Очень сложен вопрос об окончательной судьбе неандертальцев, тесно связанный с проблемой происхождения гомо сапиенс. Уже столетие он находится в центре дискуссий учёных, занимающихся поисками генеалогических корней современного человечества. Ответы на него предлагались самые разные, часто взаимоисключающие. С одной стороны, долгое время казалось очевидным, что во времени неандертальцы являются непосредственными предшественниками гомо сапиенс и, таким образом, их наиболее вероятными предками. С другой стороны, многие антропологи отмечали, что по целому ряду черт своего анатомического строения обе эти разновидности гоминид довольно-таки резко различаются, а хронологический промежуток, разделяющий их, слишком мал, чтобы можно было предполагать плавное эволюционное превращение одной формы в другую. В конце концов выяснилось, что на самом деле никакого промежутка вообще не было, и, скорее всего, неандертальцы и люди современного анатомического типа появились примерно одновременно, хотя и в разных частях света. Это означает, что неандертальцы не были нашими прямыми предками и, если и внесли какой-то вклад в генофонд нынешнего человечества в результате ассимиляции, то весьма скромный.

Правда, некоторые исследователи считают, что, по крайней мере, в Европе вид неандертальцев постепенно эволюционировал в вид гомо сапиенс, но убедительно показать наличие преемственности анатомических признаков между первыми европейскими неоантропами и неандертальцами пока никому не удалось, и более вероятным кажется отсутствие таковой. Против подобной преемственности свидетельствует и твёрдо установленный факт довольно длительного сосуществования этих двух форм гоминид в Западной Европе, где они жили бок о бок на протяжении как минимум пяти, а то и десяти тысяч лет, а также результаты уже упоминавшихся палеогенетических исследований. К настоящему времени удалось извлечь фрагменты ДНК из костей четырёх неандертальцев, в том числе несостоявшегося «казака» из долины Неандер и грудного младенца из пещеры Мезмайская на Северном Кавказе. Их сопоставление с ДНК современных людей показало, что генетическая «дистанция» между неандертальцами и гомо сапиенс в три с лишним раза превышает разницу между ныне существующими расовыми группами человечества (негроидами, монголоидами и европеоидами). Кроме того, выяснилось, что ДНК неандертальцев ничуть не ближе по своему строению к ДНК европейцев, чем к ДНК коренного населения остальных частей света, а между тем, если допустить, что гипотеза о преемственности между двумя видами в Европе справедлива, то следовало бы ожидать совсем иную картину. Всё сказанное заставляет считать, что гомо сапиенс пришли в Европу извне, а её исконные обитатели, неандертальцы, скорее всего, не выдержали конкуренции с пришельцами и разделили незавидную участь многих других видов млекопитающих, исчезнувших в конце плейстоцена с лица земли (мамонт, шерстистый носорог и т. д.). Несколько подробней о том, почему это могло произойти, ещё будет говориться в следующей главе.

К началу верхнего плейстоцена, т. е. как раз к тому времени, когда в Европе появляются неандертальцы, в Африке заканчивается в основном сложение комплекса анатомических признаков, характеризующих людей современного физического типа. Предшественниками последних на африканском континенте были местные палеоантропы, которых обычно относят вместе с их европейскими современниками к виду человека гейдельбергского, но иногда выделяют в особые виды гомо родезиенс, или человек родезийский (Homo rhodesiensis) и гомо гельмей (Homo helmei). В первый из них при этом включают ранних африканских палеоантропов, а во второй поздних. О них также будет ещё сказано несколько слов в главе 5, при рассмотрении проблемы происхождения гомо сапиенс.

Ещё один (как минимум) вариант человечества мог формироваться в Восточной и Юго-Восточной Азии. Весьма специфический характер культурных адаптаций в этом регионе на протяжении почти всего палеолита позволяет предполагать, что и биологическая эволюция здесь должна была идти несколько иными путями, нежели в Африке и Европе. Однако ввиду скудости и недостаточной изученности антропологических материалов, точно определить направление развития и степень обособленности восточноазиатских палеоантропов пока невозможно. Стоит, однако, отметить, одно очень интересное обстоятельство, лишний раз показывающее, насколько по-разному могла складываться история представителей одного и того же вида гоминид в разных частях света. Судя по датировкам, полученным недавно двумя разными методами, для тех слоёв местонахождений Нгандонг и Самбунгмакан (Ява), где были найдены останки вида эректус, этот вид мог сосуществовать здесь какое-то время с гомо сапиенс. На основе фаунистических и геоморфологических данных давно уже высказывалось предположение, что архантропы на Яве дожили до позднего плейстоцена. Теперь об этом свидетельствуют и абсолютные даты, варьирующие от 25 до 55 тыс. лет назад. Напрашивается аналогия с Европой, где гомо сапиенс также сосуществовали в течение какого-то времени с гоминидами иного типа, хотя и гораздо более «продвинутого» по сравнению с видом эректус.

До начала 80-х гг. XX в. практически общепринятым было мнение, что люди современного физического типа появились впервые около 35–40 тыс. лет назад. В пользу именно такой древности нашего вида однозначно свидетельствовали многочисленные антропологические находки из Европы и Азии. Правда, истории науки известно также немало случаев, когда те или иные ископаемые кости объявлялись доказательством существования гомо сапиенс в гораздо более отдалённые, чем 40 тыс. лет назад, времена, но, как правило, подобные «открытия» в итоге оказывались либо результатом преднамеренной фальсификации, либо следствием грубых ошибок при определении древности материалов. По-настоящему серьёзных оснований сомневаться в том, что нашему биологическому виду максимум 40 тыс. лет, у антропологов долгое время не было.

Если о хронологии происхождения современного (в биологическом смысле) человечества имевшиеся данные говорили как будто достаточно ясно, то относительно места, где это событие произошло, факты оставляли гораздо больше простора для разного рода предположений и, соответственно, разногласий. Останки гомо сапиенс возрастом свыше 30 тыс. лет были довольно широко распространены в пределах Старого Света от Западной Европы до Юго-Восточной Азии. Это обстоятельство заставляло многих учёных думать, что процесс выделения нашего вида из предковых форм палеоантропов происходил повсеместно, где жили последние, и уж, во всяком случае, не был привязан к какому-то одному континенту или ещё более ограниченному региону. Другие исследователи, напротив, полагали, что родиной гомо сапиенс был сравнительно небольшой район, из которого они со временем расселились по всей планете. На роль колыбели современного человечества в этом случае претендовали обычно либо Европа, откуда происходят первые описанные в научной литературе останки ранних неоантропов (пещера Кроманьон во Франции и ряд других местонахождений), либо Ближний Восток, где обитали так называемые «прогрессивные неандертальцы» (о них подробней будет рассказано ниже). Иногда в число «претендентов» попадали на короткое время и иные, очень мало пригодные на эту роль, регионы, где вдруг делали некие сенсационные открытия, неизменно оказывавшиеся при внимательном рассмотрении совсем не тем, за что их первоначально принимали или пытались выдать.

Африка в спорах о прародине гомо сапиенс занимала, как правило, не самое заметное место. Конечно, в некоторых теориях допускалось, что какая-то часть этого континента могла входить в зону первоначального формирования неоантропов, но почти никто из учёных не отдавал Африке пальму первенства и не считал, что местом происхождения людей современного физического типа была она и только она. Более того, отдельные исследователи полагали, что даже тогда, когда в Европе и Азии уже давно жили гомо сапиенс, население Африки всё ещё было представлено исключительно палеоантропами. Дело в том, что на этом континенте долгое время не было известно достоверных находок скелетных останков современных людей, сравнимых по возрасту с аналогичными находками в других частях Старого Света. Самые древние из происходивших отсюда костей неоантропов относились к завершающей стадии плейстоцена (10–20 тыс. лет назад). Лишь несколько черепов очень плохой сохранности из Южной Африки можно было бы, по мнению некоторых антропологов, предположительно отнести к более раннему времени, но их возраст всё же оставался под большим вопросом, да и анатомическое строение пригодных для анализа фрагментов допускало множество самых разных трактовок.