— Наверное, вы правы. Но как жестоко вы все это говорите. Одри так любила Невила, когда выходила за него замуж, и они так чудесно ладили.

— Что ж, теперь она его разлюбила.

— А разлюбила ли? — чуть слышно произнесла Мэри. Томас не обратил на ее слова никакого внимания.

— И я вам еще вот что скажу. Невил пусть лучше поостережется Кэй. Она опасная женщина, действительно опасная. Если на нее найдет, она ни перед чем не остановится.

— О боже, — вздохнула Мэри и, возвращаясь к началу разговора, повторила с надеждой:

— Ну ладно, осталось всего два дня.

За последние четыре-пять дней жизнь в Галлз Пойнте заметно усложнилась. Смерть мистера Тривза вызвала у леди Трессилиан шок, и это сказалось на ее здоровье. Похороны проходили в Лондоне, за что Мэри благодарила небо, поскольку это могло помочь старой леди скорее отвлечься от печального события, чем если бы похороны состоялись в Солткрике. Прислуга в доме нервничала. Это прибавило Мэри забот, и этим утром она чувствовала себя по-настоящему уставшей и расстроенной.

— Отчасти виной всему погода, — сказала она вслух. — Такая необычная.

Погода для сентября стояла действительно на удивление жаркая и сухая. Вот уже несколько дней термометр показывал 70°F[2] в тени.

Из дома вышел Невил и присоединился к ним как раз, чтобы услышать сетования Мэри.

— Поругиваете погоду? — спросил он, взглянув на небо. — Совершенно невероятно. Сегодня еще жарче, чем вчера. И ни ветерка. По-своему это действует на нервы. Я все же думаю, что дождя осталось ждать недолго. Сегодня жара уже совсем тропическая, не может же она продолжаться вечно.

Томас Ройд незаметно ретировался с появлением Невила и к концу фразы успел исчезнуть за углом дома.

— Угрюмый Томас отбыл, — прокомментировал Невил. — Никто не возьмется утверждать, что ему приятно мое общество.

— Ну, он такой славный, — сказала Мэри.

— Не согласен. Недалекий, исполненный предрассудков парень.

— Он с детства надеялся жениться на Одри, как мне кажется. А потом появился ты, и он остался бобылем.

— Ему бы понадобилось лет семь, чтобы решиться сделать ей предложение. Он что, рассчитывал, что бедняжка будет столько ждать, пока он соберется с духом?

— Зато, может быть, теперь, — со значением сказала Мэри, — у него все получится.

Невил посмотрел на нее и с искренним изумлением вскинул бровь.

— Верная любовь вознаграждена? Одри выйдет замуж за эту рыбину? Она слишком хороша для него. Нет, я не могу представить себе Одри выходящей замуж за угрюмого Томаса.

— По-моему, она к нему очень привязана, Невил.

— До чего же вы, женщины, любите устраивать чужие браки! Неужели нельзя дать Одри возможность хоть чуть-чуть насладиться своей свободой?

— Ну если она наслаждается ею, то почему бы и нет.

— Ты думаешь, она несчастлива? — загоревшись, спросил Невил.

— Совершенно ничего не могу сказать на этот счет.

— Вот и я тоже, — вздохнув, сказал Невил. — Про Одри никогда не знаешь наверняка. — Он помолчал, а потом добавил:

— Но в ней на сто процентов чувствуется порода. Одри — леди до кончиков ногтей.

Затем, обращаясь больше к себе, чем к Мэри, сказал:

— Боже, какой я был дурак!

Мэри направилась в дом слегка встревоженная. В третий раз за сегодняшний день она повторила про себя успокоительную фразу: «Осталось всего два дня».

Невил в возбуждении бродил по саду и террасам.

В самом конце сада он увидел Одри; она сидела на низкой ограде и смотрела вниз на воду. Был прилив, и вода стояла высоко.

Заметив Невила, она сразу же встала и пошла ему навстречу.

— Я как раз возвращалась домой. Уже, должно быть, время чая.

Невил молча пошел с нею рядом.

Только когда они взошли на террасу, он сказал:

— Одри, могу я с тобой поговорить?

Она ответила поспешно, отступив к самой балюстраде:

— Я думаю, лучше не стоит.

— Это означает, что ты знаешь, о чем пойдет разговор.

Она не ответила.

— Ну и как, Одри? Можем мы вернуться туда, откуда начали? Забыть обо всем, что произошло?

— Включая Кэй?

— Кэй, — сказал Невил, — будет благоразумна.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я пойду к ней и расскажу правду. Отдам себя во власть ее великодушия. Скажу ей все, как есть на самом деле: что ты — единственная женщина, которую я когда-либо любил.

— Ты любил Кэй, когда женился на ней.

— Мой брак с Кэй был самой большой ошибкой в моей жизни. Я… — Он умолк. В балконной двери гостиной стояла Кэй. Она была вне себя, и перед яростью, сверкавшей в ее глазах, даже Невил сник.

— Извините, что прерываю эту трогательную сцену, — звенящим от внутреннего напряжения голосом сказала Кэй, — но мне показалось, что самое время вмешаться.

Одри скользнула в сторону, коротко обронив:

— Я оставлю вас.

Ее лицо и голос ничего не выражали.

— Прекрасно, — сказала Кэй. — Все, что могла, ты уже сделала, не так ли? С тобой я потом разберусь. А сейчас мне не терпится выяснить отношения с этим джентльменом.

— Послушай, Кэй, Одри тут совершенно ни при чем. Это не ее вина. Ругай меня, если хочешь…

— Хочу, еще как хочу, — оборвала Невила Кэй. Она буквально испепеляла его взглядом. — Как ты думаешь, что ты за человек?

— Я… я несчастный человек, — произнес Невил с горечью.

— Ты бросаешь жену, как бык наседаешь на меня, заставляешь ее дать тебе развод. В один момент — ты сходишь по мне с ума, в другой — я тебе уже надоела! Теперь, я так понимаю, ты вознамерился вернуться к этой лилейной, двуличной, мурлыкающей кошке…

— Прекрати это, Кэй!

— Так! Чего же ты хочешь?

— Я распишусь под любым оскорблением, которое ты бросишь мне в лицо. Только это бесполезно, Кэй. Я так больше не могу. Наверное, я в самом деле продолжал любить Одри все это время. Моя любовь к тебе была… была, как умопомрачение. Но ничего не вышло, дорогая, мы чужие друг другу. Даже с годами я бы не смог сделать тебя счастливой. Поверь мне, Кэй, пора положить конец нашим потерям. Давай постараемся расстаться друзьями. Будь великодушна.

Ледяным тоном Кэй спросила:

— Что именно ты предлагаешь?

Невил не взглянул на нее. Лицо его выражало твердую решимость.

— Мы можем развестись. Ты можешь развестись со мной, обвинив меня в нарушении супружеского долга.

— Ну, не сразу. Придется тебе подождать.

— Я подожду, — сказал он.

— А потом, года через три или сколько там, ты попросишь дорогую, милую Одри снова выйти за тебя замуж?

— Если она согласится…

— Уж согласится, будь спокоен! — перебила его Кэй. — А что будет со мной?

— Ты будешь свободна и встретишь лучшего человека, чем я. Разумеется, я позабочусь, чтобы ты ни в чем не нуждалась…

— Довольно подачек! — Ее голос сорвался, она теряла контроль над собой. — Теперь послушай меня, Невил. Со мной этот номер не пройдет! Я не дам тебе развода. Я стала твоей женой, потому что полюбила тебя. Я знаю, когда ты начал отворачиваться от меня. Это случилось, когда я рассказала, что поехала за тобой в Эсторил. Тебе хотелось верить, что все это Судьба. Твое самолюбие было уязвлено, когда ты узнал, что я сама искала встречи. Ну и что, я не стыжусь того, что сделала. Ты полюбил меня и женился на мне, и я не допущу, чтобы ты вернулся к этой коварной кошке, которая опять запустила в тебя свои когти. Она подстроила все это, но у нее ничего не выйдет! Я скорее убью тебя! Слышишь! Я убью тебя! И ее тоже убью! Я покончу с вами обоими. Я…

Невил шагнул вперед и схватил ее за руку.

— Замолчи, Кэй. Ради всех святых. Ты не можешь устраивать здесь подобных сцен.

— Ах не могу? Посмотрим. Я…

На террасу вышел Хэрстл. Его лицо было невозмутимо.

— Чай подан в гостиную, — объявил он.

Кэй и Невил, медленно приходя в себя, направились к балконной двери. Хэрстл посторонился, пропуская их в дом.

Дождь начался без четверти семь. Невил стоял у окна своей спальни и смотрел на дождевые струи. Он больше не разговаривал с Кэй. После чая они избегали друг Друга.