– Но ведь она наверняка любит тебя…

Матильда покачала золотоволосой головкой и крепко прижала к сердцу одну из своих многочисленных Бини-бебиз – змейку Шипучку.

– Зато папочка меня обожает. Мы с ним уехали. И теперь она захочет замять последствия.

– Неужели? – Шелли едва сдержала улыбку.

– А тебя твоя мама любит? – бесхитростно поинтересовалась девчушка.

– Любила. Даже очень. Но сейчас она на небесах, вместе с Богом.

Зеленые глаза Матти засветились энтузиазмом.

– Бог вещный.

– Ты хочешь сказать – вечный.

– Нет, я сказала как надо. И теперь о тебе заботится твой папа?

– Если бы.

– В таком случае мой папа позаботится и о тебе. Думаю, одного взрослого нам будет достаточно.

– Только кто из нас взрослый?.. – спросила Шелли, многозначительно посмотрев на Кита, который в этот момент как раз открыл один глаз и хитро улыбнулся.

– О, Шелли, стоило мне проснуться с тобой в одной постели, как я тотчас вспомнил старые добрые времена, когда мыс тобой были счастливы.

– Неужели? – холодно отреагировала Шелли. – Наверное, я эти времена проспала. А ты, Кинкейд, то самое место, куда уходит старое доброе время, чтобы испустить дух.

Кит расхохотался, и смех его был полон хорошо знакомого ей дьявольского очарования – наверное, потому, что ему больше не требовалось лгать, подумала Шелли; долгожданная свобода оказалась совсем близко.

– Рада, что тебе смешно. Возможно, я тоже когда-нибудь посмеюсь – лет через десять – двадцать.

В следующее мгновение раздался стук в дверь. Шелли подумала, что это, наверное, снова главный полицейский, и торопливо накрыла Матильду одеялом.

– Черт, Гаспар обнаружил, что мы прятали Коко! Теперь нас всех отправят в каталажку, как сообщников террористов!

На лице Кита появилось скептическое выражение.

– Ну, ты скажешь. Этот мудак без ордера на арест не найдет даже собственный член, – спокойно отреагировал он полушепотом, чтобы не слышала Матти.

Вопреки ожиданиям за дверью оказался Доминик. Увы, радость Шелли была преждевременной. Если вчера раскаты грома оказались громыханием орудий, то сегодня громыхание орудий оказалось раскатами грома. Такими мощными, что от них закладывало уши. К тому же их сопровождали порывы ураганного ветра, от которых бунгало содрогалось, будто в предсмертной агонии. Надвигался циклон, безжалостный и беспощадный – орудие мщения матери-природы. – Самые ближние к морю бунгало уже смыло, – сообщил им Доминик. – Волны идут сразу с двух сторон. Значит, будет еще хуже. Тебе надо срочно перебраться в убежище, дорогая, – настбйчиво произнес он и недружелюбно покосился на Кита.

– Шелли, ты иди. А я останусь здесь. – Кит пригладил рукой взъерошенные волосы. – Черт, хотелось бы получить от Габи деньги, но я не могу допустить, чтобы узнали о Матти, – шепнул он ей на ухо, наморщив лоб.

– Эй, – возмутилась Шелли, – только не превращайся в пришельца с планеты Уныние. Это моя привилегия.

– Габи? – насторожился Доминик. – Настоящая героиня! Она и ее команда сейчас у моря, снимают разбушевавшуюся стихию.

– Дело рискованное. – В голосе Кита слышалась тревога.

– Послушай, Кинкейд. – Шелли поманила Кита ближе к себе. – Я мечтаю провести с тобой время не больше, чем мечтаю о собственной казни. Но Матильде здесь оставаться опасно. К тому же если в убежище набьется много народу, то кто узнает, чья она дочь? Мы скажем, что это ребенок рок-звезды.

Доминик не выказал никакого удивления, когда на руках у Кита – словно кролик из цилиндра фокусника – возникла восьмилетняя девочка.

К тому времени когда они дошли до двери спальни, ночная рубашка Матти уже напоминала воздушного змея, который так и рвался в небо. Снаружи их ждал сущий ад. Небо сочилось кровью. Ураганный ветер обдавал холодом, как ментоловый леденец. Шелли по наивности попыталась раскрыть зонтик, однако его моментально вывернуло ветром, а потом и вообще вырвало из рук. Стоило им сделать всего один шаг от бунгало, как они вымокли до нитки. Ураган обезумел; казалось, он задался целью снести все на своем пути. Деревья шатались как пьяные, сгибаясь едва ли не до самой земли, а их некогда пышная листва сейчас напоминала комок змей на голове горгоны Медузы.

Море было черным и злым. Белые клыки пены будто вгрызались в берег. Один за другим катили мощные валы, ударяясь о коралловый риф. Огромная волна обрушилась на курортный городок, щупая цепкими пенными пальцами шаткие бунгало. В воздухе повис соленый туман; стало невозможно отличить, где кончается океан и начинается суша. Четверка беглецов сбилась в кучу посреди рощи, пытаясь перевести дыхание, перед тем как совершить под дождем и ветром последний бросок к убежищу. Окружающий мир превратился в кромешный ад. Стволы пальм, лишившись ветвей, были похожи на гигантские восклицательные знаки. Не иначе как в предостережение всем остальным, мысленно посочувствовала им Шелли.

– Не волнуйся, дорогая, – ее Доминик, пытаясь перекричать завывания ветра, и обнял за талию. – Я с тобой.

– Неужели? – съязвил Кит, прикрывая голову Матильды джинсовой курткой. – Мне почему-то казалось, что у тебя только одна постоянная подружка – твоя правая рука. Ладно, пошли дальше.

Втянув головы в плечи, они вновь нырнули под проливной дождь, с трудом передвигаясь через набрякший водой газон. Наконец они доплелись до убежища – заросшего плесенью бункера, врытого в землю позади основного здания отеля. В нем имелось одно затянутое сеткой окно на потолке, несколько крошечных подслеповатых окошек, выходивших на газон, и две, тоже крошечные, туалетные кабины. Так что изнутри убежище скорее напоминало общественный туалет, правда, не слишком просторный. Даже привыкшие к давке сардины и те почувствовали бы себя здесь неуютно. Воздух был спертый. «Может, устроить жеребьевку, чья очередь дышать?» – подумала Шелли с отвращением. – Такое впечатление, будто мы в дешевом клоповнике, – кисло заметила Шелли, обращаясь к своим промокшим до нитки спутникам.

Кит посмотрел на ряд старых мятых подушек у стен:

– Что я вижу? Что это за рухлядь? И вы называете этот клоповник отелем международного класса? Интересно, а в вашем хваленом бункере предусмотрено питание?

Увы, единственным, что имелось здесь в изобилии, были сандвичи с джемом изготовления примерно 1945 года.

В течение следующего часа в каменный мешок набилось около четырех десятков постояльцев отеля. Кокаинисты, южноафриканские ловкачи бухгалтеры, австралийский пивной барон, знаменитый французский порнограф, несколько бывших телеведущих и прочие мелкотравчатые знаменитости – все как один скрипели от злости фарфоровыми коронками. Возмущению этой публики не было предела. Какое безобразие, ведь на сегодня у них запланирован солярий!.. Казалось, эти зажравшиеся снобы и слышать не желали, насколько серьезна ситуация. Шелли уже видела аршинные заголовки: «Зверства на тропическом острове: супермодели отказано в сеансе ароматерапии.

Наконец в бункер с мутными от различных снадобий очами вломился тот, кого Шелли именовала поблекшей рок-звездой. Он инстинктивно оттолкнул нескольких ему подобных знаменитостей сорокалетней давности, а сам уселся рядом с редактором журнала «Вэнити фэр» в зеленом кашемировом свитере. Тот что-то бормотал, обращаясь к кому-то из титулованных особ. Барон, который до сих пор не мог прийти в себя от конфуза, что когда-то по недосмотру усадил младшего сына ниже лорда апелляционного суда, теперь был вынужден соседствовать с секс-бомбой, задавшейся целью продемонстрировать ему пирсинг на интимных частях своего тела. Она уже открыла рот, дабы сообщить испуганному пэру, что называет эти украшения «кольцами для шторок».

Управляющий, который недавно преодолел-таки премудрости курса «Как правильно управлять отелем», был не в состоянии справиться с кризисом и передал бразды правления Доминику. Тот с энтузиазмом принялся обучать любительниц водной аэробики веселенькой версии песенок типа «Кум ба йя»; недовольным мужьям пришлось подтягивать.