– Вот видишь? Опять. Мое пламя во тьме.

– Не целуй меня, – прошептала я. Это было единственной оставшейся у меня защитой. Если он меня поцелует, мне конец. Я закрыла глаза. – Ты сказал, что не будешь меня целовать.

– Не буду. – Его губы были на расстоянии вздоха. – Если только ты сама не хочешь меня.

Я открыла глаза, собираясь сказать ему «нет», сказать, что совершенно неважно, что там якобы демонстрирует моя аура… что это не может продолжаться. Что за этим желанием нет никакого чувства. Я попыталась уцепиться за свой предыдущий аргумент. Я так привыкла к присутствию мороев, что в глубине души позабыла, кто он такой. Это всего лишь голый инстинкт. Просто физический отклик на него, на его руки, его губы, его тело…

Адриан схватил меня за руки и развернулся так, что я оказалась сверху. Я снова закрыла глаза и обвила руками его шею. Я чувствовала, как его губы прикасаются к моим – не поцелуй, а лишь легчайшее касание…

Тут открылась дверь, и я вздрогнула. В номер вошла Алисия. Она ахнула и тут же прикрыла рот рукой, чтобы сдержать пронзительный вскрик.

– Ой, – залепетала она. – Извините, пожалуйста, я… я не поняла…

Мы с Адрианом отскочили друг от друга и сели. У меня сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди, и я знала, что лицо у меня красное. Я быстро пригладила парик и с облегчением убедилась, что он по-прежнему на месте. Адриан обрел дар речи быстрее, чем я.

– Извините… мы, кажется, увлеклись. Мы стали осматривать другие номера и решили… э-э… опробовать его. – Несмотря на глуповатые слова, вид у Адриана был самодовольный, ровно такой, какого ждут от парня, только что одержавшего победу. Это было частью представления или он действительно решил, что чего-то добился?

Алисия явно чувствовала себя неловко – как и я.

– Понятно. Но этот номер занят. Это… – Алисия нахмурилась и снова осмотрела помещение. – Это номер Вероники. Кажется, она уехала…

Наконец и я смогла заговорить.

– Мы поэтому и подумали, что он свободен, – торопливо сказала я. – Здесь ничего нет.

Алисия, кажется, забыла про компрометирующее положение, в котором она нас застала, и слава богу!

– Как странно! Она не выписалась. Ну, то есть она заплатила наличными наперед, но все-таки… Очень странно.

Мы поспешно отступили, снова заверив Алисию, что обязательно с ней свяжемся. Вернувшись в машину, мы оба сидели молча. Я погрузилась в свои мысли, поделившиеся на досаду из-за Вероники и на замешательство из-за Адриана. Впрочем, последнее я отказывалась признавать и предпочла свою обычную тактику. Чем скорее этот момент будет позабыт, тем лучше. Я была совершенно уверена, что смогу и дальше убеждать себя в этом. Но мой внутренний голос – почти такой же язвительный, как Адриан, – предложил мне в следующий раз выбрать для расширения кругозора книгу о самообмане.

– Опять тупик! – лишь сказала я, когда мы выехали на шоссе. Я написала мисс Тервиллингер: «В. исчезла. Действовать не нужно». Несколько минут спустя пришел ответ: «Будем работать дальше». Даже по этому сообщению на экране телефона чувствовалось, как она разочарована. И не она одна. Адриан всю обратную дорогу пребывал в унынии. Он отвечал на все мои реплики, но мысли его явно были заняты чем-то другим.

Когда он поздно вечером высадил меня в Амбервуде, я обнаружила, что все, к счастью, спокойно. Ни кризисов, ни опасных заданий. У меня уже сто лет не было свободной минуты для себя, и я свернулась калачиком на кровати, находя успокоение в заурядных делах – домашних заданиях и чтении. Я уснула, уткнувшись носом в учебник алгебры.

Меня посетил один из тех абсурдных снов, которые бывают у каждого. В этом сне кот, живший у нас дома, умел говорить, и он вел «Мустанг» Адриана. Кот спросил меня, не хочу ли я съездить в Бирмингем. Я сказала, что у меня много задано на дом, но если он предложит поездку в Фарго, то я подумаю.

Мы как раз торговались, кто будет платить за бензин, когда сон внезапно сменился чернотой. Меня окутал холод, а за ним последовал страх; так страшно мне было лишь тогда, когда мы с Адрианом столкнулись со стригоями у него в квартире. Вокруг меня закружил женский смех, мерзкий и тошнотворный, словно какой-то ядовитый дым. Из темноты прозвучал голос и эхом отразился у меня в сознании:

«Она хорошо прячет тебя, но так не будет продолжаться вечно. Ты не сможешь вечно скрывать такую силу, как твоя. Я нападу на твой след. Я найду тебя».

Внезапно из темноты ко мне потянулись руки, схватили меня за горло и лишили воздуха. Я закричала и проснулась в своей постели, в окружении книг. Свет так и горел, и это отчасти разогнало ужас, вызванный сном. Но лишь отчасти. Пот лил с меня градом, так, что рубашка прилипла к телу. Я потрогала шею, но с ней все было в порядке. Амулет был на месте. А вот крестика не было.

«Не надо бояться сна», – подумала я. Он ничего не означает, и вообще-то, учитывая то, что произошло за последнее время, удивительно, что кошмары не снятся мне регулярно. Но, подумав об этом еще, я уже не была так уверена. В этом сне было нечто кошмарное и реальное, ужас, пробравшийся в самую глубину моей души.

После такого спать мне не хотелось, так что я сделала себе кофе и попыталась читать дальше. Некоторое время это работало, но в районе четырех ночи мое тело сдалось. Я снова уснула на россыпи книг, но на этот раз без сновидений.

На следующее утро я подробно отчиталась мисс Тервиллингер о нашей поездке в гостиницу. Мы встретились в «Спенсере», и к нам присоединился Адриан, в кои-то веки вставший рано.

– У меня скоро собрание группы, – объяснил он. Сегодня он пребывал в гораздо лучшем настроении и ни словом не упомянул о вчерашнем… неблагоразумии.

Хотя рассказывать было особо нечего, когда мисс Тервиллингер выслушала нас, ее лицо словно постарело. Но настоящая паника отразилась на нем, когда я упомянула про свой сон. У мисс Тервиллингер расширились глаза, и она так сжала свою чашку с кофе, что я испугалась, что та сейчас лопнет.

– Она узнала, – пробормотала преподавательница. – То ли через эту девушку, Алисию, то ли каким-то иным путем, но Вероника узнала про тебя. Мне не следовало посылать тебя! Я думала, что ты проскользнешь мимо ее радаров, раз другие девушки были околдованы, но я ошиблась. Я была эгоистична и наивна. Было бы лучше, если бы она с самого начала знала, что это я разыскиваю ее. Ты уверен, что замаскировал тогда внешность Сидни? – обратилась она к Адриану.

– Абсолютно, – отозвался он. – Все, с кем мы разговаривали, все те девушки и даже Алисия – никто из них толком не представляет себе, как выглядит Сидни.

– Возможно, она шпионила за вами, – предположила я. – И увидела нас вместе. Здесь ведь я хожу без маскировки.

– Возможно, – согласилась мисс Тервиллингер. – Но мы также знаем, что она активно действовала в Лос-Анджелесе. Ей пришлось потратить немало времени на выслеживание своих жертв, а значит, у нее не было возможности активно следить за мной здесь. При всей ее силе, телепортироваться она не может. – Лицо ее посуровело и на нем отразилась решимость. – Ну что ж, делать нечего, остается лишь устранять последствия. Она не должна узнать, где именно ты находишься, или что ты вообще связана со мной. Я сделаю для тебя другой амулет в поддержку этого, но, возможно, это не сработает, если она нашла способ дотянуться до тебя. А тем временем можешь пока позабыть о нападении. Тебе необходимо сосредоточиться на защите, в особенности на заклинаниях невидимости. В данный момент наилучшая твоя защита от Вероники – если она просто не найдет тебя, явившись в Палм-Спрингс.

Несмотря на предостережение мисс Тервиллингер, я и дальше продолжала читать сложные заклинания атаки. Хотя я понимала, что с учетом новых открывшихся обстоятельств она права. И все же я продолжала опасаться, что Вероника нашла меня, наблюдая за мисс Тервиллингер, а это, в свою очередь, заставило меня бояться за безопасность моей учительницы.