– Утверждение это основано исключительно на поверхностном восприятии событий и твоих домыслах. Ты забываешь об одном: я хочу жить не менее, чем все вы.
– Вы в этом уверены, сэр? В конце концов, вы прожили в два раза дольше, чем отмерено каждому человеку, да к тому же куда более наполненной жизнью, чем это свойственно нам. – И он махнул в сторону спутников. – Разве для вас умереть – такое уж горе?
– Понимаю твою логику, мой мальчик. Ты утверждаешь, что я рискую жизнью потому, что прожил достаточно долго и теряю не столько, сколько все остальные?
Джон-Том не ответил.
– Мальчик мой, ты прожил еще очень мало и вовсе не понимаешь жизни. Поверь мне, она драгоценна для меня уже потому, что ее осталось не так уж много. Я ревностно охраняю каждый мой день, потому что знаю: он может оказаться последним. Так что я теряю не меньше вас, а, пожалуй, даже больше.
– Хотелось бы убедиться в этом, сэр.
– В чем? В причинах моих решений? Пожалуйста. Все они основываются на одной-единственной мотивации: нельзя позволить броненосным толпам уничтожить цивилизацию. Даже если я действительно решу умереть, то постараюсь задержать миг смерти, пока не растрачу до конца всю свою энергию, чтобы отвести жуткий конец от Теплоземелья, и убью себя лишь после того, как уверюсь, что спас всех остальных.
– Приятно слышать, сэр. – Джон-Том почувствовал облегчение.
– Впрочем, мне хотелось бы выяснить еще кое-что.
– Что же, сэр?
– Такое дело. – Волшебник поднял глаза. – Видишь ли, я пока что-то не могу в точности припомнить формулу маскировки.
Джон-Том, нахмурившись, задумался.
– Но мы ведь не сможем войти в Куглух такими, как мы есть?
– Конечно, нет, – бодро отозвался Клотагорб. – И поэтому предлагаю, чтобы ты поразмыслил над песнями. Ты видел броненосного, и мы должны стать похожими на него, чтобы уцелеть.
– Я не знаю, что…
– Попробуй же, – более серьезным тоном добавил чародей. – Если я не припомню и ты ничего не придумаешь, придется отказаться от нашего предприятия.
Но, потратив на попытки несколько дней, Джон-Том так и не сумел подобрать ни одной подходящей мелодии. Группы, чьи песни он знал наизусть, – «Зеппелин», «Талл», «Квин» или «Стоунз», даже «Битлз», написавшие, по крайней мере, по одной песне обо всем на свете, не жаловали насекомых. Встряхнув память, он припомнил несколько отрывков из классики, потом Фэрри Льюиса, перепрыгнул к Ферлину Хаски, к «Форинер» – но без успеха.
Скудость эта была вполне понятна. Любовь, секс, деньги и слава были более благодатными темами для песен, чем насекомые. Впрочем, умственная нагрузка помогла занять голову и скрасила путешествие.
Ему даже в голову не пришло, что Клотагорб мог попросту придумать предлог, чтобы отвлечь Джон-Тома от опасных мыслей.
Еще через три дня добрались они до обширных гнилых равнин, именуемых Зелеными Всхолмиями. Устроившись на горке, путники грызли орехи, жевали ягоды и вяленое мясо ящериц, разглядывая мрак и туман, окутывающие земли Броненосного народа.
Хвойные уступили место лиственным деревьям с твердой древесиной, а те, в свою очередь, сражались за место с пальмами, баобабами, суккулентами и ползучими растениями. Иногда из тумана доносились странные крики и посвист.
Покончив с едой, Джон-Том поднялся. Во влажном воздухе кожаные брюки липли к ногам. На западе высились увенчанные снегами вершины Зубов Зарита. Трудно было поверить, что ближе к югу в этой неприступной стене может найтись Проход, в дальнем конце которого высятся Врата Джо-Трума, а за ними лежит Мечтравная степь и бурлит дружественный Поластринду.
Родной дом его остался неизвестно где… В триллионе миль по ту сторону времени, направо от ближайшей складки пространства… там еще надо перепрыгнуть в четвертое измерение.
Он обернулся. Клотагорб с помощью Пога занимался чародейскими делами.
– Нужно было хоть что-нибудь с собой прихватить. – Талея встала возле него, она тоже смотрела вниз – на клубящийся туман. – А если пойдем как есть, дня не пройдет – угодим кому-нибудь на обед.
– Истину говоришь, любашка, – согласился Мадж. – Если учесть, в какую нечисть ему придется нас превратить.
– Он уже приступил к делу, – отозвался Каз. – Поправь-ка антенну, парень. У тебя левая назад загибается, а надо вперед.
– Ща сделаем. – Мадж потянулся и уже наполовину поправил усик, когда осознал, что случилось. – Во быстро управился!
К ним присоединился и Клотагорб. Точнее, приземистый одутловатый жучок, чем-то напоминающий мага.
Бледно-розовые сложные глаза его по очереди оглядели каждого. Четыре лапки скрестились над волосатым брюшком.
– Ну, что вы теперь думаете, друзья мои? Как по-вашему, я разрешил проблему и уничтожил все опасения?
Когда улеглось первоначальное потрясение, они смогли повнимательнее разглядеть себя. Маскировка была великолепной: Талея, Флор, Мадж и все прочие имели теперь обличье тварей, которых Джон-Том привык, не задумываясь, давить ногой. Средняя пара рук повторяла действия собственных конечностей каждого. Пог превратился в летучего жука.
– Джон-Том, ты действительно там? – Монстр с голосом Флор провел когтем по бледно-голубой хитиновой кожуре, скрывавшей юношу.
– Кажется, да.
Он поглядел вниз и с удивлением заметил членистые ноги, гладкий изгиб брюшка, странный волнистый меч на боку.
– Не слишком-то уютно чувствуешь себя, мой мальчик.
Джон-Том восхищенно поглядел на приземистого жучка.
– Прекрасная работа, сэр. Словно бы на мне панцирь – но в нем даже прохладнее, чем без него.
– Это было учтено в заклинании, – с гордостью отозвался чародей. – Главное – обращать внимание на детали.
– Кстати о деталях, ваше высокоумение, – вклинился Мадж. – Как насчет того, чтобы отлить?
– Выдр, там у тебя спереди отстегивается хитин. Но ты должен быть осторожен, чтобы ничем не выдать себя. Я не мог сделать вам челюсти броненосных. Надеюсь, что удастся закончить все дела в Куглухе, прежде чем нам потребуется подкрепиться.
– А вы все-таки вспомнили формулу, – заметил Джон-Том, обращаясь к волшебнику.
– Да, мой мальчик. – Оставив груз на склоне, они направились в сторону Зеленых Всхолмий. – Но одна ключевая фраза все время ускользала от меня:
И маг продолжал описывать формулу, давшую столь великолепные результаты.
– А они не подведут? – вопросила шедшая впереди Талея. Впрочем, угадать прекрасную рыжеволосую плутовку в черно-бурой уродине было немыслимо.
– Дорогая моя, ни один маскировочный костюм нельзя считать по-настоящему надежным.
– Вод эдо дочно. – Пог наверху нерешительно трепетал прозрачными жучиными крыльями.
– Мы приближаемся к Зеленым Всхолмиям с севера, – напомнил всем волшебник. – Броненосным и в голову не придет, что кто-то может преднамеренно вступить в их земли. Единственная часть территории, за которой они следят, расположена возле Прохода. Мы сможем без труда смешаться с теми, кого встретим.
– Вот и будет истинное испытание для наших костюмов, – заметил Каз. – Только ли себя обманываем подобным видом, или же и их сумеем обдурить.
– Более общей формулы я не в состоянии был придумать, – возразил Клотагорб. – Во всяком случае, узнаем.
Звериная тропа, по которой они шли, сделала поворот, и путешественники наткнулись на дюжину рабочих из тех, что населяли эти темные земли. Броненосные рубили деревья и укладывали бревна на салазки, в которые сами были впряжены. Отступать было некуда, и путники не без трепета направились вперед.
Они уже миновали работников, когда один из них, быть может, бригадир, приземистый и колченогий, шагнул вперед и взмахнул двумя из четырех ног. Джон-Том отметил жест – на будущее.
