Дымил открывшийся за поворотом дороги лагерь, точнее большие костры, которых было много, и судя по густоте и цвету дыма, жгли в них не только дрова, но и бочки со смолой. Вокруг костров располагались шатры и шалаши из лапника, возле которых ходили обитатели лагеря - мужчины, женщины, дети, грязные и испуганные. Народу было много, наверное, несколько сотен человек. В импровизированных загонах был скот - овцы, коровы, свиньи и козы, еще по лагерю расхаживали тощие грязные куры. Дальше, по сторонам от тракта, я увидел две сколоченные из неструганных лесин вышки с наблюдательными башенками, в которых стояли часовые. Чуть в стороне, у границы леса, стояли еще несколько шатров, окруженных палисадом, с открытыми воротами. Дорогу метров на сто-сто пятьдесят занимала вереница повозок и фур, упершаяся в импровизированный шлагбаум, перекрывавший дорогу. Здесь была охрана, полтора десятка воинов в кожаных кафтанах и железных шлемах, вооруженные алебардами и самострелами.

- Стоять! - рявкнул мне командир поста, делая знак остановиться. - Дорога закрыта, поворачивай обратно.

- Что тут у вас творится, офицер? - спросил я. Попутно заметил, что дорога за шлагбаумом перекрыта еще и длинными рогатками с угрожающе торчащими острыми кольями.

- А тебе что, парень? Сказано - вертай коня!

- Вот, взгляни, - я наклонился в седле, показывая командиру поста вальзератский перстень. - Уяснил?

- Дознаватель? - Офицер тут же убрал ладонь с рукояти меча, сухо улыбнулся. - Тогда понятно. Помощь нам будет?

- Какая помощь?

- Кордон удерживать. У нас ведь тоже силы не бесконечные. Уже неделю подмоги ждем. Эта болваны в Данмуте совсем про нас забыли, что ли?

- Я об этом ничего не знаю.

Офицер перестал улыбаться.

- Проклятие, так ты не из Данмута?

- Из Донкастера. Еду в Монсальват по важному делу.

- Проезд запрещен. В Монсальвате мор. Никому не разрешено даже приближаться к границе коммуны.

- Знаю про мор. Я же сказал, офицер - у меня важное дело.

- А у меня долг перед всеми этими людьми. - Офицер показал на лагерь. - Знаешь, что такое чумной кордон?

- Наслышан. Имя свое назови.

- Это еще зачем?

- Вернусь в Данмут, доложу герцогине, кто мешал мне исполнить повеление ее высочества.

- Ты бы язык придержал, парень, - ответил офицер, впрочем, без особой злобы. - Думаешь, твоя роскошная драконья куртка защитит тебя от заразы?

- Защитит не защитит, это моя забота. У меня задание, и я....

- Не знаешь ничего, - закончил за меня офицер. - А знал бы, понял, что дело дрянь. В Монсальвате хрен пойми, что творится. Шериф умер от чумы, предстоятель и мэр тоже. Если и остались там здоровые, то ненадолго. Все, кому удалось сбежать, тут собрались. Жратва и вода и кончается, а помощи никакой. Идти нам некуда. Если чума сюда доберется, все мы мертвецы.

- Затем я и прибыл, чтобы своими глазами все посмотреть и помочь, если нужно. И еще, я ищу человека по имени Цельс. Знакомое имя?

- Нет. - Стражник помолчал. - Плохую работу тебе поручили, приятель, ну да ладно, твои дела меня не касаются. Уже смеркается. До утра тебе лучше здесь переждать. А там если захочешь в ад спуститься, твоя воля. Хотя тут тоже небезопасно.

- Меня зовут Сандер Сторм, - я спешился, протянул офицеру руку. - Если что, с радостью помогу.

- Лейтенант Свейз, помощник шерифа Монсальвата, - офицер учтиво поклонился, но руки мне не подал. - Рад знакомству, но еще раз повторяю - коли есть у тебя возможность уехать, сваливай отсюда побыстрее. Я бы на твоем месте...

Офицера прервали громкие крики, и я успел заметить, как побледнело лицо Свейза. Охрана тут же забыла обо мне, и все внимание солдат привлекло нечто, летевшее над лесом в нашу сторону. Обитатели лагеря с криками ужаса бросились к повозкам и шатрам, спеша укрыться и на бегу хватая детей, скотина начала реветь и блеять - словом, началась суматоха. Я вытащил из ножен Селенар и, держа Грига за повод, наблюдал за летящим к нам неведомым существом.

Тварь между тем приблизилась к башенкам на расстояние выстрела из лука. Я не мог ее разглядеть - мешало заходящее солнце, светившее прямо в глаза. Но у часовых на вышках был, видимо, другой ракурс обзора, и они были готовы - сразу два болта попали в загадочного летуна. Существо громко и хрипло заревело, камнем рухнуло в кусты метрах в пятидесяти от дороге, мгновение спустя свечой взмыло вверх, хлопая крыльями, и тут третий болт, очень удачно пущенный одним из стражников, попал в цель и окончательно приземлил летуна. Я побежал вместе со стражей к месту падения чудища, но все решилось без меня - подоспевшие первыми воины несколькими ударами алебард добили тварь, которая издохла с противным, режущим уши визгом.

- Отличный выстрел, Белзак! - крикнул Свейз, обращаясь к воину, пустившему третий болт. - Смотреть всем в оба, могут еще появиться!

Я подошел, чтобы рассмотреть убитую воинами неведому зверюшку, уже не подававшую признаков жизни. Ничего более мерзкого мне до сей поры не приходилось видеть: мертвая гадина напоминала ужасающий гибрид человека и летучей мыши. Кожистые крылья были примерно метра три в размахе, одно из них сломалось при падении, и обломок кости торчал из окровавленной раны. Все тело существа, сухое и изможденное и больше похожее на обтянутое жирно блестящей кожей скелет, покрывали белые, черные и сизые пятна, гнойные язвы и нарывы, с черепа свешивались клочья длинных слипшихся волос. Морду уродины даже не берусь описать, такой жуткой она была. Пальцы рук и ног были вооружены длинными загнутыми когтями. От твари исходил тяжелый запах мертвечины.

- Тьфу! - гадливо плюнул Свейз. - В огонь его, ребята. Только не коснитесь этой падали, во имя Вечных!

Солдат не надо было просить дважды: подцепив труп мерзкой твари крючьями алебард, солдаты сволокли его к самому большому костру и забросили в пламя.

- Видал? - Свейз плюнул еще раз. - Уже днем летают.

- Что это за мерзость? - спросил я.

- Зачумленный. Когда-то он был человеком, но потом превратился вот в это.

- Разве такое может быть?

- Еще как может. А всему виной проклятые лекари. Вместо того, чтобы еще в начале мора сжигать тела умерших, хоронили их в земле. А покойнички ожили и превратились в упырей.

- Да, отвратно, - я почувствовал тошноту. - Не завидую жителям Монсальвата.

- Готов поспорить, что эти гады уже убили и сожрали всех, кто еще оставался в Монсальвате. А покончив с ними, полезут сюда, про наши души. Видишь, что тут творится?

- Все мне понятно, но у меня задание найти Цельса. Я не могу уехать без него.

- Со смертью играешь, сударь. - Свейз тяжело посмотрел на меня. - Ежели заразишься, спасения не будет.

- Понимаю. Можешь предложить вариант получше?

- Скажу честно - мне лишний боец не помешал бы. В лагере несколько сотен человек, но это бабы с детьми, да обыватели, которые собственного пердежа пугаются. Я бы с ними в бой не пошел. Струсят, разбегутся.

- А чего тогда здесь торчат?

- Я же сказал, некуда нам идти, - с тоской ответил Свейз. - В окрестных поветах про мор уже знают, никуда нас не пропустят. Законы о кордонах не отменял никто. Да и у всех кто-то в Монсальвате остался. Вера нас тут держит.

- Значит, говоришь, струсят горожане, подведут? А если нет? Говорить с ними пробовал?

- Если честно - не пытался.

- Знаешь, если сильно нужда припрет, и заяц на волка кидается, - я помолчал. - Давай-ка поговорим с ними. Оружие у тебя есть?

- Стрел и болтов достаточно, несколько длинных луков есть, топоры, косы, а более ничего.

- И то хлеб, - резюмировал я. - Будем проводить разъяснительную беседу. Авось в ком-нибудь мужское начало и проснется.

***

Рядом с воинами Свейза, в кругу света от большого костра я чувствовал себя в относительной безопасности. Мы ели горячую, прямо с огня овсяную кашу с кусочками свиного сала, и лейтенант рассказывал мне о том, что произошло в Монсальвате.

- Демоны его знают, откуда эта зараза в наш город пришла, - говорил он. - Но первые больные недели три назад появились. Началось все в Хедском монастыре у Восточных ворот. Лекари чертовы только руками разводили - мол, ведать не ведаем, что за хворь такая. Человек сначала кашляет и чихает, потом нарывами покрывается, и дальше только смерть. С утра здоров, к полудню труп. Ну а потом мор в город пришел. Целые кварталы вымерли. Все, кто уцелели, здесь. Может, кто живой еще и в городе прячется, но я так думаю, обречены они.