- Чушь, - Бенджамин пренебрежительно махнул рукой на проносимое мимо тело. - Откройте уже глаза. Видите как раздуло живот? При том, что сам чуть не просвечивает - кожа да кости, - гигант неодобрительно покачал головой. - Он малодушно опустил руки, когда надо было держаться из последних сил. Вгрызаться зубами в малейший шанс! Глупец удавился. Проявил слабость... Заморил себя голодом.

К полудню заметно потеплело. Грязно-серые облака, скрывавшие солнце, разорвал и теперь быстро гнал на запад поднявшийся ветер. Мощные потоки теплого воздуха срывали с деревьев золотистую листву и закручивая, будто небольшие ураганы, уносили прочь не давая коснуться земли. Лесная тропа была достаточно широка, что бы два человека и конь могли идти рядом, практически не пригибаясь и не закрываясь от лезущих в лицо веток.

- Ай... черт, - Джастину все же удалось напороться на предательски торчащий прутик. В очередной раз. И теперь он тихо, беззлобно поругиваясь тер слезящийся глаз.

Салливан коротко хохотнул. Тяжелый, агринский жеребец, ведомый рыцарем под уздцы, тоже всхрапнул, кося большим выразительным глазом на ворчащего солдата. Невысоко над тропой, хлопая широкими черными крыльями пролетел тетерев. Слегка зацепив ярко желтую листву раскидистого граба - вызвал настоящую лиственную волну. Мягкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь все еще пышные кроны, превратили и без того красивое зрелище в волшебное представление теплых, мелькающих отсветов. Джастин проводил крупную птицу глазами.

- Эх, мне бы арбалет... - протянул он мечтательно.

- Да, было бы неплохо, - согласился рыцарь. - А мне удается добывать дичь, только когда она перегораживает дорогу и принимает честный бой.

- И что, часто попадается такая... благородная дичь?

- Не слишком. Примерно - раз в сорок семь лет, - усмехнулся Салливан, радуясь приятным воспоминаниям. - То есть было такое лишь однажды. Еще в юности, неподалеку от гномьей границы, шли мы с товарищем через лес. Вот так же, как мы с тобой. Гляжу, замолчал мой спутник, побледнел. Рот открыл и пальцем в сторону тычет. Ну я, как водится, меч наголо... То ведь место такое было, всякое отребье, что из Хертсема сбежать норовит пакостей наделав - у границы Боргранда частенько ошивается. Знают, что солдаты к гномам войти не могут и преследовать бросают. Так вот, разворачиваюсь я, весь такой к бою готовый... Хех... В общем во-о-от такое чудо стоит, - рыцарь вытянул вверх руку настолько, насколько смог, явно не заботясь о достоверности рассказа. - На задних лапах пляшет, передними в воздухе машет. А когтища то у-у-у... Ходил когда-нибудь на медведя?

- Не приходилось, - мотнул головой Джастин.

- Во. Так и мне не приходилось. Слышал только, что когда косолапый в полный рост встанет, надо на себя его выманить, рогатину торчком поставить и обязательно куда-нибудь упереть. В землю там или в дерево. А то сам никак не удержишь.

Джастин кивнул, он тоже слышал об этом.

- Так вот, - продолжал рыцарь, - все это полная херь. Хотя бы потому, что когда это лохматая образина пасть раззявила, выжидать спокойно я уже не смог. Со страху вперед кинулся, наискось рубя, мельницей, - Салливан проделал пару движений, представляя, что у него в руках меч. - А у меня тогда фламберг был. Наш, хертсемский. Хороша железка... Со страху я так изрубил зверюгу, что мне еще долго вспоминали... Хех. Говорили - добычей шкур не заработаю. Потому как в той мешанине медвежьего фарша, самым большим оказался кусок шкуры размером с локоть. И тот измочаленный. Подначивать, конечно, подначивали, но я тогда от гордости чуть не лопнул. И даже сейчас вспоминаю - и как-то... у-ухх...

Джастин понимающе кивнул. Решив, что рыцарь мог бы стать очень недурным охотником. Если судить по любви к байкам и тяге к преувеличениям. Выйдя на более широкую лесную дорогу - пошли чуть быстрее. По обе стороны от наезженной тропы лежали два толстенных бревна, темнея спилами многолетней давности. Вероятно упавший ствол распилили и оттащили, что бы не мешал проезду. Проходя мимо, Джастин задумчиво вглядывался в годичные кольца, так наглядно показывающие возраст погибшего дерева.

- Салливан.

- Да?

- Я правильно понял, тебе сорок семь лет?

Рыцарь кивнул, тоже о чем-то задумавшись.

- Уж скоро сорок восемь. А что?

- Да так, - пожал плечами Джастин. - Выглядишь молодо. От силы на сорок, а то и меньше. А мне вот тридцать два.

Очередной порыв теплого ветра перегонял через дорогу разноцветный ворох листьев. Деревья шумели, словно волны, накатывающиеся на мелкую прибрежную гальку. Дурманящий запах разогретой, прелой листвы, делал воздух густым и практически осязаемым.

- Выглядишь на сорок, а то и больше, - задумчиво отметил Салливан.

- Знаю...

Некоторое время молчали. Мягкий перестук подкованных копыт едва пробивался через шорохи осеннего леса. Слабо поблескивая, с ветвей срывались серебристые нити крошечных паутинок. Тут и там посреди тропы, упрямо зеленели небольшие островки травы, будто отказываясь верить в окончание лета. Джастин тоже не мог поверить, что это лето наконец закончилось. Украдкой поглядывая на рыцаря, подмечая детали - он размышлял.

Заметные морщины на лбу, характерные, глубокие черты, от части скрываемые усами - все это как печать, налагаемая годами на лицо человека. Словно... следы, оставленные частыми проявлениями определенных эмоций. Глядя внимательно - можно попытаться угадать историю, определить характер... Совершить фатальную ошибку, доверившись случайному впечатлению.

- Это все нервы, - философски заметил Джастин, касаясь седых прядей на голове. Последний раз он видел свое отражение пару недель назад. И был неприятно удивлен, увидев осунувшееся, постаревшее лицо, которое все же приходилось признать своим. - На твоей стороне этой истории тоже было неспокойно, верно? - он хотел вызвать рыцаря на дальнейший разговор. И это не было простым любопытством. Воспаленные язвы, изъеденные в его сознании старыми вопросами, все еще невыносимо зудели.

- Верно, - спустя пару секунд ответил Салливан.

Пологий холм, на котором собрались высшие офицеры ордена, был словно гигантский еж, усыпан многовековыми секвойями. Могучие деревья давали много тени, забивая всю прочую растительность вокруг себя. От части из-за отсутствия густого подлеска это место и было выбрано для ночного лагеря. Однако холм не мог вместить и трети всей армии небесных. Расположившись вокруг, поставив тесанные на скорую руку засеки на дорогах и разослав патрули - рыцари устраивались на ночлег. А под огромной, носящей следы давнего пожара секвойей - начинался военный совет. Или же продолжались споры и перепалки, тянущиеся не первый день, тут уж как посмотреть.

- Я еще раз говорю - все это чушь! - практически верещал тонким голосом низкорослый, но широкоплечий рыцарь. На его шее желтела золотая цепь, больше подходящая зажиточному купцу, чем воину. - Плод воспаленной фантазии умученного пытками мальчишки. Вы ведь видели его! Что Элликот делал с парнем страшно поду...

- А вы не думайте, если страшно, - Салливан тратил все силы на то, что бы оставаться спокойным. - Я предпочитаю пожертвовать здоровьем врага, чем жизнями своих товарищей.

- Да плевал я на его здоровье, - горбоносый, рослый мужчина нетерпеливо махнул рукой. - Дело в другом, Салливан. Как ты не понимаешь? Щенок проскулит все что угодно, лишь бы его оставили в покое. Или прирезали, наконец.

Некоторые из офицеров, сидящих на бревнах, уложенных вокруг костра, закивали соглашаясь с горбоносым. Другие что-то выкрикивали, перебивая друг друга и создавая непередаваемый шум и гам. Не уступая в этом крупной стае бакланов.

- Придумывание столь неожиданного ответа - влечет за собой необходимость придумывать подробности, - Салливан с благодарностью посмотрел на говорящего. Долговязого дворянина с лицом, напоминающим морду породистой борзой. - И если учесть, что вопрошает такой человек, как господин фон Элликот... Я бы предпочел более простой путь.