Корте многозначительно переглянулся с Доланом, арбитром, служившим под началом Бизантана со времен усмирения восстания генокрадов на Таннене.

«Детонация, – подумал Корте. – Значит, Махан во что-то попал. Может, даже уничтожил парочку минометов. А может, и склад мин… Неплохо для свиновода!..»

– Молодец, Махан! – проговорил Корте в вокс. – Но не расслабляйтесь. Постарайтесь уничтожить остальные минометы. К нам с третьей базы летят гравискифы. Мне не хотелось бы, как в прошлый раз, соскребать с посадочной площадки внутренности их пилотов.

– Мы постараемся, – спокойно ответил Махан.

Минометы замолкли. Корте поднялся и оглядел двор. Размахивая дубинками, сержанты орали на каторжников, заставляя их сгребать в кучи обломки бетона и куски человеческих тел. Люди неохотно покидали свои ненадежные укрытия, то и дело поглядывая на небо, откуда в любой момент могли посыпаться мины. Несколько человек принялись тушить бронетранспортер, получивший прямое попадание. В западной части двора все еще дымились обломки гравискифа. Арбитрам удалось сбить его, когда машина развернулась, чтобы в третий раз обстрелять двор казармы.

Из-за низких облаков раздался вой двигателей. Корте и Долан задрали головы и стали всматриваться в хмурое небо.

– Это наши? – не выдержал Долан.

– Какая разница? – презрительно пожал плечами помощник прокуратора.

Три часа назад звено орбитальных штурмовиков, словно на учениях, прошло над северными промышленными районами столицы и нанесло мощный удар по наземным целям. Арбитры так и не смогли понять, что это были за штурмовики и какие цели они поразили.

Корте взглянул поверх стены туда, где за пеленой дождя угадывались очертания дворца принца-регента. Капли воды искрились и сверкали, падая на пустотный щит, прикрывающий огромную резиденцию правителя Белатиса. Даже с такого расстояния Корте расслышал приглушенную шумом дождя канонаду. Протерев окуляры, помощник прокуратора поднес к глазам бинокль и стал наблюдать, как взрываются снаряды, натыкаясь на преграду пустотного щита.

Утешившись мыслью о том, что хотя бы эти снаряды не летят к его казарме, Корте задумался о стремительном и неожиданном повороте событий, разыгравшихся на Белатисе. Менее двух месяцев назад сухой сезон сменился сезоном дождей. То есть со дня, когда они обнаружили ту страшную находку и уничтожили пещеру культистов, тоже прошло около двух месяцев. За это короткое время вся планета с ужасающей быстротой канула в бездну анархии и гражданской войны.

Со стороны дворца продолжал доноситься грохот взрывов. Порой снаряды не долетали до пустотного щита и падали на лагерь беженцев, тщетно искавших спасения под защитой огромной скалы.

«Если им так хочется в варп, пусть туда и проваливают! – подумал Корте, морщась от горечи неизбежного поражения. – Чем скорее мы унесем отсюда ноги, тем лучше. Мы сделали все, что могли…»

В тронный зал дворца принца-регента не проникали звуки стрельбы и крики повстанцев. Пустотные щиты хорошо справлялись со своей работой. В резиденции все так же плелись интриги и шла борьба за мелкие привилегии. Местная знать, казалось, и не задумывалась о том, что дни раздираемой гражданской войной планеты уже сочтены.

– Глубокоуважаемый прокуратор, постарайтесь понять, его величество принц-регент еще не готов распроститься со своим горячо любимым миром, который, кстати, вручен попечению принца-регента и его семейства самим Императором!

«На самом деле, – подумал Бизантан, разглядывая внушительную фигуру министра национальной безопасности Джарры Кейля, – ты просто убедил этого жирного глупца в том, что его священный долг – оставаться здесь до конца. И все потому, что еще не полностью разграбил этот "горячо любимый мир". Ты стараешься обеспечить безбедное существование себе и всему своему отродью там, где не грохочут пушки и не слышны предсмертные крики детей!»

Прокуратор знал, что первый министр уже набил трюмы висевшего на орбите транспорта не только личной собственностью семейства принца-регента, но и прочими ценностями, которые его люди вынесли из музеев, святилищ и банков Белатиса. Туда же перекочевала и государственная казна. Ни министра, ни его сообщников, кажется, не волновало, что в эти же трюмы могло поместиться огромное количество беженцев.

– Мне понятно желание принца-регента оставаться со своими подданными до конца, – вызывающим тоном произнес Бизантан, обращаясь к человеку, восседающему на троне. – Однако верный слуга Императора не имеет права понапрасну рисковать своей жизнью. Кроме того, мною получен приказ эвакуировать первых лиц Белатиса. Мой долг – предупредить принца-регента о том, что он не может больше медлить с отъездом. Сорок восьмой Валеттский и сто двадцать третий Миносский полки Имперской Гвардии уже грузятся на транспорты. На сегодняшний день Адептус Арбитрес являются единственными представителями Имперских вооруженных сил на Белатисе. Однако мне известно, что на днях поступит приказ и о нашей эвакуации.

Бизантан на мгновение замолчал, рассматривая грузную фигуру на троне.

– Если принц-регент желает остаться и погибнуть, я могу лишь восхищаться его преданностью своему миру. Но должен предупредить, что очень скоро здесь не будет ни Адептус Арбитрес, ни Имперского флота.

Будто в подтверждение слов Бизантана, мощный залп потряс древние стены. Придворные, столпившиеся у трона принца-регента, олицетворяющего сейчас их единственный шанс на спасение, стали нервно переглядываться. Очевидно, они не жаждали разделить трагическую судьбу обреченного мира и мечтали поскорее оказаться на борту транспортов. Конечно, в трюмах этих кораблей было не так чисто и просторно, как во дворцах, но туда, по крайней мере, не долетали снаряды хаоситов.

– Мы благодарим прокуратора за предупреждение. Однако хотим напомнить, что обладаем не меньшими полномочиями. Мы и наше семейство уже четыреста лет являемся правителями этого мира и назначены решением Совета Верховных Лордов Терры. Приказ об эвакуации будет издан в нашем дворце, а не в казарме Адептус Арбитрес! – пропищал принц-регент Витас Сарон. Его тоненький голосок прозвучал под высокими сводами необъятного тронного зала особенно жалко. Принц стал оглядываться по сторонам, ища поддержки у придворных.

Бизантан с трудом поборол приступ гнева. Дни его мира сочтены, а этот жирный дурак все еще играет в политические игры, показывая своим аристократам, что не станет безропотно плясать под дудку Империума! Однако стоило прокуратору открыть рот, чтобы возразить этому спесивому глупцу, как вперед шагнула женщина в темно-синем плаще. Узнав цвета Адепта Сороритас, телохранители и придворные почтительно расступились.

– Принц-регент, безусловно, прав. Но его чин – гражданский, а прокуратор Адептус Арбитрес – военный. Известно, что Верховные Лорды Терры повелели считать слово военных решающим, когда речь идет о вооруженных столкновениях с врагами Империума.

Покосившись на Бизантана и отвесив неглубокий поклон в сторону Витаса Сарона, седовласая сестра Адепта Сороритас отступила назад.

Проводив ее потеплевшим взглядом, прокуратор мысленно поблагодарил судьбу за то, что в тронном зале нашелся хоть один верный слуга Императора. Сестра Аппония принадлежала к Ордену Фамулус и была приставлена Министорумом к персоне принца-регента в качестве домоправительницы и советника. А при необходимости она выступала еще и как напоминание о том, что принц-регент в конечном счете всего лишь наместник в одном из миров Империума.

При этом Бизантан подумал, что Сарон не такой уж плохой человек и даже старается верно служить Императору. Самый большой его недостаток заключался в том, что он был очень тщеславен и при этом ни о чем не имел своего мнения, легко подпадая под чужое влияние. Например, под влияние первого министра национальной безопасности или грозного широкоплечего генерала Брода, командовавшего остатками сил самообороны. Если агенты прокуратора не ошибались, принц-регент был под каблуком даже у женщины, сидевшей сейчас рядом с ним на троне поменьше… Как раз в этот момент Сарон наклонился к ней. Принцесса Малисса подала ему бокал вина и что-то зашептала на ухо.