— Привет, — заговорила Джулия. — Как ты?

— А ты как думаешь? — огрызнулась Сара. — Я хочу умереть! Я больше никому не нужна! Я не смогу работать! Что мне делать?

Она расплакалась и прижалась к подруге. Джулия обняла ее, поглаживая спутанные шелковистые волосы.

— Не преувеличивай! Ты нужна мне такая, как есть. Со шрамом на лице или без него… — хотела успокоить уже бывшую модель украинка, но только подала повод для истерики.

— О боже мой! Шрам ведь останется на всю жизнь, на поллица! — возопила блондинка, только сейчас сообразив, что ее внешность окончательно и навеки испорчена. Хотя ведь можно сделать операцию…

— А ну прекрати сопли распускать! — рявкнула на нее подруга, и девушка замолчала. — Ты жива! Ты здорова! У тебя есть руки и ноги! Найдешь другую работу!

— Да лучше б он меня зарезал! Прямо там, в аэропорту! Я, сколько себя помню, была моделью! Я больше ничего не умею! Тебе всего этого не понять! — снова впала в истерику блондинка.

— Понять! — грустно вздохнула Джулия. — Я могу понять абсолютно все! Поверь.

— Нет! На тебя же никто не нападал с ножом! — не верила подруга.

Украинка молчала. Сара вдруг взглянула на нее, совершенно серьезную и напряженную, и перестала вопить.

— Что произошло, пока меня не было? — вкрадчиво поинтересовалась она.

Джулия без разрешения щелкнула свет, а потом оттянула ворот водолазки, демонстрируя фиолетово-зеленые следы от ремня.

— Что это? — прикрыв от ужаса рот, Сара забыла, что она должна изображать разбитую и растоптанную жизнью.

— На меня тоже напали. Причем дважды. В первый раз мне удалось удрать. А во второй я могла умереть. Причем, знаешь, — Джулия села, стараясь не смотреть в глаза подруге. — Когда он душил меня, я поняла, что больше не смогу сопротивляться. Сдамся. И уже почти… — Она нервно сглотнула. — Все говорят, что жизнь проносится перед глазами… Нет! В такие моменты ты можешь думать только о том, как тебе больно, что больше не увидишь друзей, не скажешь, как любишь их, как они тебе дороги, что не сможешь дышать, смеяться… И главное — тебе так страшно, что можно уписаться. Кровь в жилах стынет от ощущения смерти, уже пришедшей за тобой. И ты думаешь: «Неужели это все?»… Еще пара секунд, и я бы сейчас не говорила здесь с тобой. Но вовремя пришел Эрик. Роберт рассказывал, что он чуть не прибил того урода… Я пришла в себя, когда надо мной уже сидел Уилл.

— Я приехала на съемки, и все было замечательно, — начала свою исповедь Сара, тоже примостившись рядом с подругой и взяв ее за руку. — А потом этот режиссер… начал ко мне подкатывать. Ну, намеки давать такие неоднозначные. Я, естественно, отказалась, съездила ему по физиономии, купила билет на самолет… Но в аэропорту меня остановил полицейский, сказал, что в сумке нашел что-то незаконное, собирается обыскать меня. Отвел в отдельную комнату… а потом… Достал нож, приставил к горлу и…

Сара всхлипнула, и Джулия обняла ее.

— Я дернулась, он полоснул меня по лицу. Не помню, как мне удалось вырваться, но я побежала по коридору… Кричала, звала на помощь. Его схватили… А потом я оказалась здесь. Доктор говорил, что нужно кому-то позвонить, но я… Отцу бесполезно. Мать не хотелось пугать. Хотя, думаю, она слишком занята, чтобы обо мне думать. А ты — единственная, кто… кому можно довериться. Ты каждый раз оказывалась рядом…

— Тише! Все будет хорошо! — уговаривала ее Джулия. — МЫ все переживем! Поверь! Как бы ни было плохо, но мы справимся! Ты и я! Хорошо?

Блайд уже всерьез начал нервничать. Даже собирался закурить, но входная дверь хлопнула, и через минуту в гостиной появилась Джулия. Измученная и уставшая, обессиленная она приземлилась прямо на пол у его ног, положив голову на колени парню, как кошка, требуя внимания.

— Как Сара? — спросил Эрик, поглаживая рыжую макушку.

— Плохо, — вздохнула девушка. — У нее будет шрам на поллица. С модельным бизнесом придется завязать, а чем заняться в дальнейшем, она и сама не знает. Можно сделать операцию, хирургия ведь творит чудеса. Но мне, кажется, что она и сама устала от сцены. Поэтому и капризничает. Доктор отправил ее к психотерапевту, а тот переадресовал ее в пансион на время, чтобы вернуть душевное равновесие. Впрочем, она не возражала. Сама хочет обречь себя на добровольное заточение.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Прости за этот разговор сегодня с Генри. — Извинялась Джулия, чувствуя вину. — Я не хотела тебя мучить. Ты сильно на меня злишься?

— Сильно, — признался Блайд. — Но! Будем считать это твоей местью за мои слова тогда…

— Ты про «наигрался»? — поняла Джули. — Я уже давно забыла.

— Простила? — удивился Эрик.

— Давно! Как только поняла, что ты… — она снова спрятала лицо на его коленях.

Блайд передвинулся, заставил девушку лечь на диван, умостился рядом и обнял ее.

— Боже, это так больно! — вздохнула она. — Я до сих пор, как вспомню тебя, лежащим там на земле, в грязи… Становится жутко, холодно и страшно. Пусто как-то.

— Не вспоминай! — Утешал ее Эрик, не прекращая поглаживать, обнимать, осыпать поцелуями лицо. Джулия прижалась к нему всем телом.

— Никогда так больше не делай!

Она успокоилась. Взглянула на него, надеясь услышать, что подобных фокусов парень никогда не выкинет. Но он мог думать только о ее губах. Поцеловал.

Дверной звонок испортил всю романтичность момента. Крепко сжав Джулию в объятиях, Эрик вздохнул. Отпустил девушку, поднялся и пошел открывать, бубня по дороге: «Сегодня просто безумно насыщенный и тяжелый день!».

— А по-моему весь год такой! — прокомментировала Джули, принимая вертикальное положение и удобнее усаживаясь на диване.

На пороге стояли Генри, Честер и детектив. Хозяин пропустил гостей, готовясь услышать совершенно неприятные новости. Джули тут же отправилась на кухню, чтобы проготовить чай.

— Мы кое-что интересное узнали, — начал Чес, но позволил детективу взять инициативу в свои руки.

— Скажите, вам знакома некая Рейчл Грин?

Вопрос застал врасплох не только Джулию. Она посмотрела на Блайда, который усиленно пытался понять, к чему в истории с нападением на украинку приплели бывшего менеджера Сары.

— Да, — ответила девушка. — Встречались пару раз и при очень неприятных обстоятельствах. А что?

— Расскажите мне подробнее, — настаивал полисмен.

— Она была менеджером и помощницей моей подруги, Сары. Правда, как выяснилось, у Рейчл были свои планы на нее. Дело в том, что однажды она, мягко говоря, продала Сару одному влиятельному дяденьке, которому очень не понравилось получать отказы от моделей. Я была тогда с ней и знаю, о чем говорю. Вместе с Тэей Бленч, это директор агентства моделей в «Стоун херст», мы вывели ее на чистую воду. А потом Тэя уволила ее и пригрозила оповестить все знакомые ей агентства о подвигах бывшей подчиненной. Но почему мы сейчас разговариваем с вами о ней?

— Сегодня выяснились очень интересные подробности, — почесал нос детектив. — Мы допросили напавшего на вашу подругу, и выяснилось, что он тоже знаком с мисс Грин. Даже больше того. Он состоял в некой связи с ней. Она попросила его оказать некую услугу. Как понимаете, в ее намерения входило отомстить вам и вашей подруге. А мистер Тэд Чонс, который и напал на мисс Рейзвелл, не собирался ее убивать. Его целью было напугать, возможно, покалечить, а лучше — испортить внешность!

— Чего он и добился! — фыркнул Генри, стараясь смотреть в окно, а не на сидящих на диване Джулию и Эрика.

— Так вот, — продолжил перечислять новости полисмен, не обращая больше внимания на нервного продюсера. — Человека, который напал на вас, тоже знаком с мисс Грин.

Джулия онемела. Она сама не заметила, как разволновавшись, ухватила Блайда за колено. Эрик, успокаивая девушку, положил руку поверх ее пальцев.

— Объясните, — попросил он детектива.

Мужчина откинулся на спинку кресла, недобро сверкнув глазами в сторону музыканта, и заговорил так, словно вся эта ситуация доставляла ему особое извращенное удовольствие.