— Полный коммунизм... — сказал Дашкевич. — А какой облик будет у него?

— В перспективе коммунистические средства производства, по всей видимости, будут представлять собой универсальное управляемое вещество. Модифицированная, возможно, на субатомном уровне, «умная масса», способная, используя заключенную в ней самой внутреннюю энергию, за несколько секунд произвольно трансформироваться в любой нужный человеку, группе людей, всему обществу конечный предмет, статичный или движущийся. А также прекращать существование этого предмета, если в нем в данный момент ни для кого не будет нужды. Что за предмет? Помещение со всеми удобствами, пища с посудой, средство передвижения, оснащение для отдыха, развлечений, тренировок, самосовершенствования, сохранения и укрепления здоровья. Доступ к информации, причем абсолютно любой, кроме приватной, — напрямую через мозг. Индивидуально или коллективно, в режиме реального времени, вне зависимости от места физического обитания каждого индивида. Расширенная всеобщая память, глобальная искусственная интеллектуальная среда, к которой индивидуальный разум каждого получит мгновенный доступ. А если один человек или группа людей придумают, сотворят что-то полезное, то это будет интегрировано в общую среду, станет доступно всем, применено, внедрено на практике. Всё вместе это станет фактически единым планетарным космическим сверхорганизмом, своего рода «солярисом», только не замкнутым на себя, а наделенным исполнительными органами. Причем без упразднения индивидуальности отдельных лиц, которые задают цели и выражают волю к развитию. Тут элитарного параллельного варианта нет в принципе, тут коммунизм будет проявлять себя как полный, без всяких условий и ограничений, эгалитаризм, без деления на высших и низших, без альтернатив. Вопрос в том, родится ли такое человечество, будет ли оно способно в ближайшие десятилетия преодолеть притяжение классового общества, не законсервирует ли элита, мобилизовав перед такой угрозой все силы и ресурсы, развитие на последнем рубеже — там, где будет единый, принадлежащий одному коллективному владельцу, автоматический производственный и информационный комплекс.

— В этих условиях, если речь идет об элитарном, классовом, капиталистическом обществе, наемные работники уже не будут нужны, так ведь? Ты вроде уже упоминал, что на новой производственной базе не будет типичного для капитализма механизма эксплуатации рабочей силы, — сказал Денис.

— Наемные работники, не имеющие иного выхода, кроме как продавать свою рабочую силу — да, по-видимому, прекратят свое существование в этом качестве. Останется капитал в его предельном развитии, в последней точке, перед неизбежным крахом. Но, повторяю, если ничего не делать, господствующий класс своей волей теоретически сможет сохранить такое состояние на тот или иной срок, прежде чем всё рухнет. Это только мои предположения, я на них не настаиваю. Поживем — увидим, если доживем... Это будет своего рода черная дыра в конце траектории развития капитализма, где остановится развитие, где всё будет омертвлено. Повторяю — если капиталу удастся подавить зоны альтернативного, социалистического развития, захлопнуть, образно говоря, крышку гроба над всей планетой. То есть сделать невозможными любые протесты низов, забастовки и восстания, а также военным путем подавить государства, олицетворяющие альтернативу, прежде всего Китай.

— Это возможно? Звучит крайне пугающе, — сказал Гена.

— Теоретически да. Если высокотехнологические средства позволят, то со временем каждого человека можно будет контролировать двадцать четыре часа в сутки в режиме реального времени. И его собственный организм будет под контролем, чем-нибудь нашпигован. Датчиками, средствами контроля активности — вплоть до отключения жизни дистанционно, одним кликом. Введут тотальный контроль над каждым подданным для предотвращения любой гражданской и экономической низовой самоорганизации. Все идеологии, выступающие за равенство людей и против эксплуатации человека человеком, против превращения одних людей в топливо для других, будут строжайше запрещены, а приверженность им — караться смертью. Думаю, рано или поздно дойдет до того, что под такой запрет попадут и традиционные религии. Или их модифицируют до неузнаваемости. Цель владык — отринуть не только социализм, но и наследие Просвещения, и даже убрать чисто формальные, на словах провозглашенные минимальные христианские ограничения на власть элиты, утвердить новое язычество, фактически разновидность сатанизма. Гитлеровцы, кстати, это варево готовили в свое время.

— Ужас... — произнес Дашкевич.

— Это объективное развитие, если буржуазия будет сохранять власть. Консолидированный частный капитал будет стремиться присвоить себе всё, что ему пока не принадлежит, — сначала, разумеется, активы неподконтрольного малого и среднего бизнеса. Чтобы все люди стали зависимы от капиталистического государства. А потом настанет черед личного имущества всех представителей низов. А потом — их биологических тел и рабочей силы. Правда, при таком технологическом базисе рабочая сила особо не будет нужна. Прибавочная стоимость, которая создается только трудом пролетария, присваиваться не будет — соответственно, не будет наращиваться в нынешнем виде капитал. Развитие капитализма как такового остановится. Но это не значит, что система автоматически рухнет. Ведь будет и карательный механизм. Тоже могущественный, высокотехнологичный и автоматизированный. В руках собственников. При прогрессе техники, позволяющей обойтись без работников, возникнут и будут применяться технологии тотального контроля и подавления тех, кто отчужден от собственности. Возможно, что новая элита устроит себе Эдем на этой основе — у немногих коллективных собственников, свободных людей, будут все мыслимые блага, произведенные автоматически. Элита будет предаваться гедонизму, причем самому что ни на есть дегенеративному — ибо субъекты с мотивацией павиана даже самые высокотехнологические средства в своих руках будут использовать соответствующим образом. Сложно предсказать, насколько это затянется.

— А какова тогда будет роль простых людей, низов? Если, конечно, они останутся... — сказал Игнатенко.

— Значительную часть, конечно, просто уничтожат. Кого-то подвергнут изуверским медицинским экспериментам. Ведь господам будут нужны технологии вечной молодости, бессмертия, каких-нибудь новых телесных сверхспособностей. Кто-то станет своего рода дворовым крепостным, прикрепленным к каждому конкретному господину, новому дворянину, в зависимости от его ранга. И количество таких крепостных в услужении будет ранговым маркером господина, такой слуга каждому будет предоставляться консолидированным капиталом, то бишь государством, в соответствии с рангом в общей иерархии и заслугами. Это будет даже не столько домашняя прислуга, сколько объекты сексуального рабства, садистской власти, куража. И, что характерно, это будут именно такие же точно люди — да, скорее всего, специально телесно модифицированные, биологически редуцированные, оглупленные, заведомо покорные, — но потенциально такие же, как и господа. Это даст особое чувство такому господину — что он властвует над подобными себе. Ему будет крайне важно иметь в рабах именно тех, кто потенциально может стать такими же, как он, а не человекоподобных роботов, — ибо это, и только это, дает ощущение величия. И это важно не только господину индивидуально, а всему господствующему классу в целом. В этой системе масса рабов понадобится даже не как рабочая сила, а просто по аналогии с термодинамической системой, которая нуждается в резервуаре сброса энтропии.

— А труда как такового, получается, не будет? — поинтересовался Денис.

— Скажем так — целесообразная социально значимая деятельность. Но, конечно, вырожденная. Она будет иметь, прежде всего, вершительский, управляющий характер. Постановка задач и разруливание частных интересов в ходе постоянного соперничества, клановой грызни за высший ранг. Кто-то да, будет что-то исследовать, творить. Но, думаю, при таком подходе, при принципиальном неравенстве, даже среди тех, кому сохранят личную субъектность, всё это неизбежно выродится в бесплодные схоластические упражнения, которые будут лишь аргументами в конкурентной борьбе. Хотелось бы, конечно, чтобы это оказалось просто бредом, страшилкой. Но ведь очевидно, что рано или поздно у правящего класса при росте производительных сил в руках окажется столько средств и активов, что они окажутся способны фактически всё население содержать в тюремных условиях, даже не требуя с них взамен труд. Или вообще убить. То есть будут оставлять в живых из милости, превращать, как я уже сказал, в средство бытового наслаждения и статусной меры.