За нагруженным покупками коридорным они проследовали к лифту, поднялись на второй этаж и прошли по ковру в шикарный, хорошо натопленный номер. Коридорный отпер дверь, проверил, хорошо ли раздвигаются занавески на окнах, включил и выключил свет. Затем, получив от Джо чаевые, удалился.

– Сколько мы здесь проживем? – спросила Джулиана.

Джо не ответил. Он сосредоточенно перебирал содержимое саквояжа.

– День? Два? – спросила она, снимая шубку. – А может, три?

– Уедем сегодня. Вечером, – бросил Джо.

Сначала она не поняла, а когда поняла, не поверила. На ее изумленный взгляд Джо ответил мрачной улыбкой. Он застыл над охапкой своего белья. Казалось, его разбил паралич.

– После ресторана, – добавил он.

Она не нашлась, что ответить.

– Одевайся, – велел Джо. – Надень то дорогое платье, которое тебе так понравилось. Голубое. Поняла? – Он стал расстегивать рубашку. – А я пока побреюсь и залезу под душ. – В голосе появился металлический тембр, словно Джо говорил издалека по радио или телефону. Повернувшись, он на негнущихся ногах двинулся в ванную.

– Но сегодня поздно! – растерянно пробормотала Джулиана.

– Нет. Успеем пообедать до половины шестого, самое позднее, до шести. До Шайенна два часа езды, ну, два с половиной. Будем там к восьми тридцати. Для ровного счета – к девяти. Сейчас ты позвонишь Абендсену и предупредишь о нашем приезде. Скажи так: мы едем на западное побережье и остановились переночевать в Денвере, но тебе так нравится его книга, что мы не удержались и решили заехать к нему. Только для того, чтобы…

– Для чего? – перебила Джулиана. У нее непроизвольно сжались кулаки – как в детстве, большими пальцами внутрь, – задрожал подбородок, из глаз брызнули слезы.

– Не хочу я сегодня к нему ехать и не поеду. – Она едва слышала собственный голос. – И завтра не поеду, и вообще. Я хочу здесь отдохнуть. Как ты обещал. – И тут грудь Джулианы снова сжал необъяснимый, слепой страх, который с тех пор, как она встретила Джо, никогда полностью на покидал ее, даже в самые радостные минуты.

– Да не волнуйся ты. – Джо говорил успокаивающим и вместе с тем равнодушным тоном, словно повторял заученный текст.

– Нет, – произнесла она.

– Надень голубое платье. – Джо разворошил покупки, взял самый большой сверток, развязал бечевку и аккуратно разложил платье на кровати. Он не торопился. – Ладно? От тебя будет глаз не оторвать. Купим еще бутылку хорошего шотландского виски и в путь.

«Фрэнк! – мысленно воззвала она. – Помоги! Я ничего не понимаю!»

– Шайенн гораздо дальше, чем тебе кажется, – возразила она вслух. – Я смотрела на карте. Мы туда доберемся не раньше одиннадцати, а то и за полночь.

– Надень платье, – приказал он. – Не то убью!

Джулиана нервно хихикнула, закрыв глаза. «Дзюдо, – подумала она. – Наконец-то оно сослужит мне службу. Ну что ж, поглядим, убьет он меня или я успею нащупать нерв у него на шее и изувечу на всю жизнь. Правда, он тоже когда-то все это изучал, он ведь дрался с английскими десантниками».

– Я знаю, что ты можешь меня швырнуть, – сказал Джо. – Если получится.

– Не буду я тебя швырять, – огрызнулась Джулиана. – Просто сделаю калекой. Не сомневайся, сумею. Я жила на Западном побережье и училась у японцев. В Сиэтле. Езжай, если хочешь, я останусь здесь. И не вздумай ко мне лезть! Я тебя боюсь, поэтому способна на все! – У нее задрожал голос. – Попробуй только тронь меня! Не знаю, что с тобой сделаю!

– Слушай, хватит, а? Надень это проклятое платье, и дело с концом. Заладила: убью! искалечу! Что я такого сказал? Всего-навсего предложил после обеда сесть в машину и съездить к тому парню, Абендсену, автору книги, которая тебе так…

Раздался стук в дверь. Джо отворил. На пороге стоял молодой человек в ливрее.

– Утюжка одежды, сэр. Вы обращались к администратору, сэр.

– Да, верно. – Джо вернулся к кровати, сгреб новые сорочки и отдал слуге. – Уложитесь в полчаса?

– Если не стирать, а только гладить – успею, сэр.

– Откуда ты знаешь, что новые сорочки надо выгладить, прежде чем надевать? – спросила Джулиана, когда Джо закрыл дверь.

Он молча пожал плечами.

– А вот я об этом забыла, – сказала Джулиана, – хотя женщине полагается помнить… Когда достаешь сорочку из целлофана, она обязательно в складках…

– В молодости мне случалось бывать в приличном обществе.

– А откуда ты узнал, что в гостинице можно отдать одежду в утюжку? Я-то не знала. А ты в самом деле стригся и красил волосы? Сдается мне, они всегда были светлыми, только ты носил парик. Угадала?

Он снова пожал плечами.

– Должно быть, ты из СД, – продолжала Джулиана. – А прикидываешься макаронником, водителем грузовика. И в Северной Африке ты никогда не был, верно? А здесь для того, чтобы убить Абендсена, так? Видишь, я все поняла, хотя и круглая дура.

Помолчав, Джо возразил:

– Я воевал в Северной Африке. Правда, не на батарее майора Парди, а в Бранденбургском полку. Диверсионно-десантное подразделение вермахта, – пояснил он. – Мы проникали в расположение британских штабов. Не вижу разницы – нам тоже хватило дел. Я и под Каиром был – заслужил там медаль, упоминание в списках отличившихся и звание ефрейтора.

– Твоя авторучка – оружие?

Он не ответил.

– Бомба! – догадалась Джулиана. – Бомба-ловушка, ее можно установить на взрыв от соприкосновения.

– Нет. Это двухваттная рация, – нехотя пояснил Джо. – Для связи со своими. На тот случай, если политическая ситуация в Берлине потребует изменения плана.

– И перед тем как сделать дело, ты получишь у своих «добро». На всякий случай.

Он кивнул.

– Ты не итальянец. Ты немец. А мой муж – еврей, – сказала она.

– Меня не интересует, кто твой муж. От тебя мне нужно одно: чтобы ты надела платье и привела себя в порядок. Нам пора в парикмахерскую… Может, в гостинице она еще открыта? Спустись туда, а я приму душ и дождусь рубашек.

– Как ты намерен его убить?

– Джулиана, пожалуйста, надень платье. А я позвоню в парикмахерскую. – Он подошел к телефону.

– Ну зачем я тебе понадобилась?

– У нас на Абендсена досье, – ответил Джо, набирая номер. – Похоже, ему нравятся смуглые, страстные девушки. Особенно ближневосточного или средиземноморского типа.

Пока он разговаривал по телефону, Джулиана вытянулась на кровати, закрыла глаза и прижала к лицу ладони.

– Здесь есть парикмахер, – сообщил Джо, положив трубку. – Она тебя ждет. Спустись в салон. – Джо вложил ей что-то в ладонь. Джулиана открыла глаза и увидела в своей руке банкноты.

– Оставь меня в покое. Ну, пожалуйста!

Он озабоченно посмотрел ей в глаза.

– Не случись в Сиэтле большого пожара, он был бы похож на Фриско, – бормотала Джулиана. – Такие же старые дома из бревен и кирпича на холмах. Японцы поселились в Сиэтле задолго до войны. Там целый район очень старых зданий с конторами, магазинами и всем остальным… И порт. Я жила там с одним парнем из торгового флота и от нечего делать брала уроки у маленького старого японца. Его звали Минору Ихоясу. Он носил жилет и галстук. Кругленький такой старичок, как йо-йо. Его школа находилась на последнем этаже какого-то японского учреждения; на двери висела старомодная табличка с золотыми буквами, а приемная напоминала зубоврачебный кабинет. А на журнальном столике лежали последние номера «Нэшнл джиогрэфик».

Джо взял ее под мышки и усадил.

– Ну, в чем дело? Заболела, что ли? – Он вгляделся в ее лицо.

– Я умираю.

– Это приступ хандры. С тобой такое часто случается, ведь верно? Тут должна быть аптечка, я дам успокоительное. Как насчет фенобарбитала? Кстати, мы сегодня с десяти утра не ели – может, от этого? Ничего, все будет в порядке. У Абендсена тебе ничего не надо будет делать, только постоишь рядом со мной. Говорить я буду сам. А ты только улыбайся и будь с ним поласковее. Если понадобится, поддержи беседу, чтобы он не затворил дверь. Он нас обязательно впустит, как только увидит тебя, особенно в этом платье. На его месте я бы тебя обязательно впустил.