Так что все хорошо, сэр Сандер Сторм, пэр и семнадцатый барон Россарт.
От гостиницы, где я остановился, до ворот Вальзератского замка, было не больше пяти минут ходьбы, так что лошадь я оставил на конюшне и отправился в замок пешком. В воротах меня встретила стража - увидев письмо, стражники тут же с самым любезным видом пропустили меня в замок и пожелали хорошего дня. За воротами меня встретил пышно одетый господин с нарумяненным лицом и великолепными, закрученными кверху усами - оказывается, он ждал именно меня. В это мгновение начали бить большие куранты на надвратной башне замка.
- Вы сама пунктуальность, сэр, - заявил усач и повел меня в замок.
Уже в огромном и роскошно отделанном холле замка, когда за моей спиной стража закрыла высокие позолоченные двери, я ощутил новый приступ страха - мне вдруг показалось, что дороги назад уже не будет. Но я быстро взял себя в руки. Усач предложил мне подняться по широкой парадной лестнице, а сам с поклоном удалился в одну из боковых комнат. Я прошел два пролета мимо застывших неподвижно стражников в золоченных доспехах и с бердышами в руках, и поднялся на второй этаж, где меня ожидал другой слуга, чопорный, седой, сухой, прямой как черенок лопаты, в лиловой одежде и с жезлом в руке.
- Милорд Сандер Сторм, эрл Россарт? - осведомился он ледяным тоном.
- Да, это я.
- Я Жакен д`Амберак, секретарь ее высочества герцогини. Напоминаю вам, что вы имеете право входить в тронный зал с оружием, однако вам запрещено обнажать его в присутствии ее высочества. Согласно статье 210 Высочайшего Уложения о позволенном и надлежащем, обнажение оружия в присутствии преставителей правящего дома Герцогства Вальзерат приравнивается к государственной измене и наказывается смертью.
- Я понимаю, сударь.
- Превосходно. Прошу следовать за мной.
Секретарь шествовал впереди, манерно отставив руку с жезлом, я следовал за ним. Мы прошли через анфиладу комнат и остановились у больших двустворчатых дверей. Секретарь трижды стукнул в нее своим жезлом, и двери отворились. Мы вошли в тронный зал.
Сам трон был пока пуст. Справа и слева от него стояли два десятка пышно одетых придворных, которые с любопытством уставились на меня. Я кивнул им и получил легкие учтивые поклоны в ответ. Впрочем, лица у этих расфуфыренных павлинов остались каменными, я понял, что ко мне они не испытывают ни малейшей симпатии. Однако на суд это не похоже - уже хорошо. Подождем, что будет дальше...
Едва мы обменялись любезностями, как боковая дверь в зал открылась, в нее вошел человек в роскошном платье и шляпе с плюмажем, ударил посохом в пол и провозгласил:
- Ее высочество, августейшая герцогиня Вальзератская, хранительница веры и порядка, источник благоденствия и милосердия!
Мы склонились в глубоких поклонах. А потом послышался звонкий женский голос:
- Это и есть человек, называющий себя бароном Стормом?
Я поднял глаза и увидел сидевшую на троне полную белокурую женщину лет сорока с выпуклыми голубыми глазами и двойным подбородком. Женщина была облачена в бирюзовое расшитое золотом блие, на лбу сверкала драгоценными камнями диадема. Однако короны на герцогине не было, и никаких регалий она в руках не держала. Это означало, что этот прием не является официальным. Оно и понятно - ради такой незначительной особы, как я, герцогиня Ульрика-Индигерда не стала бы надевать герцогскую корону. Слева от герцогини уселся ее шут, пучеглазый карлик в красной одежде и колпаке с кисточками: в руках он держал палку с лошадиной головой и игрушечную саблю. Справа от трона стоял низенький беловолосый старичок в черном со сверкающим драгоценными камнями орденом на груди. Видимо, какой-то знатный царедворец.
- Именно так, ваша светлость, - сказал он, отвечая на вопрос герцогини. - Это он.
- Подойдите ближе, сударь, - велела мне герцогиня.
Я сделал несколько шагов и остановился.
- Вам известно, почему вас пригласили в замок Вальзерат? - спросила Ульрика-Индигерда.
- Нет, ваша светлость, - ответил я совершенно искренне. - Я получил письмо и...
- Разумеется, этот молодой человек не знает, почему заинтересовал столь высоких особ, - перебил меня старичок с орденом. - А стоило бы узнать. Вы истинно сын Джернона Сторма, шестнадцатого барона Россарта и пэра Орандура?
- Да, сударь, это так.
- У вас есть какие-либо доказательства вашего высокого происхождения?
- Если вы говорите о грамотах или других документах, у меня их нет, сударь.
- Тогда откуда вы знаете, что являетесь младшим сыном барона Сторма?
- Со слов отца Дроммарда, капеллана барона.
- Вы ссылаетесь на свидетельство человека, который не может быть допрошен по вашему делу, - ответил старик. - Отец Дроммард скончался месяц назад.
- Мне очень жаль это слышать, - сказал я совершенно искренне.
- Получается, что у вас нет никаких доказательств вашего благородного происхождения, - продолжал старик в черном, - тем не менее вы путешествуете по Вальзерату и представляетесь носителем славной фамилии, требуя к себе соответствующего отношения. Вы знаете, что это преступление?
- Милорд, до сих пор у меня были все основания считать себя наследником фамилии Сторм, - ответил я. - Когда я покинул монастырь Грейвул, у меня было рекомендательное письмо, амулет матери и фамильный кинжал дома Стормов. Однако случилось так, что все эти реликвии были похищены.
- Фамильные реликвии, та-та-та-та! - Шут вскочил со своего места, оседлал свою "лошадь" и начал скакать вокруг меня, размахивая саблей. - У меня есть конь и меч! Я барон, мать вашу! А еще я умею делать так, - и дурак громко пукнул, отчего в мою сторону пошла волна зловония.
Герцогиня засмеялась, и придворные подобострастно похватили этот смех. Если она смеется над такими шутками, значит, дура набитая. Что ж, попробуем поговорить на ее языке.
- Это все, конечно, очень смешно, ваша светлость, - сказал я, помахав у лица ладонью. - Но я не собираюсь поступать так, как ваш шут. Не стану рвать задницу, пытаясь доказать свою знатность.
Ответом мне была тишина, а потом герцогиня даже не засмеялась - захохотала в голос. И придворные опять поспешили присоединиться к ней.
- А у вас острый язык, сударь мой, - сказала Ульрика-Индигерда, переводя дыхание. - Но по сути дела вам нечего сказать, не так ли?
- Нечего, ваша светлость.
- Тогда вам стоит знать, что у нас есть свидетельства того, что вы самозванец, - сказал старик в черном, - и самозванец очень опасный. Что вы скажете в свою защиту?
- А кто представил вам эти свидетельства? - спокойно спросил я. - Пьерен Сторм, который выставил меня бастардом, стремясь лишить наследства? Так по завещанию отца я его лишен. Пьерен получил то, чего хотел. Я не претендую на титул и деньги дома Стормов, пусть успокоится. Или у меня есть другие враги, о которых я должен знать?
- У вас много врагов, сэр, - заявил старик. - Поэтому у нас возникли вопросы.
- Не пугайте молодого человека, канцлер, - вмешалась герцогиня. - А то он еще подумает, что мы тоже настроены к нему враждебно.
- Я не смею так думать, ваше высочество, - сказал я с поклоном. - Но с некоторыми свидетельствами против меня я бы охотно познакомился.
- Вас обвиняют в сговоре с магами-ренегатами и черной волшбе, которая выморила жителей славного города Монсальват, - произнес канцлер.
- Я не удивлен этому, сударь. И знаю, кто меня в этом обвинил - некто Абенезер Цельс. Человек, которому я спас жизнь по просьбе одного достойного человека, хотя он является вором, укравшим чужие зелья, и виновником той самой эпидемии, в которой он смеет обвинять меня. Что же до сговора с ренегатами, то скажу вам прямо - я был готов пойти на сговор с кем угодно, чтобы остановить заразу и спасти уцелевших жителей от бродячих мертвецов, которые по ночам атаковали их лагерь.
- Бродячие мертвецы, оооо! - пропищал шут. - Это страшнее бродячих пердунов.
- У вас есть доказательства ваших слов? - осведомился канцлер.
