— Есть еще одно различие, — замечает Андре Летурнер, — если грот на острове Стаффа — великолепный готический собор, то наш грот — всего лишь придел в этом соборе! Ну, кто бы мог подумать, что на неизвестном рифе, затерянном среди океана, встретится такое чудо природы?

Отдохнув около часа на Хэм-Роке, мы возвращаемся по берегу островка на «Ченслер». Сообщаем Роберту Кертису о своих открытиях, и он наносит островок на корабельную карту под наименованием, которое дал ему Андре Летурнер.

С тех пор мы не пропускали ни одного дня, чтобы не побывать на Хэм-Роке и не провести там нескольких приятных часов. Роберт Кертис также посетил островок, но он слишком озабочен и не уделил должного внимания красотам грота. Фолстен съездил туда один раз, чтобы исследовать природу скал и отколоть несколько кусков базальта с бесцеремонностью геолога. Мистер Кир не пожелал двинуться с места и все время провел на корабле. Я предложил как-то миссис Кир сопутствовать нам, но она боялась, что переезд на вельботе ее утомит, и отказалась.

Господин Летурнер спросил со своей стороны мисс Херби, не хочется ли ей осмотреть островок. Молодая девушка чуть было не согласилась, радуясь возможности избавиться хотя бы на час от тирании своей капризной хозяйки, но, когда она обратилась к миссис Кир за разрешением, та отказала ей наотрез.

Я был возмущен поведением миссис Кир и вступился за ее компаньонку. Дело обошлось не без борьбы, но, так как мне приходилось оказывать небольшие услуги эгоистической даме и я могу еще пригодиться в будущем, она уступила под конец моим настояниям.

Мисс Херби несколько раз сопровождала нас во время этих прогулок. Мы ловим рыбу на побережье островка и весело завтракаем в гроте, слушая, как звучат от дуновения ветерка невидимые арфы. И мы поистине счастливы, видя, как радуется вырвавшаяся на свободу мисс Херби. Конечно, островок мал, но ничто в мире еще не казалось таким большим и прекрасным молодой девушке. Мы тоже полюбили этот голый риф, и вскоре на нем не осталось ни одного неизвестного нам камня, ни одной неисследованной расселины. По сравнению с палубой «Ченслера» это — целый мир, и я уверен, что в минуту отъезда мы покинем островок не без грусти.

Кстати, Андре Летурнер сообщил нам, что остров Стаффа принадлежит семейству Мак-Дональда, которое сдает его в аренду за двенадцать фунтов стерлингов[6] в год.

— А как вы думаете, господа, — спросила мисс Херби, — можно бы сдать в аренду наш островок больше чем за полкроны?

— За него и пенни не дадут, мисс, — сказал я смеясь. — Уж не вы ли намерены арендовать его?

— Нет, что вы, господин Казаллон, — ответила молодая девушка, подавляя вздох, — а между тем это может быть единственное место, где я была счастлива!

— И я тоже! — прошептал Андре.

Сколько скрытой боли чувствуется в словах мисс Херби! Несчастная сирота, не имеющая ни родных, ни друзей, нашла проблеск счастья лишь на этом неведомом рифе посреди Атлантического океана!

В первые пять дней после аварии из трюма «Ченслера» вырывался густой едкий дым, потом он понемногу стал редеть, и 6 ноября можно уже считать, что пожар прекратился. Из предосторожности Роберт Кертис приказывает по-прежнему накачивать воду в трюм, так что корпус судна залит теперь чуть ли не до межпалубного пространства. Только во время отлива вода в трюме убывает, понижаясь до уровня моря.

— Раз вода вытекает так быстро, значит пробоина получилась большая, — говорит мне Роберт Кертис.

И в самом деле, пробоина в корпусе оказалась не менее четырех квадратных футов. Один из матросов, Флейпол, нырнув при низкой воде, определил место и размеры повреждения. Течь открывается в тридцати футах от руля; три доски обшивки выбиты при ударе приблизительно на два фута выше килевого шпунта. Огромная сила толчка объясняется не только штормом, бушевавшим тогда на море, но и значительной осадкой судна. Даже удивительно, что корпус не был проломлен в нескольких местах. Что же касается течи, то пока еще невозможно сказать, легко ли удастся ее заделать. Для этого надо вытащить или переместить груз, чтобы дать плотнику осмотреть поврежденное место. Но пройдет еще дня два прежде, чем можно будет проникнуть в трюм и вытащить оттуда тюки хлопка, уцелевшие от огня.

А пока что Роберт Кертис трудится не покладая рук, и матросы усердно следуют его примеру. Выполнен ряд важных работ.

Так, капитан приказал поставить упавшую во время аварии бизань-мачту, которую удалось втащить на риф вместе со всем такелажем. С помощью установленных на корме кранов мачта поднята на борт судна. Плотник Даулас мастерски приделал ее к прежнему основанию. Обе сломанные части крепко-накрепко соединены железными болтами.

Вслед за этим матросы тщательно пересмотрели все снасти, заново натянули ванты, фордуны и штаги, сменили несколько парусов, привели в порядок бегучий такелаж, и теперь можно спокойно продолжать плавание.

Есть еще много работы на корме и на носу «Ченслера», ибо ют и помещение экипажа сильно пострадали от огня; необходимо все отремонтировать заново, а это потребует времени и труда. Времени у нас достаточно, есть и рабочие руки, и мы скоро сможем опять занять свои каюты.

Только восьмого числа удалось приступить к разгрузке «Ченслера». Так как во время прилива груз покрывается водой, у люков устанавливают тали, и мы помогаем матросам вытаскивать из трюма тяжелые тюки хлопка, по большей части совершенно испорченные. Их грузят по одному в вельбот и перевозят на риф.

Когда верхний слой тюков выгружен, приходится подумать о том, чтобы откачать, хотя бы частично, наполняющую трюм воду. Для этого необходимо прежде всего как можно скорее-заделать пробоину. Это трудное дело, но боцман и матрос Флейпол превосходно справляются с ним. Во время отлива они ныряют в море под корму корабля, добираются до пробоины и забивают отверстие медным листом. Но так как лист может не выдержать напора снаружи, когда вода из трюма будет выкачена, Роберт Кертис приказывает навалить тюки хлопка на поврежденное место. В материале нет недостатка, и вскоре все дно «Ченслера» как бы вымощено тяжелыми водонепроницаемыми тюками, благодаря чему, надо надеяться, медный лист будет держаться крепче.

Все удалось как нельзя лучше. И едва заработали насосы, уровень воды в трюме стал мало-помалу снижаться, что дало возможность продолжать разгрузку.

— Нам, вероятно, удастся подойти вплотную к пробоине и заделать течь изнутри, — говорит нам Роберт Кертис. — Конечно, лучше всего было бы положить судно на бок и сменить доски обшивки, но мы не можем предпринять такой сложный ремонт, к тому же я боюсь, как бы не испортилась погода. Если корабль будет лежать на боку, его погубит первый же налетевший шквал. Все же я ручаюсь, что течь будет прочно заделана и вскоре мы попытаемся достигнуть берега, не подвергая себя слишком большой опасности.

После двух дней упорной работы выкачали почти всю воду и закончили выгрузку хлопка. Пассажирам пришлось в свою очередь взяться за насосы, чтобы помочь матросам, и мы добросовестно справились с делом. Андре Летурнер работал вместе со всеми, несмотря на хромоту, и каждый из нас выполнил долг по мере своих сил.

Все же это утомительное дело, и мы не можем долго откачивать воду, не отдыхая. Руки и поясница скоро устают от бесконечного подымания и опускания ручки насоса, и я понимаю, почему матросы питают отвращение к этой работе. А ведь надо сознаться, что мы находимся в благоприятных условиях, поскольку судно стоит на месте и у нас нет под ногами бездны океана. Мы не защищаем свою жизнь от угрожающего нам моря, не боремся с водой, которая вновь заливает судно по мере того, как ее выкачивают. Дай-то бог, чтобы мы никогда больше не подверглись подобному испытанию на тонущем корабле.