– И не только в этом мире, – задумчиво добавила Флор.

– Как ни печально, но понятие чести отмирает. – Каз приложил лапу к сердцу. – И могу лишь отдать свои слабые силы, чтобы возродить его.

– Конечно, мы рады тому, что ты примкнул к нам. – Первый доброволец обрадовал Клотагорба. – А меч у тебя есть… или что-нибудь другое?

– Увы, – кролик широко развел лапами. – Кроме них, у меня ничего нет. Конечно, когда мне случается добыть оружие, я ношу его какое-то время. Однако мне удалось подметить, что проще обезоружить противника бойким словом, чем острием клинка.

– Нам нужны мечи, а не длинные языки, – буркнула Талея.

– Случается и так, пламенная головка, что длинным языком можно отразить самый опасный натиск. Не спеши отказываться от оружия, которым не владеешь.

– Вот еще, он тупой будет меня называть. Ах ты, мохнатое ры…

Клотагорб встал между ними.

– Я не потерплю свар между своими. Прибереги гнев для Броненосного народа, глядишь, еще и не хватит. – Он вдруг показался усталым. – Пожалуйста, никаких оскорблений. Ни прямых, – чародей гневно поглядел на Талею, – ни завуалированных. – Он перевел взгляд на Каза.

– Попытаюсь надеть уздечку на колкий язык, – покорно отвечал кролик.

– Я тоже заткнусь, если он помолчит, – пробормотала Талея.

– Хорошо. Тогда отдохнем и насладимся полдневной трапезой. Вы давно ели, сэр?

Кролик покачал головой.

– Увы, пришлось оставить корабль до ленча. Как-то не уследил сегодня за временем.

– Значит, поедим и подождем…

Но пока они ели, никаких кораблей не появилось. Ни в оставшееся до ночи время, ни утром следующего дня.

– Вниз по течению к Глиттергейсту спускались многие, – проинформировал всех Каз, – но, кроме нас, в обратном направлении никто не шел. В это время года ветер здесь переменчив, и судовладельцы не стремятся переплачивать шестовикам. Судно все время приходится толкать – это чересчур дорого. Барыш уменьшается – услуги хорошей бригады шестовиков недешевы. Если мы увидим еще один корабль, можно считать, что нам повезло. Но никто не может гарантировать, что для нас найдется место. Мой корабль был полон народа, а я оказался единственным пассажиром. – Он осторожно сплюнул на песок. – Не следовало бы выделяться.

Клотагорб вздохнул. Поднявшись на ноги, он подошел к воде. Потом поглядел на реку, кивнул и обратился ко всем остальным:

– В этой части Вертихвостка широка и глубока. Здесь должно быть много быстрых и кротких саламандр. Так будет и быстрее, и дешевле. – Он откашлялся. – Сейчас я призову несколько штук.

Воздев короткие ручки над плещущей водой, Клотагорб открыл было рот и закрыл его со смущением на лице.

– По крайней мере, думаю, что призову. Как там начинается… – Он задвигал ящиками в панцире. – Саламандры… Саламандры… Пог!

Мыш повис перед ним.

– Босс, об эдом меня нечего спрашивать. Я даже не знаю, куда ды его затолкал. Я даже слыхом не слыхал о саламандрах. А сам-до ды в последний раз когда им пользовался? Можед, я вспомню, ежели ды позабыл?

Волшебник задумался.

– Дай-ка подумаю. Годков так с сотню назад.

Пог покачал головой.

– Извини, Мастер, но меня догда под рукой не случилось.

– Проклятие, – пробормотал разочарованный Клотагорб, еще возивший рукой в ящиках, – куда же он подевался…

Джон-Том повернулся к реке – все прочие смотрели на чародея, – перебросил дуару на живот и принялся перебирать струны. Нотки елочными игрушками поплыли над водой.

– Позвольте мне, сэр, – многозначительным тоном проговорил он, уголком глаза поглядывая, смотрит ли на него Флор.

– Что там?

Джон-Том зашел в воду по лодыжки. Около сапог, выжидая, закружились водовороты.

– А почему бы и нет? В тот раз я справился с этим, и нам опять нужен транспорт. – Да, Флор определенно смотрела на него во все глаза.

– Успех, мой мальчик, пришел к тебе чисто случайно…

– Не совсем. Нам нужен был транспорт, я попросил, и мы получили его. Просто внешний вид будет другой – вот и все. Может быть, на этот раз я сумею справиться лучше.

– Ну… если ты чувствуешь, что готов, – в голосе Клотагорба слышалась неуверенность.

– Готов – насколько это в моих силах.

– Значит, ты знаешь правильную саламандровую песню?

– Ну… не совсем. А какие они из себя?

– Всего нам потребуется шесть штук, – начал маг-черепаха. – Погу дополнительные средства передвижения не нужны. Саламандра вместе с хвостом имеет примерно двенадцать футов в длину. У них блестящие серые шкуры, на животе они белые, а бока и спины покрыты красными и желтыми пятнами. Зубы небольшие, но острые, перепончатые лапы с когтями. Они не опасны – не нападают. Если ты сумеешь вызвать их на поверхность, я наложу управляющие чары, и саламандры довезут нас до Поластринду. – И чародей негромко добавил: – Знай, эта глупая тварь тоже где-то неподалеку.

– Двенадцать футов длиной, серо-белые, с красными и желтыми пятнами… Когти, зубы, но не нападают… – бормотал Джон-Том. Он помедлил, понимая, что все глаза обращены к нему. – Так, посмотрим. Может быть, что-нибудь из песен «Саймона и Гарфанкела»? Нет, не так. «Зеппелин», «Куин», «Бостон»… черт побери, была же песня «Муди Блюз»… нет, тоже не то.

Флор нагнулась к Талее.

– Чего он делает?

– Готовит нужную песню-заклинание, я полагаю.

– Но что-то он какой-то неуверенный.

– Чародеи часто на первый взгляд кажутся неуверенными. Иначе никакой магии не получается.

Флор усомнилась.

– Ну, раз уж ты в этом уверена.

Наконец Джон-Том решил, что нужно или петь, или публично признать неудачу. А это не дело – особенно перед Флор. Он повозился с дискантами и басами, провел пальцами по обоим наборам струн, перебирая верхние и пощипывая нижние. Без сомнения, лучше было бы попросить помощи у Клотагорба, однако боязнь осрамиться заставляла его ограничиться собственными силами.

К тому же что можно сделать не так? Ну, явятся на поверхность рыбы вместо саламандр… Плыть не на чем, зато можно пообедать.

Посмотрим… Не подкорректировать ли чуть слова песни под нужды момента? Поэтому, следовательно, и так далее… «Желтая саламандра» – почти что «Желтая субмарина». «Мы все живем на желтой саламандре, желтой саламандре, желтой саламандре…»

Сразу же вода возмутилась, около берега образовался широкий водоворот.

– Значит, тут они, попрятались, – взволнованно пробормотал Клотагорб, глядя на поверхность воды. Он пытался поровну разделить свое внимание между рекой и певцом. – Пожалуй, чуть поднажми на глаголы, мой мальчик. И подчеркни, что именно ты ищешь. Будь внимателен с ключевыми словами.

– Не знаю я, что это за слова, – возразил Джон-Том во время паузы. – Но попробую.

В результате он запел громче, хотя голос его был вовсе не громок. Лучше всего у него выходили спокойные баллады. Но Джон-Том продолжал, и петь стало легче. Его мозг словно бы сам собой понимал, какие слова приводят в действие элементы этой странной квазинауки, которую Клотагорб именует магией. Или – прав чародей и наука действительно квазимагична?

Но философствовать было не время, и он осадил себя на этой мысли. Лучше бы пару моторок…

Осторожнее, вспомни о ездовой змее. Это была неудача, простая ошибка неопытной еще в новом деле руки. Простая случайность. В то время он не представлял, что и как делает.

Клотагорбу нужны саламандры – их волшебник и получит.

Вода вблизи водоворота вскипела пузырями.

– Вот они! – вскрикнула Талея.

– Е-мое, парнишка-то опять справился. – Мадж горделиво поглядел на вопящего подопечного.

Тем временем Джон-Том продолжал петь; ноты и слова плоскими гальками отскакивали от возмущенной поверхности реки. В центре водоворота вода пенилась, вздувались пузыри. Вверх футов на двадцать выстрелила струя, словно речное дно будоражило существо весьма внушительное.

Первыми начали хмуриться Талея и Каз, они попятились в сторону от реки.