, и вся ирония, сквозившая в последних словах, сдулась, когда увидела, как Роман поставил чашку и начал медленно к ней подходить. – Нет!!!

Она попыталась снова что-нибудь найти, чтобы запустить в него, но Островский оказался проворнее и схватил ее за руку, притянув к себе.

- Опять ты брыкаешься.

Хватка была железной. Ольга пыталась сбросить его руки, била по груди, по лицу. Роман понял, что сейчас начнется новая истерика, и сам начал закипать. Мелькнула на секунду мысль, что, возможно, Ольга и права. Слишком эмоционально нестабильны их отношения, слишком все трудно, слишком непонятно. Но разве с проблемами люди не справляются вместе? Хотя для начала они разговаривают, а разговоры пока давались слабо.

- Опять ты думаешь о сексе! Отпусти меня!

- Зато представь, каким умопомрачительным он сейчас может получиться.

- Ты извращенец!

Роман помнил, что ему нельзя выходить из себя, но ее постоянные уходы от ответов, ее нежелание что-то делать довели до белого каления. Он развернул Ольгу спиной к себе, продолжая удерживать, перехватив за живот.

- Что ты делаешь? – спросила она немного испуганно, как будто действительно не могла поверить, что Островский сейчас нацелен на секс, хоть и чувствовала это, так как прижимал он ее довольно сильно.

Вторая рука перехватила горло, и Роман ответил ей в самое ухо:

- А ты не догадываешься? – а потом прикусил мочку. Рука скользнула от шеи по груди и вот уже почти добралась до края шортов, когда Ольга поняла, что хватка ослабла, и вырвалась из нее.

- Да пошел ты со своей шоковой терапией!

Она его хотела тоже, до пресловутой дрожи в коленках, бабочек в животе и покалывания на кончиках пальцев, но не так. Видимо, гормоны в этот раз проиграли голосу разума.

- Я тебе говорил, – жестко отчеканил Роман, – если уйду, то навсегда.

- Ну и катись! – Ольга поняла, что сказала, только когда слова уже повисли в воздухе. И она увидела, как на секунду в его взгляде появилась растерянность, потом боль, и глаза вновь стали холодными. Он ждал полминуты, как будто давал ей время передумать, понимая, что за нее говорили эмоции.

Но Ольга молчала. Она хотела сказать многое, но слова застревали в горле.

- Не эти три слова я хотел от тебя услышать. Прощай, – бросил Островский и уверенным шагом вышел в коридор. Ему было больно, но он понял, что это конец. Она больше не скажет ни слова.

Он ушел. Навсегда ушел. Осознание этого остро пронзило мозг, слезы потекли по щекам, и Ольга поняла, что совершила огромную глупость. Сейчас она готова была сказать ему эти три слова. В голове только билась мысль: «Остановить!». Но острый неубранный осколок впился как раз посередине стопы, заставив Ольгу осесть на пол, как будто само провидение было против.

Она прислонилась спиной к стене, глядя на капающую на светлый пол кровь, и сказала в пустоту:

- И если навсегда, то навсегда прощай.

Холодный осенний ветер срывал листья с деревьев и скуривал сигарету вместо Ольги. Последний съемочный день как всегда принес немного грусти, но окончание именно этих съемок как будто разорвало последнюю нить, связывавшую ее с Островским.

Сколько времени прошло с их последней встречи… Он больше не появлялся на площадке, а телефон постоянно был недоступен. Когда эмоции отошли на второй план, она не раз пыталась дозвониться до него, но все было бесполезно. Ольга поняла, что он все для себя решил. Он знал цену слов, поэтому никогда не бросал их на ветер. Если «прощай», значит «прощай». Никаких запятых и многоточий, только жирная-жирная точка.

Ольга была готова, на самом деле всегда была, но опоздала. Да, она понимала, что «долго и счастливо» в жизни не бывает, и им с Романом пришлось бы пройти тернистый путь, но, возможно, они бы справились. Никто не даст гарантии, что все бы получилось, но, не попробовав, не узнаешь.

Она надеялась, что боль уйдет, как это бывало с Наташей. Но она лишь немного притупилась, стала сродни хроническому заболеванию, у которого временами случались обострения. Ольга срослась с этой болью, научилась ее прятать от окружающих. Даже Олег, который, казалось, ее хорошо знал, ничего не замечал, а, может, просто делал вид.

Ночами мучили кошмары, панические атаки, и Ольга просыпалась в слезах, понимая, что расшатала свою нервную систему донельзя. Так продолжать невозможно, а то немудрено и до невроза себя довести. Потеря осознается в полной мере, когда становится потерей…

- Поехали, – сказал Олег, подойдя к ней.

Ольга молча подошла к машине, молчала всю дорогу и только возле дома спросила:

- Когда ты уезжаешь?

- Через неделю.

- А монтаж? – удивилась она. Не думала, что так скоро.

- Толик займется, меня ждут дела поважнее. Не надумала присоединиться?