— Магини не плачут!

— Плачут, — безапелляционно заявил чародей. — Только не тогда, когда надо.

Как он и предсказывал, юноша вдруг рванул прочь от обсуждаемой девушки. Та некоторое время постояла гордым памятником ревнивой глупости и кинулась за возлюбленным.

— Поздно, — где-то хлопнула дверь. — Теперь он не сможет войти, пока Зелн не вернётся. А у того, насколько я помню, были глобальные творческие планы на вечер и ночь.

— А мы не сможем отпереть? — поинтересовалась Ивелейн.

— Не-а, я проверял. Там хитрая система, что-то связанное с заклятьем замыкания. Схема чуть ли не такая же, как узы между Романдом и Ключом.

— Романдом? — ухватилась эльфийка. — А как тебе в качестве моего мужа Романд?

— Ха! С ним дела обстоят ещё хуже, чем с императором. Во-первых, если бы некая девица не опаздывала на экзамены, то она знала бы, что он женат. Я, конечно, подозреваю, что и это для остроухих проблемой не является, но у людей всё гораздо сложнее. Во-вторых…

— То, куда я не опоздала?

— Ах, четверть часа — краткий миг вашей жизни, принцесса… Вообще-то не знаю. Об экзамене от Рыско и Зелна ничего путного добиться так и не удалось. Не к Эфелю же с Новеллем обращаться? Проще уж тебе у госпожи Умеллы всё выспросить!

— Так что же тогда?

— Ритуал Выбора.

— Мм-м, я тот год пропустила… ладно, опоздала.

— Я ходил. Смотрел.

— И что?..

…В просторной комнате (судя по партам и чёрной длинной доске на стене — учебном классе) все доступные поверхности были уставлены, точнее — беспорядочно завалены, камнями. Разной формы, размеров и цвета. Обработанные умелыми руками и такие, словно минуту назад взятые из копей. От простых речных катышей до прозрачных слёз-алмазов, которые, пожалуй, нечем оплатить даже императору.

На одинокой лекторской трибуне лежал огромный амулет в виде ромашки — как объявили новичкам, символ Магической гильдии. Таких цветочков существовало не очень много: один, например, находился в кабачке «Пьяное солнышко», другой, утверждали, хранился в императорской сокровищнице, а этот — третий. О других ничего не говорили, но Романда не покидала уверенность, что где-то он видел такую «ромашку» или нечто очень и очень похожее.

Рядом, не подпуская к амулету ни претендентов в ученики Школы, ни взрослых магов, стоял экзотичный Хру. Он следил за тем, чтобы новички сделали выбор самостоятельно — амулет лишь подтверждал или опровергал решение.

Желающих попасть в Школу Магической гильдии пришло немало. Они, никак не ожидавшие такой непритязательной встречи и обыденной обстановки, потеряно бродили по помещению и пытались отыскать единственно верный камень, который откроет путь в чародейский мир. Не все из прибывших уже явили магическую силу — некоторые просто хотели быть магами. На Ритуал Выбора допускали всех, кто в нём ещё не участвовал, так как случалось, что хотение есть не что иное, как открывшийся Талант Предвиденья. Но это редкость.

Однако, всем присуща хотя бы толика силы: если её оказывалось чуть больше обычного, то обладателя оной отправляли в какую-нибудь подходящую Школу. Если имеется желание и талант, то почему бы не дать им развиться? В Главели оставались только истинные маги.

Романд, в отличие от многих пришедших, знал всю подноготную Ритуала Выбора. Как и был в курсе того, что сам он, Романд Зелеш, младший сын Первого советника императора, является настоящим чародеем, поэтому из столицы никуда не денется. Открытием для высокородного неофита не являлось и то, какой камень связан с которой из Стихий. Собственно, именно поэтому Романд не суетился, а с тоской изучал золотистый топаз. Тот отвечал полной взаимностью, печально мерцая в свете множества ламп.

— Романд Зелеш! Сколько бы вы на него не пялились, он не взлетит. Вы не маг Воздуха!

Мальчик вздрогнул от грубого окрика и огляделся. Все уже сделали и проверили свой выбор: у доски переминались с ноги на ногу три представителя Стихии Огня, гордо задирал нос девятилетний маг Света, тихо всхлипывала девчушка-водница. Кажется, припомнил Романд, все три огневика были её родными старшими братьями. Забавно.

В углу под приглядом мастера Духа безвольными куклами застыли двое воришек, пытавшихся под шумок стянуть алмаз и синий сапфир. Наивные! Остальные претенденты огорчённо вздыхали у зашторенных окон.

— Предупреждаю! — продолжил Хру. — Ждать вас до ночи мы не намерены! И на Ритуал Выбора допускаются единожды!

Романд славился послушанием и тихим нравом, но вдруг разум затопил гнев. Как он смеет?! Этот человечишка, который представления не имеет, что такое чародейская мощь!!! Неповинный топаз резко взмыл в воздух и с силой врезался в стену над Хру. На головы близ стоящих посыпались блестящие мелкие осколки, словно не камень разбился, а обычная стекляшка.

— Взлетел! — обиженно заявил Романд.

— Мы видим, — рядом с испуганными студиозами возникла величественная женщина. Как позже выяснил мальчик, сама магистр Умелла Облачная. — Господину Хру не известно, что вы, молодой человек, уже приняты в Школу и Ритуал Выбора для вас хоть и обязательная, но формальность. Так вот, после того, как вы откроете Миру, к которой из Стихий принадлежите, вы отправитесь в кабинет господина Хру, где узнаете, какое наказание заслужили.

Неофит не нашёлся, что ответить, поэтому молча двинулся к амулету-ромашке. Формальность — так формальность! Не станет он рыться в этих ценных побрякушках!

Цветок никак не реагировал на приближающегося Романда до тех пор, пока от трибуны мальчика не отделил всего один, последний шаг: все камни неожиданно вспыхнули. Одновременно! В том числе и хрусталь с турмалином. Словно амулет говорил: ну, выбирай, что хочешь! Будто конкретная Стихия не присуща чародею с рождения… Абсолютно не понимая, что творит, Романд протянул руки и дотронулся кончиками пальцев до какого-то из камней — амулет раскатился на составляющие и прекратил своё существование. На деревянной поверхности стола одиноко сверкала хрустальная капелька. На осторожное, пугливое прикосновение Романда она отреагировала чистейшим, но не слепящим светом.