— Давай. — прохрипел он.

Уши Тени прижались к голове, а щёки дрожали от рычания. Чейн понял, что взял привычку Винн говорить с собакой так, как будто она могла его понять.

Он вытащил кошель, насыпая в ладонь нуманские и гномьи монеты. Он понятия не имел сколько нужно платить за поездку. Когда они подошли к подъёмнику их встретил невероятно широкий карлик Его растрёпанные волосы были цвета красного дерева, а борода была усыпана овсом. Можно было подумать, что он питался вместе с мулами.

— Вниз? — буркнул он. — Как далеко?

Чейн протянул монету.

— В порт.

Гном хмыкнул и взял с ладони Чейна железную гномскую монету. Взглянув на Тень он добавил к этому и небольшую медную монету. Затем он махнул Чейну, чтобы тот шёл к лифту.

Пассажиров, кроме них не было и Чейн спокойно взошёл на большую грузовую площадку лифта. Когда он повернулся, чтобы закрыть створки подъёмника, Тень зарычала.

Низко опустив голову, она медленно зашла на площадку. Чейн закрыл створки, после чего лифт поехал, издавая ужасный скрип и заставив Тень метаться по площадке.

Они спускались с большой скоростью и грохотом. Это был не просто звук, а скорее вибрация, которая проходила сквозь тело Чейна, заставляя его дрожать. Он чувствовал себя так, как будто его бросают вниз с горы. Ему показалось, что он слышит хрип Тени, сквозь шум подъёмника.

Но он не хотел смотреть.

Подъемник прошел два нижних населенных пункта без остановки.

Чейн ощутил себя в безопасности только тогда, когда лифт остановился. Когда он наконец, последний раз громыхнул ударившись о скалу и затих, Чейн вздрогнул от неожиданно наступившей тишины.

Внизу было безлюдно, и никто не вышел, чтобы проверить прибывающих пассажиров. Чейн дрожащими руками снял засов ворот и шагнул вниз, но затем обернулся на полпути.

Тень все еще стояла в центре подъемника. Её уши были прижаты к голове, а ноги растопырены. Собака тяжело дышала и слюни из её пасти стекали в лужу на досках платформы.

— Вот и всё. — сказал он. — Приехали.

Он почувствовал запах морского воздуха и посмотрел вверх на крутую гранитную дорогу. Океанская сторона полуострова была более чистая и вместе с тем грубая, по отношению к облагороженной частью залива. Сам залив был настолько большим, что здесь могли бы вставать на якорь крупные корабли.

За исключением нескольких складов на главной улице, ведущей к пристани и редких зданий, вытесанных прямо в горе, здесь больше ничего не было. Однако береговая линия никогда не могла бы претендовать на то, чтобы называться пляжем.

Бесконечные волны бились о скалы, рассыпаясь мелкими брызгами о подножия горы. И Чейн колебался, решая, куда ему пойти сначала.

Тень зарычала, а затем резко фыркнула и тоже посмотрела вдоль берега.

— В первую очередь, нужно найти ту комнату. — сказал Чейн больше для себя, чем для собаки.

Тень посмотрела вверх, будто сомневаясь в том, что пошла без Винн. Чейн щёлкнул пальцами, чтобы привлечь внимание собаки и пошёл между складами.

Здесь было только несколько гномов докеров. Под светом болтающегося фонаря стояло несколько людей матросов. Он заметил два одномачтовых судна и один большой корабль у причала.

Его две мачты были высокими, как у более крупных судов, что он видел в Колм Ситте. Должно быть, это судно герцогини.

Тень снова фыркнула.

Она побежала мимо доков, и Чейн последовал за ней. Пробежав ещё немного, она села и стала ждать. Когда он поравнялся с ней, собака посмотрела на каменное здание в два этажа высотой. Заглянув внутрь, Чейн увидел людей, которые сидели за столами с кружками в руках. Это была гостиница или что-то в подобном роде.

Чейн тронул Тень, но собака проигнорировала его. Может быть, она понимала его намерения, но не только слова. Это должно было только облегчить его поиск.

Что еще Тень знала или понимала?

Винн вернулась в свою комнату, после того как увидела что герцогиня Рен снова отправилась в гостиницу. Впервые после того, как Чейн вернулся в её жизнь, Винн легла в постель рано и заснула. Она должна была поспать, чтобы встать утром и следить за передвижениями Рен днём. Когда её разбудил стук хозяина гостиницы, она встала и почувствовала, что не слишком хорошо выспалась.

Возможно, такова была жизнь без солнечного света. Встав с постели, она чувствовала растяжение и боль в мышцах от жёсткого матраса. Но больше всего она беспокоилась о Чейне и Тени.

Серый халат Винн лежал на углу кровати. Любой человек из окружения герцогини опознал бы её в этой одежде мгновенно. В своём эльфийском наряде она тоже привлечёт сильно много внимания. Но вдруг к ней пришла идея.

Она надела одежду, натянула балахон и прошлась по комнате. Возможно, она могла выторговать у хозяина гостиницы то, что ей нужно и смешаться среди местных жителей, наблюдая за герцогиней.

— Да. — сказала она тихо. — Замаскироваться под гнома.

В тот вечер с наступлением сумерек Чейн проснулся в гостинице на левом берегу. Тень сидела у дверей и наблюдала за ним с таким видом, как будто делала это целый день. Чейн нахмурился.

Если Тень такая умная, как говорит Винн, разве собаке не кажется странным и подозрительным то, что он проспал весь день? Она была молода, но насколько она могла знать об оживших мертвецах?

Он сел на постели и начал одеваться в одежду покрытую солью.

Вечером накануне они разведали скалистый берег. Они провели за этим занятием много времени, и он ощутил нарастающую тревогу. Близился рассвет, и пришлось идти в гостиницу. Они оба были пропитаны солёной морской водой и первым делом, прежде чем раздеться самому, Чейн достал сухое одеяло для Тени.

Одеяло теперь лежало в углу, лишь немного влажное после собаки, а Тень ворча семенила к двери.

— Сейчас. — проворчал он.

Теперь у них впереди была вся ночь. Чейну нужно было найти вход в туннель.

Винн упрекала себя в неудачах, но он сам не сильно ей помог. По правде говоря, та немногая удача, что выпала им, это воспоминания других людей, считанных Тенбю. И впервые после прибытия в Дредз Ситт, Чейн был в состоянии чем-то помочь.

Он надеялся, что между ним и маджай-хи не такая широкая пропасть. Но возможно это Винн была достаточно важна для собаки, чтобы та забыла о своём естественном инстинкте.

Его одежда была по-прежнему сырой, но скоро всё равно её снова придётся мочить. Он надел плащ и поднял капюшон.

Тень царапнула дверь.

— Я иду. — сказал он.

Он открыл дверь и последовал за тут же выбежавшей собакой. Когда они подошли к лавке, он остановился, чтобы купить связку сушёной рыбы. Он покормил этим Тень с того времени, как они прошли последний мол и выбрались на скалистый берег.

Учитывая, что он понятия не имел, где искать дверь с решёткой, оставалось снова рассчитывать на память Тени.

Маджай-хи шла впереди и прикрывала веки, жмурясь от сильного солёного ветра, который доносил до них морские брызги и вскоре шерсть собаки и намокла. Чейн тщательно изучал каждый пройденный дюйм, ища вход. Его плащ тоже намок и стал тяжёлым.

Когда он сдвинул капюшон и посмотрел вверх, на небе была видна взошедшая убывающая луна. Половина ночи прошло в поисках. Но среди шума волн он не слышал колоколов возвещающих о времени суток.

Чейн остановился и посмотрел на путь, который они прошли.

Фонари пирса были довольно далеко, и он невольно запаниковал, опасаясь, что не успеет найти укрытие до захода солнца.

Тень тявкнула три раза и, Чейн снова пошёл за ней.

Тут его нога поскользнулась на скользком уступе и скатился вниз до того, как успел сохранить равновесие.

Тень снова гавкнула, но Чейн и так видел её. Она внезапно взбежала на вершину крутой скалы и застыла в ожидании.

Надежда, что появилась в его душе, только умножила его страх идти дальше, но всё же Чейн поднялся наверх. Когда он достиг скалистого уступа, Тень спустилась с противоположной стороны. Она вздыбила шерсть на загривке, заглядывая в глубокий проход, и его надежда угасла.