Но зачем? Зачем демонам столько человеческой кожи? Уриэль не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос.

— Видишь? — раздался за его спиной голос Ардарика Ваанеса. — Ты не можешь облегчить их участь… Спасать их нет смысла. Всё, что мы можем сделать, это подарить им смерть, которая принесёт им долгожданное облегчение.

— О Император, — прошептал Уриэль. — Но для чего такая жестокость? Какова цель?

Ваанес лишь пожал плечами:

— Я не знаю и не хочу этого знать. Железные Воины за несколько последних месяцев выстроили дюжины таких лагерей в горах. По-видимому, это представляет огромную важность для Хаоса, поэтому я уничтожаю эти лагеря. А для чего они нужны, меня не волнует.

— А это типовые постройки? То есть остальные такие же? — спросил Пазаниус, чьё лицо пылало от гнева и ненависти.

— Да, — подтвердил его догадку Ваанес, — Мы уже уничтожили два точно таких лагеря. Скоро сотрём с лица этой проклятой земли ещё один. Если мы этого не сделаем немедленно, то скоро прибудут Бескожие, которые устроят такое побоище, что вам и не снилось.

— Я не понимаю, о чём ты, — сказал Уриэль. — Бескожие? Это ещё кто?

— Звери из твоих худших кошмаров, — ответил Ваанес. — Это побочный продукт производства Железных Воинов, недоноски, сбежавшие от Мортициев. Теперь они скитаются по горам. Их много, а нас мало. Поэтому, думаю, пришло время побыстрее убираться отсюда.

Уриэль рассеянно кивнул, выходя из ангара и наблюдая, как Космодесантники заканчивают минировать лагерь. Он прикинул: здесь было примерно две дюжины зданий, ставших адом для сотен пленников. И хотя капитану совсем не хотелось признавать этого, но вероотступник был прав. Чем скорее эта фабрика смерти будет разрушена вместе со всем содержимым, тем лучше.

Космодесантник в сером силовом доспехе с символикой неизвестного ни Уриэлю, ни Пазаниусу Ордена подбежал к Ваанесу и доложил:

— Они приближаются. Брат Свольярд учуял их!

— Где? — резко спросил Ваанес, быстро надевая шлем.

— Уже очень близко, им осталось триста — четыреста метров! — отрапортовал воин. — Идут по ветру, с большой скоростью.

— Черт, быстро же они учатся, — прошипел Ваанес. — Все, быстро уходим отсюда! Рассредоточиваемся, продвигаемся на юг по горам и собираемся вновь только в нашем убежище!

— Кто — они? — спросил Уриэль.

— Бескожие, — ответил Ваанес.

Взволнованный тревогой в голосе Ваанеса, Уриэль быстро пошёл за ним прочь из лагеря. Как только они покинули периметр адской лаборатории, прогремел первый оглушительный взрыв, даруя освобождение от физических мук и душевных страданий сотням несчастных узников. Осколки зданий и ошмётки плоти дождём посыпались сверху.

Прогремели ещё несколько взрывов и проклятое сооружение рухнуло, погребая под обломками отмучившихся заключённых. Уриэль молился за их души и просил Императора помочь им найти путь к Нему из этого проклятого места. Космодесантники бросили последний взгляд на дымящиеся горы строительного мусора на месте лагеря смерти и бросились под прикрытие гор.

Уриэль и Пазаниус последовали за Ардариком Ваанесом и его воинами на юг. Они торопливо карабкались по крутому склону и ушли ещё не очень далеко от страшной лаборатории, когда услышали сумасшедшие завывания с другой стороны горы.

При виде Бескожих, несущихся к развалинам лагеря, у капитана перехватило дыхание. Они являли собой пример отрицания всех законов природы: массивные и непомерно высокие, склизкие и переливающиеся всеми цветами радуги при движении, с непропорциональными телами, которым явно недоставало кожи, отмеченные различными уродствами. Возникало такое ощущение, будто они сбежали прямо из-под ножа сумасшедшего хирурга, который не успел завершить своей работы.

Одна из тварей обладала двумя головами, объединёнными общей челюстью. Четыре затянутых бельмами глаза вращались в непрерывном безумном трансе. Другое чудовище несло пару эмбрионов в животе, которые обнимали свою мать конечностями, прорвавшими плаценту.

Ещё одно спускалось по склону на руках, похожих на колонны, а рудиментарные ноги превратились в маленькие цепкие коготки. Неподалёку от Уриэля протопала тройка зверей, которые, видимо, держались вместе из-за похожих увечий: у всех были явные проблемы со шкурой, которая не прикрывала и трети корпуса.

Но самыми ужасными на этом параде уродов были предводители этой омерзительной орды. Они были выше остальных и физически явно превосходили самых крупных монстров, что были в их подчинении. Маленькие головки, в которых явно не наблюдалось избытка мозгов, безвольно болтались у них на плечах.

— Давай быстрей, Ультрамарин! — прокричал Ваанес, — У нас нет времени пялиться на этих чудовищ. Если, конечно, ты не хочешь познакомиться с ними поближе.

Но Уриэль как заворожённый смотрел на тварей, прокладывающих себе путь через горы мусора. Пробираясь через остатки укреплений, они сдирали мясо с костей, резались о битое стекло и арматуру, но их не останавливали такие мелочи:

— Кто они? И восприимчивы ли они к боли?

— Я же тебе уже все рассказал! — крикнул Ваанес в нетерпении, — Бегом! Там достаточно мяса, чтобы задержать их ненадолго, но едва они набьют утробы, сразу начнут охотиться за нами. Бери ноги в руки, или достанешься им на ужин.

Бескожие пробрались уже на территорию бывшего завода и разгребали завалы строительного мусора, под которым была погребена их вожделенная добыча. Они были настолько голодны, что дрались друг с другом за куски и легко отбрасывали в сторону огромные глыбы. Звериное рычание и треск раздираемой плоти смешались с воплями — адские твари добрались до пленников, что пережили бой и взрыв.

— Нам надо уходить, и чем быстрее, тем лучше! — крикнул прямо на ухо капитану Пазаниус, хватая его за руку.

— Мы оставили их там на верную погибель, — сказал Уриэль. — Мы просто бросили их! Нам надо было даровать им хотя бы лёгкую и быструю смерть.

— Мы не смогли спасти их, но мы можем отомстить.

— Как? — горько спросил Уриэль.

— Для начала мы должны остаться в живых, — ответил Пазаниус.

Уриэль кивнул и отвернулся от адского пира внизу, где ликующие звери рвали на куски совершенно беззащитных людей. Капитан последовал за своим боевым братом, чувствуя, как ледяной холод сжимает его сердце и каменная тяжесть ложится на совесть: впервые он оставил беззащитных людей на верную смерть.

Халан-Гол пылал. Его шпили и башни превращались в руины, а бастионы — в пыль под постоянными бомбардировками. Километры внутренней территории выжигались фугасами Беросса, но было очевидно, что до падения ещё далеко. Неестественная тьма накрыла крепость, чёрные облака затянули белое небо до горизонта. Линии траншей, разрушенных врагом, воссоздавались вновь, заново отстраивались редуты, бункеры и опорные пункты для стрелков и башни, с которых крупнокалиберные пушки вели обстрел позиций Беросса.

Все заводы Халан-Гола работали на полную мощность, выбрасывая в атмосферу чудовищные клубы дыма и внося посильную лепту в жуткий грохот, стоявший вокруг. Хонсю знал, что того количества оружия, техники и боеприпасов, которыми он располагает, вполне достаточно, чтобы стереть в пыль любой из миров Императора. Но и Беросс не унывал. Нижние бастионы крепости уничтожены, как будто их никогда и не было, а следующее кольцо укреплений пало под его бешеной атакой.

Десятки тысяч атакующих уже погибли в битве, но Беросс вовсе не был дураком, чтобы отправлять своих лучших воинов на верную смерть. Пока только толпы рабов штурмовали стены крепости под сокрушительным огнём.

Вместе с Великой ротой Торамино у Беросса имелось достаточно живой силы, чтобы взять в конечном итоге крепость. Это было вопросом времени.

Времени, которое Хонсю не собирался предоставлять своим врагам.

— Беросс дурак, — сказал он, внимательно рассматривая план вражеских траншей и огневых позиции, который составили лазутчики, рискуя своей жизнью. — Мы дадим бой!