Сгрудившись у края дорожки, судьи обсуждали результат скачек. Затем двое быстро двинулись по ступенькам к королевской ложе. Еще одно короткое обсуждение, и глашатай прокричал:
– Победил Палтой, из партии Штанов!
Штаны зааплодировали. Джориан обратил внимание, что пенембийцы аплодируют, хлопая в ладоши, как и новарцы, а не так, как мальцанцы, – щелкая пальцами.
С трибун, где сидели Юбки, донесся ворчливый гул.
Он нарастал, смешиваясь с криками:
– Нечестно! Нечестно!
Штаны тоже орали в ответ.
– Судьи и впрямь ошиблись? – спросил Джориан. Карадур пожал плечами.
– Я плохо разбираюсь в скачках, да и зрение неважное, таких тонкостей мне не разглядеть. Вот что, пора бы нам улизнуть отсюда.
– Почему?
– Скачки окончены, осталось только награды вручить победителям. Чутье подсказывает мне, что назревает скандал. И дождь, похоже, собирается.
– Ладно, – согласился Джориан, подымаясь с места.
Но тут по воздуху, вертясь, пролетела большая пивная кружка, которую запустил кто-то из Юбок в трибуну Штанов. Она угодила Джориану в голову и со звоном разлетелась на куски. Джориан упал назад в кресло.
– Мальчик мой! – вскричал Карадур. – Ты ранен?
Джориан покачал головой.
– Похоже, остатки моих мозгов выбить не так-то просто. Пойдем.
Он снова встал и, слегка пошатываясь, двинулся к выходу. По его лицу стекала струйка крови.
Над полоской в центре, разделяющей два враждующих блока, пролетело еще несколько предметов. Когда вся знать разбежалась в поисках укрытия, представители группировок повскакивали с мест и кинулись друг на друга, на ходу вытаскивая припрятанные кинжалы и короткие сабли. Завыли трубы. Надрывался глашатай. Послышались свистки.
Отряды сверкающих латников заметались на трибунах, орудуя древками копий и пытаясь разнять дерущихся. Часть гвардейцев продиралась к центральной ложе, где сидел дрожащий король, беспомощно размахивая пухлыми ручками. Драка охватила весь ипподром, наиболее миролюбивые зрители бежали к выходам. Стоял оглушительный шум.
Сжимая костлявую руку Карадура, Джориан пробирался сквозь давку к четвертому входу. Снаружи бушевали болельщики – хватали что под руку попадется и швыряли в противника, размахивали дубинками, пинали, кололи, били друг друга кулаками.
Джориан протискивался к главному входу, стараясь не вмешиваться в драку. Наконец он очутился у ворот и вдруг услышал позади себя пронзительный вопль:
– Смерть поганым иноземцам!
При вспышке молнии стало видно, что это визжал Борэ, бывший ректор Дворца Познания. Он обращался к группе вооруженных Юбок. За ним стоял Йийим, бывший часовщик. Загремел гром.
– Старый лиходей заколдовал нашу команду! – орал Борэ. – Это стоило нам победы!
– А этот, молодой, – его прихвостень! – добавил Йийим. – Прикончить их! Разорвать на куски!
Обглоданный скелет курицы просвистел мимо Джориана, не задев его; кусок лошадиного навоза тоже не попал. Однако булыжник из мостовой оцарапал и без того окровавленную голову Джориана, чуть не сбив его с ног.
– Бежим, сынок! – задыхаясь, крикнул Карадур.
– Куда? – спросил Джориан.
– В храм! Храм Нубалиаги! Это надежное убежище!
Они перебежали через улицу; тут как раз начался дождь. Юбки целой ватагой кинулись за ними в погоню. У подножия холма, на котором стоял храм, Карадур сказал:
– Беги, сынок. Мне не забраться на эту гору.
– Я тебя не оставлю...
– Говорю тебе, беги! Я стар, а у тебя еще много лет впереди...
Без дальнейших рассуждений Джориан подхватил на руки Карадура – много ли он весил: кожа да кости! – и пустился вверх, на гору, несмотря на протесты мальванца. Джориан поскользнулся на мокром от дождя булыжнике и упал; чалма Карадура, упав с головы, укатилась. С трудом поднявшись на ноги вместе со своей ношей, Джориан побежал дальше. Толпа, казалось, вот-вот их настигнет.
У входа в храм на страже стояли двое евнухов, охранявших ворота; они скрестили копья, преградив Джориану путь. С красного лица Джориана стекали вперемежку струи дождя, пот, грязь и кровь, он запыхался и не мог сказать ни слова. Карадур закричал:
– Именем госпожи Сахмет, впустите нас! Я доктор Карадур, служу во Дворце Познания!
Евнухи опустили копья. Дав Джориану и Карадуру зайти внутрь, они тут же защелкнули бронзовые створки ворот. На шум стали сбегаться евнухи, сторожившие другие ворота. Вскоре их собралось с дюжину, они выстроились в ряд вдоль ворот, держа наготове арбалеты.
– Уходите, а не то мы будем стрелять сквозь прутья! – закричали они.
Толпа преследователей толкалась у входа и вопила, но штурмовать ворота не пробовала. Джориан и Карадур поспешили к главному зданию храма.
– Я обязан тебе жизнью, – сказал Карадур.
– Глупости. Если б у меня было время подумать, я бы, верно, оставил тебя. И по заслугам: кто уверял меня, будто Борэ с Йийимом не опасны? Где же эта госпожа Сахмет?
– Попрошу доложить о нас. Если она не исполняет какой-нибудь ритуал, мы, вернее всего, сейчас ее увидим.
Несмотря на моросящий дождь, толпа Юбок начала под руководством Борэ и Йийима растягиваться в цепь, намереваясь окружить территорию храма.
– Хотят осадить храм, – сказал Джориан.
– Я уверен, что королевская гвардия их разгонит. Если же нет, может быть, Сахмет сумеет нас выручить.
– Эх, было бы у нас что-нибудь летающее, ковер-самолет или метла. Помнишь, ты говорил? Мы бы пронеслись прямо у них над головами! Знаешь шуточку: будь у меня карета, я бы поехал, если бы еще лошадь была. Что-то горит?
Джориан показал на столб дыма, из которого вылетали искры; он подымался над крышами ближайших домов.
– Да. Этим дуракам дай волю, они весь город спалят.
Верховная жрица Сахмет приняла Джориана и Карадура в комнате для аудиенций. Это была рослая, широкая в кости женщина сорока с лишним лет, со статной фигурой, но лицо ее немного портили тяжелый подбородок и крючковатый нос. Одетая в светло-серое платье из тонкой материи, на котором серебряными нитями были вышиты какие-то знаки, она сидела в изящном кресле, глядя на промокших и растрепанных беглецов большими темными глазами. По комнате бесшумно двигались жрицы саном пониже.
– Приятно вновь встретиться с тобой, милый доктор Карадур, – произнесла Сахмет низким, звучным голосом, – хотя обстоятельства, конечно, оставляют желать лучшего. А кто этот молодой человек?
– Я Джориан из Кортолии, – ответил Джориан, – в настоящее время часовщик Его Величества. Для меня большая честь познакомиться с вашим святейшеством.
Женщина посмотрела на Джориана долгим изучающим взглядом и щелкнула пальцами.
– Инкияра! Побольше света, пожалуйста.
Внесли канделябр и поставили на скамью; Сахмет сказала:
– Я, кажется, знаю тебя, Джориан.
– Сударыня! Сомневаюсь, чтобы я уже имел удовольствие...
– Я не хочу сказать, что видела тебя во плоти. Ты являлся мне.
– Да, сударыня?
– Ты тот самый варвар, спаситель Ираза!
– Да что вы! Бросьте, госпожа Сахмет. Я не варвар! Я выучился читать, когда мне было пять лет, ходил в школу в Ардамэ. Учился в академии в Оттомани. Манеры у меня, может, и не самые изысканные, но за столом не чавкаю, как свинья. Я всего лишь честный ремесленник и, боюсь, что бы там ни стряслось с Иразом, буду не в силах его спасти. Но как ты думаешь с нами поступить?
– Уж, конечно, не отдам вас этим бешеным псам.
Она поговорила вполголоса с младшей жрицей, та беззвучно выскользнула из комнаты и вскоре вернулась. Пошептавшись с ней еще немного, Сахмет сообщила:
– В нескольких районах Ираза возник пожар, в Жактане тоже. Солдаты борются с огнем, им сейчас не до политических распрей. Храм по-прежнему окружен, даже подкрепление прибыло. Выходить вам нельзя.
– Вылететь мы тоже не можем, ничего волшебного с собой не прихватили, – добавил Джориан.
– Дайте подумать, – сказала Сахмет. – Не хотелось бы оставлять вас на ночь: некастрированный мужчина может ночевать здесь только в праздник Священного брака, иначе он оскорбит богиню. К счастью, есть другой выход. Я открою вам этот секрет, но в награду попрошу тебя, Джориан, об одном одолжении.
