Кстати, когда Платон хотел Лиару позвать, я его остановил, сказав, что пускай спит. Он был удивлен несказанно - как же, благородный гость настолько устал, что не хочет, чтоб ему женщина постель согрела? Во всяком случае, именно так он эту ситуацию озвучил. Ор-ригинально… Это уже на какую-то педофилию смахивает и, похоже, он всерьез считает, что девочка, которой я помог, кстати, не очень и сильно, должна принадлежать мне во всех смыслах. У них что здесь, такие нормы жизни? В общем, настроение мое сразу упало на пару градусов, и, чтобы не испортить его еще сильнее, я демонстративно зевнул и попросил показать комнату, в которой можно отдохнуть. Платон кивнул и сказал, что я могу остановиться в той же комнате, что и раньше. Ну, тем проще. Поблагодарив его за гостеприимство, я отправился спать - несмотря на свою нынешнюю силу, дорога меня и вправду сильно вымотала.
Увы, выспаться мне не удалось. Лишь только я заснул, мне приснился тот же сон, который я видел в первую мою ночь в этом мире. Ну, почти тот же.
Водопад, только не успокаивающий, как обычно, а темный, холодный. И голос, который, такое впечатление, выворачивал мозг наизнанку.
- Ты отнес Зерно?
- Какое зерно?
- То, которое получил от меня здесь.
- Отнес, отнес. К тебе и отнес. Забыл? - я издевательски усмехнулся.
- Что?… - голос осекся.
- Что слышал, козел. Еще раз явишься - ноги вырву. Зерно твое я отнес к водопаду Хаоса, и оказалось оно поддельным. Соответственно, и ты подделка, ничтожество. Пшел вон.
- Ты пожалеешь, - прожурчал голос и исчез. В ту же секунду я проснулся от дикой головной боли, которую смог заглушить лишь своим фирменным "коктейлем" - таблетка цитрамона, запивается быстрорастворимым аспирином. Не знаю, кому как, а мне помогает почти всегда, только минут двадцать потом голова пустая и гулкая, как колокол. Однако сон ушел, и следующие два часа я то бродил по комнате, то залезал под одеяло и безуспешно пытался уснуть… В общем, отключился я достаточно поздно, и, соответственно, поздно проснулся, не отдохнувший и злой.
Хорошо, что здесь был второй выход, и можно было пройти во двор, не попадая в зал. На часах было уже девять, наверняка кто-нибудь там уже был, а фланировать перед людьми в одних труселях я считал ниже собственного достоинства. Благодаря этому, вышел я, ни с кем не столкнувшись, во дворе давешний мальчишка окатил меня холодной водой, и это малость подняло мне и самочувствие, и настроение. В результате, когда я снова вышел из комнаты, то от первоначального состояния осталось разве что "голодный". А голод лечить несложно - было бы чем.
В зале было практически пусто, лишь Платон меланхолично протирал бокалы за стойкой. На сей раз, обслуживанием клиента занялся не он лично. Коротко свистнув, да так, что мальчишки в нашем дворе, да и, пожалуй, в деревне, где я отдыхал в детстве, повесились бы от зависти, он позвал помощницу - ту самую девушку, которую я помнил еще по прошлому своему визиту. Улыбнувшись и, как бы невзначай, задев меня крутым бедром (очень аппетитным, кстати), она с профессиональной сноровкой накрыла на стол. Правда, разносолов, очевидно, в связи с утренним временем, не наблюдалось, но и хит всех времен и народов - яичница с салом - пошел на ура.
Закончив трапезничать, я движением головы позвал Платона. Тот подошел сразу - понял, видать, что нужен срочно.
- Чего изволите?
- Пошли, кладовку откроешь - мне надо кое-что оттуда взять.
- Минутку, ваша милость, только ключи возьму.
Минутки не получилось. Едва отошел Платон, как по лестнице процокали каблучки, и знакомый голос произнес:
- Господин… Здравствуйте, господин.
Я повернулся. Ну, вот и… Лиара. Да, именно так ее зовут. А я, признаться, с утра и позабыл о ней, занятый совсем другими мыслями. Ну что же, пребывание здесь явно пошло ей на пользу, во всяком случае, она не выглядела больше оборвышем, в котором я и женщину-то опознал, скорее, интуитивно. Платье, правда, было великовато - наверное, что-то из запасов хозяйской дочери, на скорую руку ушитое, но все равно лучше, чем то рубище, в котором я видел ее три дня назад. К тому же, оно отчасти скрывало ее худобу. Ну и лицо, соответственно, вымыто, а то в прошлый раз на нем грязи было больше, чем на Мерлин Монро косметики. Коротко остриженные черные волосы убраны под платок. В общем, другой человек совсем, даже смотреть приятно. А еще, она совершенно не знала, как себя со мной вести, это чувствовалось почти физически.
- И тебе привет, мелкая. Спускайся, падай, - я хлопнул рукой по скамейке рядом с собой.
Похоже, привычный для меня оборот оказался для девушки непонятен, пришлось пояснить, переведя, так сказать, с русского современного на нормальный. Поняла, спустилась, села, правда, не рядом, а напротив. И смотрела на меня с опаской. Девушка, которая убирала со стола, презрительно фыркнула, но не сказала ни слова - судя по всему, она была достаточно умна, чтобы не вмешиваться в разговор, когда не просят. Респект и уважуха Платону - вышколил персонал на совесть. Или, если это все же его дочь, то правильно воспитал.
- Ну что, рассказывай! Как ты, не обижали?
- Нет, господин, спасибо.
- Какой я тебе, на фиг, господин? Можешь называть меня Павлом, если тебе хочется.
- Но… вы спасли меня, по закону моя жизнь принадлежит вам.
Тут я немного прифигел. Это что же получается? Вот так вот запросто я перешел в разряд хозяина скота мычащего и говорящего? Точнее, не мычащего, а ржущего, в смысле, лошадей, но это роли не меняет. И девчонка эта - моя собственность, с которой я могу сделать, что захочу, и никто мне слова не скажет… М-дя, вот это я влип. Самому-то себе ты не противен, Паша?
- Вот что, - я побарабанил пальцами по столу. - Начнем с того, что не спас, а просто помог, это разные вещи. А во-вторых, прости, но ты меня мало интересуешь. Я договорился с графом, поедешь в его замок. Он обещал обеспечить тебе надлежащее содержание.
Девушку явственно передернуло, но она ничего не сказала, только глаза опустила. Странно это, но на тот момент мне было это совсем неважно, потому что Платон, уже вернувшийся, вежливым покашливанием напомнил о себе и о нашем деле. Пришлось идти с ним, копаться в вещах.
Как я предполагал, вещи были в целости и сохранности. Я быстро, но аккуратно сложил в мешок то, что считал нужным на первое время, остальное решил оставить - пригодится еще, после чего помещение было снова задраено, и мы вернулись в зал. Улыбнувшись по-прежнему сидевшей с унылым видом Лиаре, я выложил на стол свой груз. Да уж, раньше я бы сказал, что это тяжело, сейчас же веса мешка я даже не чувствовал. А там было что чувствовать. Еще несколько коробок с патронами, десяток гранат - магия магией, а старое доброе техногенное оружие как-то привычнее и надежнее. Лекарства - все же аптечка первой помощи, которую я таскал с собой, малость бедновата… Да вот и все, в принципе, без остального пока что вполне можно обойтись. Просто оружие - штука тяжелая. Хорошо хоть, боезапас теперь будет путешествовать на нормальном коне, с комфортом, а не на моем горбу.
Ба-бах! Дом вздрогнул. Наверху что-то упало, покатилось. Я не удержался на ногах, упал, сверху на меня всей тушей рухнул Платон. Испуганно закричала какая-то женщина на втором этаже и отчаянно - Лиара. Что за черт!
Я вскочил на ноги почти мгновенно. Причина крика девушки понятна стала сразу - тяжелый стол, перевернувшись, придавил ее к полу. Вряд ли он мог ее всерьез помять, но и сдвинуть его она не могла, да и больно наверняка было. Я одной рукой отшвырнул неподъемную для обычного человека бандуру, рывком подхватил девушку.
- Ты как, жива?
- Да…
- Сиди, сейчас посмотрю, что случилось.
Я бросился к двери, подхватив за шиворот неуклюже ворочающегося на полу Платона. Сам он не знаю, сколько бы еще вставал, а так я его одним движением на ноги поставил. Подскочил к двери, распахнул… Мама, роди меня обратно! На месте сарая была даже не воронка - круглая яма, с абсолютно вертикальными, оплавленными краями, и глубиной метров десять. А из него в небо бил ровный столб желтого и в то же время абсолютно прозрачного пламени, закручивая воздух на манер смерча. Несколько секунд - и все погасло, только в тучах еще несколько минут была дыра, сквозь которую было видно голубое небо и брызгали на землю лучи солнца. Правда, дыра затягивалась на глазах - тучи брали обратно оставленные на время позиции.
