Главное — во время сказать, ага.
— Ну теперь поздно, Малой, — отмахнулся Саня. — Давай закрывай гараж и запрыгивай. Поедем.
Сёма принялся растирать ладони о колени. Нервничал. Тем более после грохота из своего гаража снова появился дядя Валя и купонил за происходящим. Пельмень вышел из машины, обошёл вокруг — проверил не помяло ли от удара пороги.
Нет, все целёхонько.
Потом нагло помахал мужичку рукой и, сев обратно в мерин, врубил мафон.
...Словно листья на ветру
Если ты меня разлюбишь
В тот-же вечер я умру
Ты, ты, ты
Ты, ты, ты
Ты, ты, ты ночью и днём...
Чтобы дяде Вале было слышно получше, Саня опустил стёкла. Прибавил громкость.
Из динамиков надрывался Киркоров.
...Ты, ты, ты
Ты, ты, ты
Ты, ты, ты в сердце моём
Сёма в это время закрыл гараж, повесил замок и уже бежал к автомобилю, нырнув внутрь на пассажирское сиденье.
— Малой не в службу, а в дружбу, поищи нормальный музон. Не кайфы попсу слушать.
Сёма кивнул, пристегнулся (чего Пельмень не сделал), начал крутить мафон и ловить другую волну.
— Пельмень, а мы не палимся? Дядя Валя вон смотрит.
— Уже спалились Сёма, так что чем больше мы внимание к себе привлекаем, тем лучше. Хай смотрит.
Говоря эти слова Пельмень снова врубил передачу, отпустил тормоз и Мерседес плавно покатился по дороге. Сёма поймал новую волну и теперь из динамиков доносилось:
...Над дурман-травой стоит туман
Над рекой Невой стоит дурман
Над дурман-травой пам-парам-пам
А я иду, курю
Иду, курю...
— Пойдёт музон?
— Нормально, Семыч, раскачаем!
Дядя Валя поковырялся в пупке, провожая мерс своего бывшего коллеги выпученными глазами. Ну и зашёл обратно в гараж.
— Когда у твоего дяди Вали спросят — чем мы были заняты, он ответит, что под музон катались на шестисотом! — закончил свою мысль Пельмень. — А в этом так то нет ничего криминального.
— С хрена ли он мой, это папкин корешок, — возмутится Малой.
Ехали между гаражей.
В кооперативе оказалось немноголюдно — уже смеркалось и никто из здешних завсегдатаев не хотел возвращаться домой по темну. Ну неудивительно, впрочем, времена ныне пошли скажем так неспокойные, такие что можно и по башке получить арматурой на раз. Не только за косой взгляд, но и просто так.
Пельмень же получал настоящие кайфы от управления «кораблем». Шестисотый хоть и слегка приземлился при посадке на борт Санька, ехал вполне уверенно, мягко и плавно. Вообще складывалось такое впечатление, будто едешь не по разбитой дороге в гаражном кооперативе, а по немецкому автобану. Подвеска проглатывала любые неровности совершенно играючи.
Сёма очень быстро освоился, видя, что все проходит спокойно — дядя Валя не бросился докладывать о происшествии бывшему коллеге и папка не бежит сломя голову в гараж.
Поэтому живем.
Дав круг по кооперативу, Пельмень решил выехать на шестисотом за его пределы и немного катнуть по городу. У выезда как раз собралась кучка мужиков, распаивающих пивас. Видя, что Семыч снова напрягся и трусит, Пельмень прокомментировал:
— Поддерживаю легенду, пусть все думают, что мы свалили отсюда на фиг.
Сёма закивал согласно, но на лице его так и читалось — батя меня потом на хер убьёт с такими легендами. Пельмень, кстати, вполне себе мог представить какой разговор будет ждать пацаненка с собственным отцом. Сам то «Зверь из преисподней» по юношам катался с пацанами на машине тренера, к девчатам гоняли. Ну и по шеям потом от тренера дружно получали.
Мужики посворачивали шеи, причём не столько на Пельменя и Малого, сколько на шестисотый. Разом прекратили общаться и пиво даже перестали пить.
-Ни хрена себе...
-Обалдеть...
Слышались их возбужденные комментарии.
По выезду из кооператива Саня дал шестисотому просраться— полезно таки, чтобы машина не закоксовывалась. Ну и утопил тапку газа в пол. Мерседес вгрызся резинной в асфальт и рванул вперёд. Огромный шестилитровый движок протяжно завыл. Стрелка на спирометре перевалилась за сотню, когда как обороты на тонометре поднялись не выше 2500 тысяч оборотов.
Мощь!
-Саня, не гони так быстро, — заверещал Сёма, не приученный к такой езде.
Быстро? Пельмень чувствовал, что запаса дури в мерсе столько, что он будет ехать двести и двигатель это едва почувствует. Однако экспериментировать Саня не стал. Во многом потому что впереди на тротуаре шли две молодые курочки-лапочки. Ну как — лет восемнадцати. Прежний Саня для них был бы уже стариком, а вот нынешний самый сок. Что до Сёмы, то этого нисколечко не беспокоила разница в возрасте и то как он пялился на баб только это подтверждало. Девки сосали джин с тоником, который появился в оригинальной истории ближе к середине 90-х, а тут — вот он, пожалуйста. Во всех ларьках продаётся. Пей — не хочу.
Одна из девок была одета в короткий топ, по типу как у сестры Сани и кожаные шорты. Вторая напялила юбку и олимпийку, видать чутка замёрзнув под вечер.
-Гля, Пельмень, хорошие какие! — Сёма вылупил на девок глаза, заерзал на сидушке.
-Ниче так, — подтвердил Саня и добавил со знанием дела. — Рабочий вариант, кстати — вполне.
-Тормози, а? Давай их подцепим? — загорелся Малой.
-Писька не выросла таких баб цеплять, — усмехнулся Саня.
-Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Выросла!
-Уговорил, не ной только.
Признаться, Пельменю самому было любопытно подкатить к девкам на шестисотом Мерседесе.
Как в руку заиграл Мальчишник со своей самой знаменитой песней:
Мы познакомились с чексой, она была хороша
При взгляде на неё поднималась душа
Она была лучше всех, она была просто блеск...
Пельмень прибавил громкости, а ходу наоборот сбавил подъехал на скорости не больше пяти километров час к девкам со спины. Думал сначала посигналить, но не стал — че баб пугать понапрасну. Они шли по тротуару вдоль дороги. Ну и понятно тотчас обернулись, а завидев шикарный новенький мерс чуть не охренели — зашушукались, раскраснелись и даже перепугались. Вот и интересно проверить — велись ли бабы в 1991 году на тачку?
Сказано — сделано.
...Её имел, как оказалось, не только я
Её имели все, все мои друзья
Секс, секс— как это мило
Секс, секс без перерыва...
Под высеры Мальчишника Пельмень подравнялся с девчулями. Шестисотый медленно плёлся соразмерно с их шагом. Девчонки от смущения готовы были провалиться сквозь землю, песню Мальчишника он слышали прекрасно и также прекрасно понимали, что мальчики на шестисотом хотят с ними сделать. Но Пельмень чувствовал — девкам происходящее нравится. И Мерседес, и песня, и мальчики с их желаниями.
Это сейчас знакомиться на улице — мувитон. А тогда по другому никак — требовалось приодеться, помыться во всех местах, почистить зубы и желательно надуханиться не тройным одеколоном. Ну а потом уже подкатить яйцо к понравившейся барышни лично. Не лайк поставить где-нибудь в тиндере, а именно что живьём. И может если ты достаточно хорош собой, что-нибудь выгорит... ну или путь проще — не делать ни хрена из перечисленного, но взять у папки крутую тачку.
-Але, девчата, нам тут звонили из рая. Сказали, что у них сбежали самые прекрасные ангелы. Но мы вас не выдали, неа.
Использовал Пельмень старый, как мир подкат. Понятное дело, что в будущем, откуда Саня переместился в это время, подобные подкаты давно не работали. В одной статье в сети Саня прежний даже читал, что с таким подкатом позвонить могут только из «Аншлага», дабы пригласить на очередной тур по Волге ввиду серьёзного потенциала. Но блин в 1991 году девки не были избалованы вниманием и повелись сразу.
