Стивен заинтересовался:

— Эй, так ты один из отпрысков Матери от этого джи-инта?

— Да.

— Один из этих злых людей на Миттенде?

— Именно туда Мать сослала нас, когда увидела, что наши качества неприемлемы для нее.

— Мой старик и я сочли вас сородичем Кроога, потому что бормотали про себя свои мысли, когда допрашивали меня, как будто у вас раздвоение личности. Мать говорила, что настоящие завоеватели с трудом приспосабливаются к условиям этой галактики. Вы вроде бы подходили под это описание.

— Мы их потомки, имеем те же проблемы, — пояснил Синтер. — Мои подсознательные мысли выходят наружу. На Земле есть только один колонист — Кроог. И чтобы доставить его сюда, чтобы перенести одну жизнь через восемьсот тысяч световых лет, в свое время потребовалось очень много сил.

— А почему же все эти ребята, ваши братья и сестры, не переселились на Землю?

— Что, переселиться? И потерять контакт с Матерью? — Синтер цинично улыбнулся. — Видишь ли, Миттенд — это место, откуда она поддерживает связь со Вселенной. У нее нет выхода, Стивен. Она вскоре должна будет сдаться Кроогу. Это неизбежный результат всех этих потоков энергий, с которыми она работает.

Кончилось это тем, что пожилой человек в генеральской форме рассердился на молоденькую женщину, посмевшую допрашивать его:

— Теперь я задам вопрос. Ты был необычно спокоен во всех опасных ситуациях. Кроог и прочие отметили это. Как ты объяснишь это?

— Я немного тупой, — искренне признался Стивен.

— Как так?

— Я не могу сосредоточиться на чем-нибудь более чем одну-две секунды. Я всегда был такой.

— Но, разумеется, в минуту опасности…

— Моя всегдашняя защита — поток сознания на базе негативных ассоциаций. Должен признаться, что я понемногу избавляюсь от этой особенности, — бодро объяснил Стивен.

— А я должен признаться, — вдруг разоткровенничался Синтер, — что мне не нравится план Кроога. Он хочет создать для тебя экстремальные условия и посмотреть, что вы будете делать, чтобы ускользнуть.

Стивен вспомнил Обдана.

— Думаю, что я уже побывал в экстремальных условиях. Именно поэтому я превратился в очаровательную Стефани.

— Это и открыло секрет, — сознался Синтер. — Так что теперь мы готовы к главному.

— Какой еще секрет?

— Что ты теперь можешь перевоплощаться в тела людей, которым когда-то чем-то помог. Поэтому мы все и здесь. Давай, в вертолет. Пожалуйста!

Ничего другого не оставалось. Стивен-Стефани грациозно прошел вперед и легко взобрался в низенькую кабину. Двери захлопнулись, зашипел воздух, создавая в кабине избыточное давление.

Через минуту вертолет был уже в воздухе.

— Я понимаю так, что все это дело с переброской сознания через Вселенную, — услышал капитан Одард голос Марка Брема, — может осуществляться, если вы точно следуете правилам. То есть все это — вопрос чистой математики.

Они летели над дикими пространствами Миттенда, здесь были горы, речки, деревья, кусты. Командир экраноплана напряженно всматривался в местность, он искал признаки жизни. Поэтому смысл сказанного дошел до него не сразу.

Эти слова Марка Брема прозвучали для него неожиданно. Он взвесил свой ответ дважды и затем деловито высказал мнение:

— Я думаю, что вас из игры исключат, поскольку Вы в качестве Даниэла Атгерса занимаетесь античной историей. Помните, как вы надеялись найти эту девушку и не смогли — так что будьте осторожны.

— Непосредственно сейчас, — заговорил снова голос Марка Брема — я опять Стивен Мастерс, я здесь в результате того, что джи-инты начали мучить бедную Стефани Вильямс. Они не знали, что мой отец заплатил Даниэлу и что у меня есть выход — перевоплотиться в Даниэла.

Капитан Одард моргнул. Он лишь на мгновение оторвался от наблюдения за местностью. Всеми своими мыслями и чувствами он был все еще там, внизу.

Стивен успел пока вставить:

— Я думал об этих правилах по мере того, как они становились мне понятными. Математика — это не для меня, также, как и многое другое. Но я владею врожденной логикой, в которую вписывается все это дело.

Одард откинулся в кресле. Посмотрел на пилота. Наконец он снова взглянул на фигуру Марка Брема.

— Вы хотите сказать, — раздраженно ответил он, — что поменялись сознанием с Даном Атгерсом и подставили его в положение жертвы, а сами смылись?

Стивен покачал головой Марка Брема.

— Это была не совсем пытка. Когда я покинул их, вся одежда была со Стефани уже сорвана, а генерал Синтер снимал свои шорты, готовясь улечься с ней в постель. Психологически это был тягостный для меня момент, ну, я и попросил: «Мать — перенеси меня!» Она мгновенно это исполнила. Боже, какое это было облегчение!

Как только Одард мысленно представил, что происходит в маленькой спальне на расстоянии десяти световых лет отсюда, у него мурашки пробежали по темени, и он судорожно сглотнул. Вместо ландшафта внизу он видел лишь зеленое пятно.

— Вы что же… — визгливо закричал он и тут же остановился, удивившись собственному пронзительному голосу. Он заметил, что Стивен-Брем недоуменно смотрит на него.

Капитан межзвездной исследовательской экспедиции должен обладать спокойствием и здравым умом, не поддаваться эмоциям. Но Роберт Е.Одард почувствовал, как его постепенно, начиная с больших пальцев ног, заполняет страстное, истерическое желание разрядить свою энергию неважно на что или на кого.

— Вы спокойно заявляете мне, — выкрикнул он, что поставили этого беднягу-профессора истории в ситуацию…

— Нет, перебил Одарда Стивен, — я понимаю так, что во время опытов может быть получен и отрицательный результат. Поэтому я не видел никакого смысла в том, чтобы профессор попал в подобную… гм, ситуацию. Я попросил Мать вернуть его в его собственное тело. Теперь я считаю, что где бы ни находился Марк Брем в теле Атгерса, тело это в настоящий момент движется в направлении Вестчестера.

— Так вы имеете в виду, — промямлил Одард, — что Марк Брем…

— Когда-нибудь, — рассуждал Стивен, — когда сознание Вселенной, центром которого является Мать, заставит всех понять, что мы взаимосвязаны, я полагаю, уже будет не так важно, в каком положении находятся наши тела.

— Всеобщее сознание, — недоверчиво протянул Одард, — не метафизика ли все это?

— В эти мгновения, которые были мне отпущены, — продолжал Стивен, — я должен был принять за аксиому, что женщина считает естественным, что она женщина. Поэтому, так как Атгерс еще не находился в контакте с той дикаркой и не смог бы разыскать ее, я сообразил, что это должна сделать Мать. Я перенес дикарку в Стефани. А дикарка и Синтер — собственно, брат и сестра, правда, между ними разница в те двадцать лет, которые Кроог держал Мать под контролем. Возможно, они что-то почувствуют, и Синтер не станет наседать на нее.

— Всеобщее сознание… — снова задумчиво произнес Одард.

— Скажите пилоту, чтобы он свернул немного влево, — прервал его Стивен.

— А?

— Там впереди разгорается битва, — указал Стивен, — и нам нужно вначале все сфотографировать. Потом, если женщины начнут сдавать, нам нужно будет вмешаться. — Стивен нахмурился. — Конечно, те, кто сейчас на Земле, участвовать не будут, но все же мы можем начать.

Капитан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. К ним повернулся пилот.

— Эй, послушайте, — крикнул он, — посмотрите вперед. Может, я спятил. Кто-то перенес зоопарк Сан-Диего на Миттенд.

Больше никто ничего не сказал. Так далеко, как мог видеть глаз, земля была покрыта чудовищами: гигантскими змеями, слонами, тиграми, огромными обезьянами, крокодилами, леопардами, медведями. Это были звери Земли — тысячи зверей.

Звери визжали, ревели, выли, трубили — все это было едва слышно, когда экраноплан с мягким шипением летел над перемещавшейся массой сражавшихся зверей. Позднее выяснилось, что камеры засняли стаю львов, атаковавших двух тигров и разорвавших их в клочки. Двое слонов затоптали крокодила своими тумбообразными ногами. Четверо леопардов рвали когтями огромную змею длиной не менее тридцати футов. Они не отпустили ее, пока не добили, несмотря на все отчаянные попытки змеи охватить их кольцами или ударить своей огромной головой.