Тень успокоилась и подняла голову как бы прислушиваясь.

Винн застонала от неудобства и Чейн поспешил дальше по Мейнуэй. Наконец Тень бросилась вперёд, чтобы вести его за собой.

Долгий путь и голод начинал делать его слабее. Но пока они шли наверх, он шагал так быстро, как мог. Он дошёл до самого верха, когда Винн снова зашевелилась, пытаясь освободиться из плена его рук и открыла на него свои остекленевшие глаза.

— Остановись. — сказал он. — Тень приведёт нас к месту, где ты сможешь поспать.

— Мне так плохо. — прошептала она.

— Я знаю.

Она застонала, когда он попытался переложить её удобнее, а затем её глаза расширились:

— Моя сумка… где… она у тебя?

Чейн остановился на повороте. Он даже не думал об этом, не забывая только о посохе. И вот теперь он не мог вспомнить, где он оставил её сумку.

Он помнил, что она роняла сумку в кузнице, и помнил, что ставил сумку в туннеле, когда ей стало плохо.

Она стала вырываться из его рук.

— Отпусти меня! Все… мои заметки… эльфийское перо… переводы… кто-то может найти их!

Чейн выругался, потому что сам позволил произойти этой глупости. На мгновение он хотел возразить ей, но не смог. Винн была абсолютно права. Её последние заметки касались изучения фольклора о нежити, их встречи с призраком и отрывков древних текстов… и даже частичный перевод свитка.

Это всё было в её сумке.

Он должен был добраться до неё так быстро, как мог, прежде чем кто-то найдёт и примется в ней рыться, чтобы выяснить откуда она взялась, или кому принадлежала. Или ещё хуже, возьмёт с собой, даже не представляя, что она собой представляет.

Тень обежала вокруг Тени и пробежала до другого конца пещеры, в которую они вышли. Он заметил первый магазин у выхода из пещеры и почувствовал запах морской соли в воздухе. Они достигли верхнего уровня, а он даже не заметил этого. Чейн поспешил усадить Винн у арки.

— Тень останется с тобой. Один я могу идти быстрее и тише. Отдыхай здесь и оставайся в поле зрения.

Винн прикусила нижнюю губу, и её пожелтевшее лицо сжалось в гримаску.

— Я разрушила наш единственный шанс найти реальную информацию! — прошептала она.

Чейн чувствовал свою долю вины в этом, но у него не было времени, чтобы утешать её. Голова Винн упала на колени и он испугался, что ей опять плохо, но девушка откинулась назад и прислонилась к холодному камню арки.

— Тень! — прохрипел Чейн и указал на Винн. — Оставайся здесь.

Тень фыркнула на него. Приказ был бесполезен, так как собака всегда бежала по левую сторону Винн. На полпути к пещере, Чейн остановился, обернувшись в последний раз и глядя на несчастное, но всё ещё красивое лицо Винн.

Когда Чейн попятился, Тень села рядом с Вин. Он повернулся и быстро поспешил обратно вглубь горы.

Сколько помнил, он всегда пытал себя образом Винн-хранительницы, чистой учёной, которую он никогда бы не смог обидеть. В его мыслях она всегда носила чистые серые одежды, её каштановые волосы были аккуратно заправлены назад, перед ней лежал пергамент, стояла кружка чая с мятой и холодная лампа, мягко озаряя девушку своим светом. Всегда прилежная, умная, любознательная… она всегда была несколько выше прочих людей.

Но в эту ночь она развлекала толпу гномов, выполняя для них то, что он не мог бы и представить. Теперь девушка была пьяна, её руки были замараны собственной рвотой, и она сидела у дверей, оплакивая свои ошибки.

Такая Винн не могла уместиться в разуме Чейна. Но тем не менее он продолжал заботиться о ней, защищать, воплощая в реальность гораздо больше чем могла вместить одна из его фантазий. Он терпеть не мог оставлять её без присмотра, но продолжал некоторое время слышать её слова пока шёл по туннелю.

Кто-нибудь их может найти.

Чейн бросился в пещеру, где заканчивался изогнутый туннель. Он пробежал мимо приветственного дома, отсчитывая проходы до пятого. Затем замедлился глядя внутрь проходу. Красное свечение снова заливало пол там где была кузница.

Должно быть Щепка дождалась пока нежданные гости покинут её и вновь открыла двери пошире.

У Чейна не было времени думать об этом. Открытая дверь могла помочь в поисках, но всё зависело от точного места, где Винн уронила сумку. Скользя вдоль стены, он подошёл так близко, чтобы видеть то, что творится внутри, но не быть замеченным. Пригнувшись, он пробежал к другой стороне двери и заглянул туда снова.

Сумки не было у дверей и тогда Чейн заглянул внутрь и увидев сумку в кузнице, испытал облегчение. Опустившись на четвереньки, он перебрался внутрь и спрятался под столом, пока его не увидела Щепка.

Та как раз стояла прислонившись спиной к столу и зевая прикрывала рукой рот. Но тут Чейна привлекло какое-то движение в другом конце кузницы. Там открылась дверь.

Щепка подняла глаза, развернувшись к Чейну спиной. Из дверей вышла старая гномка с дико растрёпанными белыми волосами и линялой синей одежде. Щепка тут же съёжилась и что-то сказала на гномском.

Старуха подошла ближе, и её морщинистое лицо выражало отчаяние. Она вцепилась в край стола и произнесла что-то так яростно, что Чейн пожалел о том, что не может понять слова.

Щепка скривилась и отвернулась от старухи. Возможно это было сделано специально, чтобы скрыть свои чувства.

Явно они о чём-то спорили. Чейн задавался вопросом, а не было ли это связано с их визитом.

Следующее высказывание старухи было ещё более резким и громким, и Щепка выпрямилась. Но Чейн всё также не мог понять из фразы, ни слова.

Может ему показалось, но в последней фразе, возможно, с очень сильным акцентом прозвучало слово «хранитель».

Щепка в это время была слишком сердита, чтобы обратить на него внимание и Чейн воспользовался возможностью и добрался сумки Винн.

Сау'илахк висел неподвижно на пересечении улиц, пока Чейн пробирался в кузницу. Он пытался наблюдать за ними и раньше, но проклятая собака почуяла его присутствие. Иногда казалось, что Чейн тоже «чувствует» его. И тогда Сау'илахку пришлось раствориться во тьме, чтобы не искушать судьбу.

Он ждал в темноте до тех пор, пока Чейн не спрятал Винн у дверей и не повернул назад.

Сау'илахк был доволен, когда Чейн прошёл мимо него, даже не заметив. Теперь у него был шанс подобраться ближе, чтобы узнать, что они позабыли в этой грязной кузнице. Он сосредоточил своё внимание на точке в конце туннеля, а затем нырнул во тьму и в следующий миг появился в том месте.

За кузницей он слышал, как спорят две женщины-гномки. Гномский был одним из тех языков, что не менялся на протяжении столетий. Он не обращая внимание на Чейна сосредоточился на их словах.

— Возвращайся домой, мать. — сказала одна, низким, полным горечи голосом.

Другая закричала, надтреснутым от возраста голосом:

— Если ширвиш из Беджакенджа помогает хранителям, значит у неё есть веские основания, чтобы искать Меакиса… и ты прогнала её! Почему ты не поможешь найти ей своего брата?

С помощью своего слуги Сау'илахк подслушал Винн и узнал о том, что эти люди должны были быть семьёй Хайтауэра. Меакиса переводилось как «волосы цвета руды». Винн стремилась найти Ходящих-сквозь-камень, через брата Хайтауэра.

— Почему я должна ей помогать? — спросила первая гномка. — Он оставил нас давным-давно… так же как и Члаярд! Ни один из них не вернулся даже когда заболел отец! Скажи мама, как я должна была помочь? Мы даже не знаем где он!

— Это знак. — скрипучим голосом продолжала гнуть своё старуха. — Пришествие хранителя было предсказано. Разве ты не видишь? Мы должна вернуть Меакиса. Помоги ей!

Затем в кузнице наступила тишина и Сау'илахк видел, как Чейн украдкой крадётся к выходу. Мгновение спустя он забросил за спину сумку и двинулся прочь.

Неужели он вернулся только потому что они забыли сумку?

Сау'илахк обдумывал разговор.

Винн приходила сюда и её прогнали прочь. Они искали связь с Ходящими-сквозь-камень, но оказывается не получили что хотели. И только старухе радела за то, чтобы предсказание сбылось.