Рыцари скакали по размытой дождем земле, выставив перед собой длинные копья. Не похоже было, чтобы они заметили, кто стрелял, но то, что камни прилетели из королевского лагеря, вызвало у них обоснованную тревогу.

– Спокойно, парни. – Вульфрик продолжал крепко держать короля. – Выглядит это страшновато, но скоро они остановятся.

– Покажи им пленника, – спокойно распорядилась Халла.

– Приготовьтесь кричать изо всех сил, ваше величество.

Вульфрик без малейших усилий поднял короля повыше. Король Себастьян был человеком нормального роста и телосложения, но в руках Вульфрика напоминал ребенка.

Рыцари неслись к ним на довольно большой скорости, выглядели они действительно устрашающе, и собравшиеся северяне заволновались, хотя и не думали отступать. Они отчаянно надеялись на то, что наступление прекратится, как только люди ро увидят своего монарха в плену врагов. Халла заметила среди всадников какого-то Пурпурного священника и человека средних лет в богатых доспехах, который, как она предположила, являлся командиром подразделения или даже всей армии.

– Стойте! – крикнул король сквозь слезы.

– Громче! – велел Вульфрик, слегка двинув ему кулаком под ребра.

– Мои рыцари, остановитесь! – завопил король, повысив голос до предела.

Молодой Пурпурный священник, который скакал во главе отряда, прищурился, чтобы разглядеть, кто кричит. Когда он понял, что король попал в плен к раненам, то поднял копье и с силой натянул поводья. Рыцарь-командующий со смесью удивления и гнева смотрел на воинов из Фьорлана, и рыцари, следовавшие за ним, тоже натянули поводья. Несколько лошадей встали на дыбы и сбросили всадников, а еще несколько врезались на полной скорости в тех, кто скакал впереди, потому что приказ не сразу достиг арьергарда.

Примерно тысяча всадников ро остановилась на погруженной в темноту равнине перед линией катапульт.

– Мне кажется, мы привлекли их внимание, – нервно произнес Олефф, глядя на многочисленный отряд противника.

Пурпурный священник в шлеме с изящным гребнем проскакал мимо основной массы рыцарей, а за ним последовал командующий армией. Они отделились от остальных и рысью направились к позициям Халлы. Остальные люди ро медленно последовали за командирами, и многие из них так и не поняли, в чем дело.

– Освободи короля, раненский еретик! – приказал священник, вытаскивая длинный меч.

– Брат Джакан, – крикнул дрожащим голосом король, – убери оружие в ножны, немедленно.

Вульфрик опустил короля на землю и приставил к его горлу лезвие топора.

Командующий армией, менее импульсивный, чем священник, подъехал немного ближе и оглядел раненских воинов. Взгляд его скользнул по трупам убитых гвардейцев и бесчувственному телу кардинала Мобиуса, которое, словно мешок, держал на плечах один из воинов.

Красный рыцарь был старше священника, и на лице его виднелись многочисленные шрамы, а один шрам тянулся через всю левую щеку.

– Командующий армией, рыцарь Тристрам, – обратился к нему король, – приказываю снять осаду с города и отступить. – В голосе его слышался смертельный ужас, взгляд был прикован к окровавленному топору, приставленному к его горлу.

– Фьорлан отсюда далеко, – спокойно заметил рыцарь, обращаясь к Вульфрику. – А отряд у вас маленький… у вас нет ни армии, ни надежды на спасение.

– Я бы на твоем месте прислушалась к словам своего короля, Красный человек! – сурово проговорила Халла, стоявшая рядом с Вульфриком. – Снимайте осаду, и никто больше не умрет.

– Молчать, одноглазая! – рявкнул священник, и все ранены взмахнули топорами и приготовились к бою.

Священнослужитель был явно поражен этой демонстрацией солидарности, и даже его конь встал на дыбы, когда двести человек с топорами зарычали на врагов, впившись в них гневными взглядами.

– Только попробуй еще раз так заговорить с ней, и мой друг отрежет кое-что твоему королю! – заорал Олефф.

Для того чтобы показать серьезность намерений, Вульфрик схватил руку короля и сильно отогнул ему пальцы, на его лице появилась хищная ухмылка. Король взвыл от боли, и люди ро замерли от ужаса.

– Довольно! Освободите короля… сейчас же! – крикнул брат Джакан.

Он продолжал держать в руке меч, несмотря на приказ убрать его, и Халла подумала, что священник вполне способен совершить какую-нибудь глупость.

Она подошла к командующему и спокойно проговорила:

– У вас нет выбора, сэр Тристрам. Отзовите всех своих воинов обратно сюда, в лагерь. А мы заберем вашего короля и войдем в Ро Хейл – и вы нас пропустите.

Рыцарь взглянул на нее серьезно, хотя и в некотором смятении. Тристрам обдумывал варианты действий, слушая женщину-воина, и он показался ей гораздо более разумным и уравновешенным, чем Пурпурный священник, который продолжал размахивать мечом.

– Что ж, согласен, – бесстрастно, но с явной неохотой произнес командующий армией. – Если королю причинят хоть малейший вред, я найду тебя даже на краю земли.

Халла улыбнулась:

– Мы отпустим его на свободу, когда Отряд Призраков совершит недельный переход отсюда на восток, а мы – такой же переход на север. Это понятно?

Тристрам заскрежетал зубами и кивнул, пытаясь сдержать ярость.

– Это преступление против Одного Бога! – вознегодовал Пурпурный священник. – Вы освободите его немедленно.

Северяне сделали шаг вперед по приказу Падающего Облака, а Вульфрик схватил короля за волосы.

– Это земля Рованоко, парень, – произнес могучий воин. – Твой бог не любит холодов.

Халла отошла от рыцаря и повернулась к брату Джакану, который гневно уставился на Вульфрика.

– Если я увижу, что кто-нибудь покидает этот лагерь, пока мы будем в городе, король лишится кисти руки. Если вы попытаетесь преследовать нас, он лишится всей руки, – громко произнесла она, чтобы все присутствующие слышали. – Можете отправить кого-нибудь за ним через неделю – но не больше пяти человек. Мы привяжем его к дереву, и постарайтесь добраться до него раньше, чем это сделают тролли.

Брат Джакан хотел что-то сказать, но сэр Тристрам не позволил ему – схватил его за руку и оттащил назад. Красные рыцари выглядели невесело, и Халла вздохнула немного свободнее.

– Делайте, как она говорит! – вскрикнул король Себастьян, словно испуганный ребенок.

Магнус выглянул в небольшое зарешеченное окно и увидел спину часового, силуэт которого вырисовывался на фоне луны. После появления Аль-Хасима сэр Нейтан настоял на том, чтобы возле тюремных окошек дежурил рядовой воин, и вот уже почти месяц человек этот постоянно присутствовал в жизни Магнуса – помимо Кастуса.

Возможно, и существовал какой-то шанс на побег или спасение, но раненский жрец бросил об этом думать. Его переполняла тревога за судьбу своего народа с того момента, когда он увидел, как королевская армия движется на север, в Травяное Море. Капитан Хоррок был превосходным командиром, но ведь он всего лишь крестьянин и стоит во главе отряда таких же крестьян. Если воины из Фьорлана не смогут ему помочь, как это утверждала ведьма, Отряд Призраков будет либо уничтожен, либо вынужден отступить на север, к горам, это Магнус понимал. Кроме того, его терзал страх за Аль-Хасима и Бронвин. Он ничего не слышал о них уже месяц, с того момента, когда Вереллиан отправился за ними в погоню, и теперь им наверняка предстояло разделить судьбу Хоррока и людей Отряда Призраков.

Мир менялся, и Магнус проклинал свое заключение и вынужденное бездействие в такие дни, когда колеса судьбы вращались быстрее, а люди играли в непонятные игры. Он хотел почувствовать прикосновение солнечных лучей к своему лицу, хотел вновь взять в руки Скельд. Шла война, в которой можно было прославиться, а члены ордена Молота не какие-то бессловесные животные, на которых не обращают внимания, а люди, всегда сражающиеся на передовой, демонстрирующие врагам раненов мощь Рованоко.