— Хайль Гитлер! — восторженно ответила толпа, в едином порыве вскинув руки.

— Да, отец! Как здорово, что ты теперь с нами! Наш рейхсфюрер! — сказал Влад.

Члены ЦК Единой рабочей коммунистической партии, которые провели короткое организационное заседание сразу после объединительного съезда, пропели гимн и зааплодировали.

— Уважаемые товарищи! — сказал первый секретарь Олег Винтер. — Еще раз поздравляю вас всех и благодарю! Впереди — борьба! Впереди — победа! Да здравствует социалистическая революция! Ура!

В едином порыве коммунисты ответили «Ура!» и начали выходить из зала. В ресторане их ждал банкет.

— Как твоя мама? — спросила Олю, которую избрали секретарем по информационной работе, лидер иркутских коммунистов Вероника Лисицына.

— В реанимации, — вздохнула ее подруга. — Тяжелый инсульт. И к тому же долгое время не оказывали помощь. Протокол составляли вместо того, чтобы скорую вызвать.

— Фашисты... Это за гранью добра и зла, — сказала Вероника. — Послали запрос?

— Да, и из Госдумы, и из Мосгордумы. А что толку? — ответила Оля. — Это приказ мэра, так зверствовать. Вот они и куражатся.

— А чего она вообще в метро поехала?

— Попытаться оформить инвалидность по месту прописки. Хотя, конечно, надежды изначально было мало. Мы «однушку» в Москве купили, сдаем. И перепрописались туда же — думали, социалка в столице чуть лучше, чем в области. А оказалось вот как...

— Мишу с кем сейчас оставила?

— С соседкой по подъезду. У нее самой девочка полутора лет. Договорились помогать друг другу, если что...

— Жаль, что про эту ковидоаферу съезд высказался столь обтекаемо, — сказала гость съезда, лидер Фронта коммунистической молодежи Маргарита Марченко.

— Рит, слушай, мы и так с трудом сшили это, — ответил Галкин. — Практически чудом. Даже не верится. Тут надо не дышать... Не провоцировать раскола...

— Мы в это воскресенье ездили навещать Смирнова в Углич, — сказала Марченко. — Кстати, Федь, а ты сколько раз у него был?

Галкин замялся.

— Ну... один раз. Осенью. С Винтером. Часто не наездишься. Строгий режим...

— Ну, хоть так... Вот, он говорит, что именно ковидный террор во всех странах и есть направление главного удара консолидированной буржуазии по пролетариату. Грядет кардинальное переустройство всей экономической, политической и социальной системы. Нынешней уже кердык настал. Теперь будут напрямую приватизировать людей в интересах единого капитала, оцифровывать их и делать товаром...

— Бред!

— А мне после того, что с мамой случилось, уже не кажется, что бред, — вставила Оля. — Что-то в этом есть.

— Вот-вот — хорошо, что мы, наконец, начинаем это понимать и ощущать. Правда, на своей собственной шкуре, на своих близких, — сказала Маргарита. — Иван всё четко разложил. Он говорил, что разделение на новых большевиков и меньшевиков произойдёт именно по этому критерию — отношение к ковидобесию власти, к принуждению соблюдать абсурдные ограничения, к цифровому террору, к насильственной вакцинации, наконец. А многие при этом явят фашистское мурло, даже под красной личиной. Жаль, что у Смирнова репутация лишь пострадавшего от режима, пожертвовавшего своей свободой фактически ради этого объединения партий. А не марксиста, не теоретика. Я убеждена, что он дело говорит. А мы не можем и не хотим этого принять. Боимся, что ли?

Галкин шумно вздохнул:

— Многие левые, наоборот, критикуют власти за слишком некомпетентную, нерешительную борьбу с коронавирусом. И у нас, и в Европе, и в Латинской Америке. Россия в этом смысле уникальная страна — весомая часть представителей левого спектра являются ковид-диссидентами. Тогда как в других странах это удел правых радикалов. И мы что, будем прямо сейчас проводить еще одну линию раскола?

— А разве интуиция не подсказывала тебе с самого начала, что тут многое нечисто? Буржуазия резко озаботилась здоровьем народа, в том числе и бедняков? Я тебя умоляю!

— Рита! Для вируса нет социальных границ. Видно же, что правящий класс хочет себя обезопасить и сохранить поголовье эксплуатируемых. В истории, и российской тоже, много раз бывало, что имущие классы при эпидемиях порой вели себя неадекватно, пытались спихнуть тяготы на низы. Это вызывало бунты. Такое уже не первый раз, просто сейчас это повторяется в современных условиях, на фоне обострения фундаментального противоречия капитализма. Мы должны это понимать. Мы обязаны придерживаться научного, марксистского подхода, а не конспирологических измышлений!

— Да причем тут конспирология? Смирнов верно говорит — мы живем в другую эпоху. Сейчас угнетение пролетариата буржуазией происходит не только на рабочем месте, но главным образом — непосредственно силой государственной власти консолидированного капитала. Вот мы талдычим, что сейчас миром правят транснациональные корпорации. Проехали уже, ау-у! Сейчас нет отдельных корпораций, они через взаимное владение стали огромным слипшимся клубком. Сформировался единый коллективный бенефициар, верхушка из нескольких сот семей, а корпорации — всего лишь содержимое карманов этого мегавладельца. Фашизм в чистом и завершенном виде. И на этом фоне неважно, какой предлог придумает власть в угоду этому мегавладельцу, чтобы сделать трудящихся ещё беднее, чтобы лишить всех прав, заставить передвигаться только по куар-коду. Важно, что она это делает и будет делать. И это уже навсегда. Ослабления удавки не будет. Не было бы барановируса — было бы что-то еще.

— Мы углубляемся в какие-то непонятные дебри. Буржуазия и рабочий класс никуда не делись... — махнул рукой Галкин.

— Мне поступают данные, что очень многих, в том числе в левой среде, подряжают за хорошие деньги вещать в соцсетях, будто они тяжело болеют ковидом — даже если не болеют. Будто куча их знакомых в лежку лежит в реанимациях, что десятки людей из записных книжек умерли. И, конечно, чтобы все бежали вакцинироваться. В темниках дозволяется крыть последними словами «антинародный неолиберальный режим», даже лично Путина. Дозволяется обвинять власть в развале медицины, в убийстве стариков, но только с условием: по максимуму нагнетать ужасы про ковид, чтобы соблюдались ограничения, чтобы кололись все-все-все. Даже уже переболевшие, даже с двадцатикратным запасом антител. Даже привитые — если больше полугода назад! За такую агитацию людям обещают большие суммы и даже подтверждение того, что они вакцинировались, справку, сертификат, даже если сами они не собираются колоться. Выделены огромные деньги на тех, кто имеет связи с государством, с администрацией президента, кто является стукачом. Кто благодаря близости к власти осваивает бюджет на самых различных подрядах. Кураторы обяжут их чуть ли не каждый день бешено травить в Сети непривитых и призывать к стопроцентной вакцинации. А еще лучше — чтобы в недрах оппозиционных организаций пролоббировали, что это позиция организации в целом. За это отвалят вообще гигантские суммы. Такая вот у меня инсайдерская инфа.

— Ну, надо освоить вложения... Святое дело...

— Смирнов говорит, что скоро в России и по всему миру начнется насильственная вакцинация, причем регулярная, сначала каждый год, потом каждые полгода, и, в конце концов, каждые три месяца. Демонстративно отброшен принцип неприемлемости вакцинации в разгар эпидемии. Людей поделят на сорта. Непривитых станут с подачи власти травить, оскорблять, расчеловечивать, отстранять от работы, лишать права на передвижение. Как евреев при нацистах. Обвинять в том, что они разносят заразу. Даже тех, кто переболел и имеет иммунитет. А привитым дадут куар-код на привилегии — вернее, всего лишь на сохранение обычного образа жизни. Притом, что они вполне могут быть носителями заразы, но проверять их уже не станут. Власти будет важно, чтобы укололись все представители низов. И еще большой вопрос, что именно в этой вакцине — а если посмеешь высказать предположения, отличные от официальной информации, то попадешь на уголовную статью о фейках. Вот тебе, Федь, вопрос такой на засыпку — будем ли мы, коммунисты, защищать тех, кого станут лишать зарплаты за отказ впрыскивать в себя непонятно что?