Интеллектуальный прорыв был сделан философией В.С. Соловьёва, где впервые стала понятна чисто религиозная, а не материальная, природа всеобщего, и пространство всеобщего приобрело нравственную специфическую содержательность: русский философ доказал, что нравственные законы являются вечными законами всего сущего, а отнюдь не физические законы природы, подобного закону всемирного тяготения. И многовековая интуиция, а скорее, страдальческое ожидание Бога как нравственного генератора, стало действительностью. У самого Соловьёва эта действительность получила название "Оправдание добра", а Франк прорефлексировал её под видом трансцендентного Бога. Достоинство русской духовной мудрости неоспоримо в том, что она твёрдо укоренила религию в нравственную почву, показав истоки критериев, что снабжают личность подлинно человеческими качествами, а человека подлинно личностными свойствами. Бог есть враг личности, взятой в её животной эмпирической массе, и того персонального бога, что благодушествует на этом субстрате, а приемлет творческую личность как носителя всеобщего, о чём речь пойдёт далее.
Как достояние Бога, нравственность суть категория всеобщего и потому личность не может быть самонравственной или нравственной для себя, а между тем личность по самой своей натуре существо абсолютно индивидуалистское, и не должно терпеть никакого принуждения, даже со стороны Бога, с нравственной стороны. Разрешение этого противоречие и входит в круг забот персонального бога, который, будучи тем же богом, тобто символом всеобщего, осуществляет своё главное назначение: приведение собственного человеческого материала к божескому содержанию. В этом состоит сложнейший, никогда не прекращающийся внутренний духовный процесс, который пронзает структуру организма насквозь, а не локальные участки, и проходит динамически несопоставимо с противодействием в материалистическом варианте. Приведение духовной динамики к нравственным критериям есть первейший признак человеческой природы, и ничем человек так не отличается от прочих живых существ, как нравственной способностью.
Нравственность как специфическое природное явление принадлежит новому эволюционному этапу, давшему в итоге человека, и человек, следовательно, имеет себя, прежде всего в специфическом качестве: если иные живые существа даны как индивидуальные формы всеобщего, то посредством нравственности человек выступает всеобщей формой индивидуального. Именно через нравственность индивидуальный закон личности успокаивается во всеобщем, ибо при подчинении нравственному внешнему отсутствует элемент принуждения, и в этом основная заслуга персонального бога. Через персонального бога нравственность из внешнего поступления становится нравственностью - всеобщей основой индивидуального существования. Персональный бог непосредственно взывает к истории, ибо, если нравственность каждого человека формируется индивидуально и с самого начала, то нравственность per se как Божья благодать суть эволюционный продукт, очень чуткий к историческим веяниям, а, точнее, наоборот - колебания нравственного духа создаёт историческую поступь судьбы, а потому исторический процесс достоверно может быть раскрыт только через душу человека, как утверждает Бердяев. Потребность индивидуальных институтов личности в нравственных нормах связано, прежде всего, с тем, что нравственность от Бога несёт с собой абсолютную свободу, которая стимулирует рычаги внутренней необходимости, тобто внутреннюю свободу, имеющую себя только во внешнем выражении. Личность, не признающая внешней нравственности или общечеловеческих ценностей, или же созидающая сугубо индивидуальные виды нравственности, не может обладать тем методом, каким снабжается Божеская нравственность, стало быть, свободой, и её обращение в рабство, - внешнее или внутреннее (своих привычек, своего настроения, своего самомнения), - неизбежно; Таково детище М. Штирнера - фигура Единственного.
Персональный бог, таким образом, призван выступать на Божеской кафедре полномочным представителем своего индивидуального ведомства, и, как член противоречия Бога, наделён равным соответствием с Богом, тем паче, что обе конфессии задействованы на нравственной специализации. Равнозначная позиция бога к Богу отрицает последний, ибо отвергает его природу всеобщего, и каждый из персональных богов, соблюдая условия равного соответствия в своей ячейке, удаляет всеобщее из своего поля деятельности. Это есть позиция безразмерного эгоизма. Такова тенденциозная позиция противоречия в Боге: тенденция трансцендентного Бога противостоит тенденции трансцендентального Бога. Подобная ситуация объективно, то есть материалистически, чревата взлётом и расцветом эгоизма, но в духовном мире данное положение, будучи тем же генератором движения, не создаёт предпосылок для коллизии. Криволинейная симметрия, сочетая в одну систему человека и Бога, генерирует духовные акты только в конечных элементах подсистем и структур - внутри личностей и между личностями, а нравственное пространство Бога дано изначально и первородно как совершенство, поскольку оно всеобщее и как всеобщее оно стабильно, неподвижно и, следовательно, мертво, но только для эгоистического (материалистического) восприятия, при котором индивидуальная сторона резко подавляет всеобщий фактор. Духовная механика проявляет своё генеральное противоречие всеобщее-индивидуальное исключительно своеобразно через свою особую разновидность бесконечность - конечность, где "мёртвое" бесконечное совершенство живёт в несовершенствах конечных живых личностей как идеал. Совершенство дышит стремлением сделать несовершенное совершенным, и великая Троица Отец-Сын-Святой Дух есть позыв к этому, исходящий из "стабильного", "мёртвого" пространства. Но инициатива позыва, однако, исходит из самой личности и основную динамическую роль здесь исполняет персональный бог: никакая душа не способна непосредственно воспринять нравственные импульсы из Божеской среды, - они настолько интенсивны, что испепелят целиком духовную структуру личности (примеров этому предостаточно, к сожалению, не всегда можно быть уверенным в их достоверности). Как жизнь создала себе атмосферу на Земле для облагораживания солнечных квантов, так для подобной фильтрации нравственного излучения Бога существует персональный бог, с той разницей, что в духовной операции не существует каких-либо отражений и отходов, а наличествует нормирование в поступках и адекватное духовным запросам личности перераспределение "гласа Божьего" (нравственных поступлений). Итак, главный итог достижений русской концепции человека в посленесмеловский период состоит в выявлении новой инстанции духовного мира человека - персонального бога, создающего духовный стержень индивидуальной личности.
Следует ожидать, что все характеристики Бога, данные в библейских свидетельствах, относятся, прежде всего, к персональному богу, которого человек ощущает в себе постоянно, и потому черты Бога, его мысли и поступки, не просто близки, а те же человеческие; изречение, что каждый видит Бога таким, каков он сам, - не метафора, а истина. Общая особенность персонального бога, качественно отличающая его от всеобщего Бога и поддерживающая его в противоречии с Богом, полагается в том, что он имеет себя через интимную сферу личности, выводя для самосознания наиболее заповедные свойства индивида, внося немалую сумятицу "чудесными" видениями и исцелениями, дающими пищу духовным ученикам Штайнера. Это обстоятельство выводит представление персонального бога на особый духовный атрибут, названный ранее свободным радикалом.
В недуховном мире свободный радикал представляет собой нематериальный (виртуальный) выразитель материальных признаков единичной конечности, тобто определяет актуальность данного индивидуума (особи, системы, сферы). В динамическом материальном континууме свойства свободного радикала проявлялись также в динамическом тонусе (энергии), а наиболее ярко - в управленческом жанре при формировании динамического смысла, установочных ориентиров, направлений естественного отбора и прочая; основным инструментом для свободного радикала служит динамическая логика в её качественном отличии от формальной логики и принципиальном приближении к духовной диалектической логике. В отличие от нечеловеческого мира актуальность индивидуальной вещественности человека дана, как опыт, и, как опыт, выведены иные, чем свободный радикал, глашатаи индивидуальной свободы личности. В их числе на первом месте актуальность Бога, и потому в контексте концепции человека узловой ставится проблема о соотношении Бога и свободного радикала, но в плане высказанного ранее речь может идти о сопоставлении не Бога, что невозможно уже по определению Совершенства, а персонального бога и свободного радикала.
