— Но как же призраки, духи, древний король-мертвец и его свита…

— С них были сняты проклятия за то, что они откликнулись на зов и вышли сражаться с Повелителями Драконов, — веско сказала Крисания. — Тебе следовало бы изучить историю Войн Копья, Тассельхоф, несмотря на то что ты в ней участвовал. Когда объединенная армия людей и эльфов вышла в поход, чтобы освободить Квалинести — страну эльфов, призраки Омраченного Леса сражались вместе с ними. Этим они завоевали себе избавление от проклятия, которое обрекло их на жуткое существование и не давало успокоения. Они ушли из этого мира, и никто больше их не видел.

— О! — с глупым видом сказал кендер. Некоторое время он молча оглядывался по сторонам, потом неуверенно пошевелился. — Один раз я разговаривал с ними,

— признался он негромко. — Они были очень вежливы. Правда, они уж слишком внезапно появлялись и исчезали, но все равно они были очень вежливы. Это довольно печально, если…

— Я очень устала, — перебила госпожа Крисания. — Назавтра меня ждет неблизкий пуп». Овражного гнома я возьму с собой в Омраченный Лес. Ты же можешь забирать своего пьяного друга и возвращаться домой, где, я надеюсь, он получит помощь, в которой так нуждается. А теперь давай спать.

— Не следует ли одному из нас… посторожить? — неуверенно предложил кендер. — Эти бродяги сказали, что…

Он вдруг осекся. Бродяг он видел в таверне, которая потом загадочно исчезла.

— Чепуха, — сонно отмахнулась Крисания, — Паладайн будет охранять наш покой.

В свете угасающего пламени Тас видел, как она закрыла глаза и принялась беззвучно бормотать молитву.

Кендер сглотнул.

— Интересно, говорим ли мы об одном и том же Паладайне? — едва слышно пробормотал он, вспоминая Фисбена и чувствуя себя несказанно одиноким.

Слова его не предназначались ни для чьих ушей — он не хотел, чтобы жрица снова обвинила его в богохульстве. Потом Тас снова улегся на спину и некоторое время возился в одеялах, пытаясь устроиться поудобнее. Когда это ему не удалось, он снова сел и привалился спиной к стволу дерева. Сна не было ни в одном глазу. Ночной весенний воздух веял прохладой и свежестью, но кендер отнюдь не назвал бы его холодным. Небо было чистым, и спокойствие ночи не нарушало никакое движение. Окружившие поляну деревья, по стволам которых с едва слышным шорохом поднимались соки новой жизни, вели между собой свой собственный разговор на только им понятном языке, окончательно просыпаясь после долгой зимней спячки. Тас провел рукой по земле и почувствовал легкое прикосновение мягких стеблей молодой травы, пробивавшейся сквозь прелую прошлогоднюю листву.

Кендер вздохнул. Вокруг стоит прекрасная тихая ночь, но почему ему не спится? Что тревожит его? Может быть, это какой-то посторонний звук, почудившийся ему в ночной тишине? Может быть, это сучок хрустнул под чьей-то ногой?

Тас вздохнул и, затаив дыхание, прислушался. Ничего. Тишина. Он посмотрел в небо и увидел созвездие Платинового Дракона Паладайна, которое медленно вращалось вокруг Весов Гилеана, символа равновесия и гармонии. Напротив созвездия Паладайна распластался Пятиглавый Дракон Такхизис, Владычицы Тьмы.

— Ты слишком высоко забрался, — сказал Тас Платиновому Дракону. — И тебе приходится следить за целым миром, а не только за нами. Наверное, ты не будешь возражать, если я посторожу сегодня вместо тебя. Не подумай, что я не доверяю тебе, Платиновый Дракон, просто у меня такое чувство, что не только ты следишь за нами сегодняшней ночью. Если, конечно, ты понимаешь, что я имею в виду. — Кендер слегка поежился. — Не знаю, что это на меня вдруг нашло. Может быть, мы просто слишком близко подошли к Омраченному Лесу, и теперь я чувствую себя в ответе за всех.

Для любого кендера эта была неутешительная мысль. Тас привык отвечать только за себя, и когда он путешествовал с Танисом и остальными, то всегда находился кто-нибудь другой, кто отвечал за всю компанию в целом. С этими сильными, опытными воинами…

Чу, что это? На этот раз он определенно что-то слышал!

Вскочив на ноги, Тас некоторое время стоял неподвижно и до боли в глазах всматривался в темноту. Сначала он ничего не слышал, потом шорох повторился, потом…

Белка. Тас облегченно вздохнул.

«Ну что же, раз я все равно встал, пойду-ка подложу дров в костер», — решил он. Двинувшись через поляну, он посмотрел на Карамона и почувствовал болезненный укол В сердце. Насколько проще ему было бы стоять на страже, зная, что он в любую минуту может рассчитывать на сильные руки гиганта. Теперь же богатырь валялся на спине и, широко раскрыв рот, пьяно похрапывал. Бупу, обхватив его ногу, тоненько сопела рядом. Напротив них, за догорающим костром, мирно спала Крисания, подложив обе руки под нежную гладкую щеку.

Тас, судорожно вздохнув, бросил в костер несколько сучьев и короткое бревно. Проследив за тем, чтобы дрова занялись как следует, он продолжил свою вахту, пристально всматриваясь в просветы между деревьями, которые теперь были озарены дрожащими отсветами пламени. Должно быть, пляшущий огонь был виной тому, что ему показалось, будто стволы деревьев угрожающе раскачиваются. Потом кендер снова услышал какой-то странный звук.

— Это просто белка, — как можно спокойнее прошептал Тас.

Но что это там движется между деревьями? Показалось? Нет. Снова громко треснула ветка, на этот раз совсем близко. Белке не устроить столько шума. Рука Таса скользнула в один из кошельков и нашарила небольшой нож.

Лес качнулся и двинулся на кендера. Деревья смыкались вокруг всей поляны.

Тас попытался крикнуть, но в этот момент тонкая гибкая ветка обвилась вокруг его руки. — А-аа-и-и! — пискнул кендер, вырываясь на свободу, и наугад полоснул по ветке ножом.

Послышалось хриплое проклятье и вскрик боли. Тас почувствовал себя на свободе и перевел дух: ему еще ни разу не доводилось встречать дерево, которое умело бы разговаривать и чувствовать боль. Что бы это ни было, оно явно было живым…

— Тревога! — закричал кендер во всю силу своих легких и попятился назад.

— Карамон, на помощь! Карамон…

Два года назад гигант оказался бы на ногах в то же мгновение, с мечом в руках, полностью стряхнувший сон и готовый к битве. Теперь же Тассельхоф увидел, как голова воина в пьяном блаженстве лишь едва повернулась в сторону.

— Госпожа Крисания! — завидев выбирающиеся из леса темные тени, неистово завопил кендер. — Проснись! Пожалуйста, проснись!

Он стоял уже так близко к костру, что ощущал его жар спиной и икрами ног.

Не спуская глаз с грозных теней, Тас наклонился и схватил за конец один из самых толстых суков, которые он недавно положил в огонь, искренне надеясь, что он еще не весь объят пламенем. Подняв сук, кендер выставил факел перед собой.

В полумраке мелькнула быстрая тень. Существо явно нацеливалось на кендера, и Тас, пытаясь отогнать его, взмахнул ножом. Свет факела упал на чудовище, и кендер мгновенно опознал его.

— Карамон! — взвизгнул он. — Дракониды! Крисания уже проснулась; краем глаза Тас видел, как она, сев на своей постели, недоуменно оглядывается по сторонам.

— К огню! — крикнул кендер. — Подойди к огню! Запнувшись о Бупу, Тассельхоф лягнул Карамона ногой.

— Дракониды! — снова заорал он. Карамон открыл один глаз, потом другой и с непонимающим видом огляделся вокруг.

— Карамон! Хвала богам! — с облегчением выдохнул Тас.

Карамон медленно сел, продолжая с озадаченным видом оглядывать поляну. Как бы там ни было, в глубине души он все еще оставался воином и был в состоянии смутно почувствовать опасность. Поднявшись на ноги, он рыгнул и схватился за рукоять меча.

— Что происходит? — пробормотал он, пытаясь зацепиться за что-нибудь заспанным взглядом.

— Дракониды! — заорал Тассельхоф, прыгая вокруг него, словно маленький огненный демон. При этом он так энергично размахивал факелом и ножом, что ему удавалось удерживать нападающих на почтительном расстоянии.

— Дракониды? — пробормотал Карамон невнятно. — Что им надо?