Она немедленно начала стягивать с полок тексты, бережно снимая хрупкие тома, и разыскала переводы в третьем сундуке, отмеченные во втором плане. Переводов могло оказаться и достаточно, но она хотела иметь оригиналы под рукой. Она один раз глянула на стопку страниц между старыми железными листами.

Кончик полоски пергамента выглядывал из его противоположной стороны.

Винн легонько потянула за него, пока его конец не стал видимым, показывая, что этот текст был отмечен как: «Том семь». Она вспомнила, что ссылку на этот перевод уже видела. Тогда она вытянула свёрток со второй полки, обернутый в коричневое сукно. Развернув, она поняла, что прекрасно помнит его.

На верхней дощечке в стопке окаменелого дерева лежала полоса пергамента, отмечающая эту коллекцию как: «Том один». Это имело смысл, потому что, похоже, написано это было раньше других. Она осторожно поместила планки на сундук около тонкого дневника Гассауна. Она выбрала их, потому что их автором был Волино, последний из трио Ликэн.

Каждая из этих семи дощечек была длиной с предплечье и шириной в две ладони. Они были покрыты выцветшими письменами, которые она узнала. Волино часто писал на Хейлтаке, древней системе письменности и диалекте предшественника современного нуманского. Винн хорошо была знакома с ним.

Она отложила отметку тома и осторожно отделила лучшие три дощечки. Первая была отбита в конце, и отбита давно. Она просмотрела то, что осталось, разыскивая что-либо примечательное. На полпути к низу третьей дощечки она нашла одну странность — суманский термин, вставленный в письмена Хейлтака.

«Сауминфейл» — «Пожиратели Тишины».

— Что? — спросил Красная руда.

Винн поняла, что тихонько вскрикнула, и поспешно ответила:

— Ничего.

Она проследила назад от этого термина и натолкнулась на упоминание о «тринадцати» и «Детях». Она открыла чернила, опустила в них перо и начала читать снова от верха ветхой дощечки.

Слишком много частей исчезло, износилось или потемнело от возраста. Она могла бы посмотреть в переводах, но там будут такие же недостающие части, где непонятные слова были отмечены точками или тире, где количество их не угадывалось. Собираясь проверить второй план перевода для того, чтобы узнать, над чем работали вместе с этим томом, она остановилась на кусочке предложения.

«…ав Хруз…»

Это буквально означало «земля» или «земли», но с артиклем означало что-то больше. Действительно ли это была отсылка на Землю, как один из пяти Элементов? Первая половина предложения была нечитабельна, как и короткий кусочек потом. Тогда она увидела что-то более легкое для перевода.

«… лидер песни лорда…»

Это была та же самая фраза, что она видела в своём собственном ошибочном переводе термина из свитка Чейна. И здесь это было снова, с той же самой ошибкой, но написанной на Хейлтаке. Исправление иль'Шанка дало ей отсылку на Балаал-Ситт!

Винн просмотрела второй план работ и нашла полные списки работы над томом один — секции один — семь, вероятно, обозначали семь дощечек. Почему это было зарегистрировано во втором плане, а не в первом, который ей показали?

Что-то еще изводило ее. Она ещё раз просмотрела оба плана, но на этот раз обращала внимание на почерк, а не слова. Первый был написан разными людьми, делающими запись о текущей или полной работе. Но второй был написан только одной рукой.

Это был Хайтауэр.

Значение было ясно. Он единственный отбирал работы, которые она видела. Сколько других, даже вовлеченных в проект перевода, не знали, что он делал — и зачем?

Винн захлопнула первый план, оставив только второй, и уставилась на третью дощечку. Промежуток между этими двумя фрагментами не был длинным, но она не могла быть уверена, что они оба были частью одного и того же предложения. И просмотр перевода не помог бы.

Это не даст ей полезную информацию, чтобы накормить Циндера и герцогиню, но она была слишком одержима, чтобы заставить себя отвернуться. Пока она читала, некоторые фрагменты заставляли мышцы ее шеи напрячься. Где-то позади нее, вышагивал из угла в угол Красная Руда.

Винн выпрямилась, всё ещё стоя на коленях и просматривая то, что собиралась зачитать. Не оборачиваясь, она спросила:

— Герцогиня когда-нибудь спускалась в Палату Падших?

Красная Руда тут же остановился.

— Нет, не спускалась, — ответил он. — Ваше присутствие там было… беспрецедентно.

Это принесло некоторое облегчение. Кроме королевской причастности к скрыванию существования текстов, возможно, она не знала об истинном вопросе Красной Руды.

— Что ты знаешь о Балаал-Ситте? — спросило она.

Последовала долгая пауза.

— Только ложь о том, что Таллухераг… Глубокий Корень… был его последним проклятием.

Винн обернулась через плечо, жалея, что здесь нет Чейна, чтобы определить правдивость его слов.

— Я когда-то слышала, что всё там было потеряно, — сказала она, тщательно наблюдая, как его глаза начинают расширяться. — Он находился под осадой во время войны… и даже силы врага не спаслись.

Красная Руда напрягся, на его правом виске проступила вздувшаяся вена.

— Слышала? — сдавленно, будто не в силах перевести дыхание, прошептал он. — Где ты могла услышать что-либо об этом месте?

Снова она не ответила ему. Вернувшись к тексту Волино, она зачитала вслух:

— «…Земле…» — начала она, и попыталась заполнить отсутствующий кусок: — «Ниже лидера песни лорда…» «…должно было преобладать, но все закончилось»… «на полпути съедены ниже».

Та последняя часть не имела смысла, но она читала вперед к тому, что действительно имело значение.

— «…даже вейелокангас… ушли в Землю… подвели желание Возлюбленного».

Видя озадаченное выражение лица Красной Руды, она пояснила:

— Возлюбленный Детей — это Древний Враг. Твой мастер назвал его «Кераваж».

Его лоб наморщился:

— Что за «вей… лок»? — начал он, но прервался.

— Это нуманский, мой родной язык, — она вернулась к тексту. — Но столь старый, что немногие узнают его. Это означает «военный запирающий» или «военный уплотняющий».

Тем не менее, она не увидела понимания в его лице.

— Предатели! — почти прошипела Винн, старательно копируя интонации Чейна. — Нарушители присяги, которые переходят на другую сторону среди войны, давая преимущество врагу. И они шли в земле… или камне!

— Ложь! — выдохнул он, и его лицо покраснело от гнева.

— Это были Ходящие-сквозь-Камень, — припечатала Винн, хотя и так было очевидно, что он понял. — Твой драгоценный Таллухираг был Хассагкрейгом… как и ты.

Красная Руда сделал быстрый шаг к ней, а морской человек поднялся в бассейне, нацеливая на неё копье. Винн была напугана, но она никогда бы не позволила ему это увидеть.

— Даже не думай угрожать мне, — предупредила она. — Держу пари, Циндер даже не осознаёт, что ты … не по тому, как он пошел на призрака, как на одного из собственных врагов.

Красная Руда мог убить её здесь, просто протянув руку. Но он не станет этого делать.

Она играла в опасную игру, которую не раз использовали Лисил и Магьер: заставь врага бояться быть выставленным хуже, чем его кто-либо когда-либо подозревал. Жди, пока он сделает ошибку, которую не сможет сгладить в глазах других — и прикончи его.

Но как она сделает это, когда настанет время?

— Циндер ждёт меня, — добавила она холодно. — Как и герцогиня.

Красная Руда побледнел, иссушённый гневом.

Винн начала волноваться. Он понял, на что она готова? Гном протянул руку к существу в бассейне.

Тот снова опустился в воду по самые глаза, наблюдая за ней.

— Возвращайся к работе, — произнёс Красная Руда.

Винн стояла на месте, не прерывая зрительный контакт, пока он наконец не отступил. Сердца стучало, как бешеное, ей стало трудно дышать, когда она отворачивалась. Но она старалась делать каждый шаг медленно и так спокойно, как только могла, пока снова не опустилась на колени перед сундуком.

Оставался ещё один вопрос, относительно брата Красной Руды.