Все содержания образа себя проще вскрывать через отрицание. Именно отрицание обнажает нашу сущность, потому что оно требует активности. Проще открыть в себе формулу "Я никогда не буду беспомощным", чем декларацию "Я всегда буду самостоятельным". Разглядывая собственную важность, определите, ЧТО ВЫ НЕ ПРИЕМЛЕТЕ, и поймете, что такое вы-для-самого-себя.

Хоть содержание образа себя (как и многое в нашей личности) построено на чувстве собственной важности, это совсем не значит, что от этого содержания необходимо избавляться. Трансформация ЧСВ, как уже много раз говорилось, — это инструмент для усиления осознания. Задача заключается в том, чтобы использовать навыки тоналя (сформированные под влиянием ЧСВ), без использования самого ЧСВ. Безупречный воин выбирает стиль поведения и способ реагирования осознанно. То, что он неважен, а его судьба не имеет значения, — всего лишь факт распределения перцептивной энергии. Воин совершает действия, и эти действия могут быть образцом социального конформизма. Значит ли это, что воин заинтересован в карьере, власти, особом статусе и т.п.? Нет, он просто совершает действия, которые наиболее прагматичны и служат поставленной им стратегической цели. Толтек может быть каким угодно — "ведущим" или "ведомым", "открытым" или "закрытым". Он всего лишь не ищет подтверждений, он всего лишь не испытывает чувства собственной важности, зная, как работает его личность, какие содержания она скрывает. Не надо удалять содержания, не стоит ампутировать личность, достаточно быть бдительным и все осознавать.

В этом заключено искусство усиления осознания. Постепенное избавление от ЧСВ демонстрирует вам, какой огромный объем абстрактного внимания оно держало под своим контролем. Бесконечное вылавливание сигналов и символов из искусственной среды социальных координат, непрерывное манипулирование ими и собственными реакциями на них — как это утомительно!

Даже психоэнергетически активность чувства собственной важности выражается чрезвычайно масштабными и непрерывными напряжениями. Горловой центр и корень мозга, где происходит переработка символьной информации, сковывают энергетические поля вокруг верхней части кокона и фиксируют человеческую форму. Эти напряжения постоянно присутствуют в плечевом поясе, верхней части спины, они искажают нашу мимику и управляют гримасами.

По этой же причине мы все время настороже и ждем каких-то значимых сигналов от себе подобных. Это выражается в напряжении фронтальной пластины кокона — особенно от солнечного сплетения и выше. Мы ждем нападения со спины — "центр страха" между лопаток все время активен и влияет на фиксацию точки сборки.

Словом, если страх смерти держит нас в некотором диапазоне восприятия, то чувство собственной важности ужасающим образом сжимает объем доходящих до нас в этом режиме сигналов.

Трансформация базальных комплексов "небезупречности" приводит к психофизиологическим, психоэмоциональным и перцептивным феноменам. О них более подробно будет сказано во второй части книги, где речь пойдет о практическом воплощении в жизнь преображенной психологии безупречного воина

Третий базальный комплекс, названный Хуаном Матусом "жалостью к себе" (self-pity), — это, главным образом, реакция (либо рефлексия) на два предыдущих комплекса — страх смерти и чувство собственной важности. Вне иных базальных структур (страх смерти, ЧСВ) этот комплекс не существует, но роль его в обслуживании комплексов столь значительна, что он не может не рассматриваться отдельно. Кроме того, жалость к себе обладает спецификой в феноменологическом смысле — проще говоря, она выражает себя отдельной и легко идентифицируемой гаммой эмоциональных переживаний и чувств. Жалость — всегда жалость, и поскольку толтеки занимались эмпирическими исследованиями своей психологии, они не могли не ощутить разницу между жалостью и страхом, жалостью и гордостью, и т.д.

Впоследствии видящие открыли, что жалость к себе, кроме того, — отдельный психоэнергетический феномен, отдельная сила, "третий ремень", фиксирующий позицию точки сборки. Его функция — стабильно удерживать напряжение сердечного центра, солнечного сплетения (центральной области фронтальной пластины кокона). Подобно тому, как психологически жалость к себе может быть следствием страха смерти (чей центр — "просвет") и чувства собственной важности (где главный фокус — горловой центр), так энергетически — необходимый уровень напряжения фронтальной проекции solar plexus достигается двумя путями — либо через трансляцию лишних полевых напряжений от суженного страхом "просвета", либо от ритмично пульсирующего горлового центра.

Однако, я уже говорил о том, что сердечная чакра — центр, привязанный в наибольшей степени к нашему социальному чувству. Здесь фокусируются волны напряжений, которые ответственны за отношения с себе подобными. Тут пылает любовь и ненависть, ревность и симпатия. "Сердечная чакра", обладая собственной чувствительностью, обеспечивает нас интуитивным знанием обо всех эмоциях и чувствах окружающих людей. Причем же здесь жалость к себе?

На самом деле бессознательное никакой жалости к себе — в буквальном смысле — не знает (пока его не наполнили социальными импринтами и условными рефлексами). Внутренняя природа этого процесса подразумевает, если хотите, раздвоение или расщепление психологического субъекта. Ибо всегда есть "тот, кто испытывает жалость" и "тот, на кого жалость направлена".

В предыдущей главе было коротко сказано про так называемый "образ себя" и его отличие от "роли". Так вот — именно образ себя генерирует чувство жалости к себе. Вспомните о природе "образа", и вы легко поймете, что социум и здесь не дает нам покоя. Жалость к себе — это воображаемое отношение между одним Я и другим Я. То есть, это существующая лишь в голове социальная позиция.

Существует фиктивный "наблюдатель" и не менее фиктивный "наблюдаемый субъект". Наблюдатель жалеет наблюдаемого. Этот процесс глубоко скрыт от нашего осознания, он заблокирован и недоступен прямому анализу по простой и такой же социальной причине, внушенной нам в раннем детстве, — ЖАЛЕТЬ САМОГО СЕБЯ НЕПРИЛИЧНО. ЭТО СВИДЕТЕЛЬСТВО ИЗЛИШНЕГО СЕБЯЛЮБИЯ И ОБЩЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ СЛАБОСТИ. Напротив, жалеть других — хорошо, поскольку это свидетельство альтруизма и, соответственно, "силы". В связи с этим, как правило, жалость к себе выступает в превращенных формах и не склонна демонстрировать себя открыто.

Мы бесконечно лицемерны по отношению к обществу, нами построенному, и по отношению к самим себе. Одно и то же чувство, просто имеющее два различных модуса (о чем будет сказано отдельно), оценивается другими и воображаемым "оценщиком" (живущим в нашем затылке) прямо противоположным образом.

Однако психоэнергетика не может быть лицемерной. Она демонстрирует единый процесс жалости. Его основное давление сосредоточено в центре социальных чувств: один жалеет другого. Надо добавить, что образ себя — вообще формация, которая не терпит пристального внимания. Она всегда пребывает в тени, съёживается и деформируется, как только ее пытаются разглядеть поближе. Это скопище тайн и признаний, которые не предназначены для посторонних. Интересно, что в число посторонних равным образом входит наше сознательное "Я" со своими масками и ролями.

Зачем сознательному "Я" знать, что кто-то (более глубокая часть того же Я) регулярно жалеет самого себя? Зачем знать о себе, настолько ты себялюбив (до мелочности, до пустяков) и насколько ты на самом деле слаб? Безусловно, когда наше осознание проявляет должную настойчивость (в приступе саморефлексии, например), ему позволено знать часть правды (точно так же, как мы иногда позволяем это своим самым близким друзьям), но узнать всю правду можно только на допросе. Для толтеков таким допросом является перепросмотр или особый сеанс психоделического самоанализа (с помощью "растений силы"). Для психотерапевтов, допрашивающих нас у себя в кабинете, — это психоанализ или наведенный транс. Как часто результатом психоаналитических бесед становится безысходная депрессия и катастрофическое снижение самооценки, знают только сами аналитики, которые помалкивают, дабы не пострадал великий бизнес и утешают себя словами "ну, кого-то мы все же вылечиваем:"