— Ничего, — вступилась за товарища Энка. — Я думаю, получится забавно.

— Вот-вот! Мир в беде, а вам бы только забавляться!..

Почтенный Канторлонг еще долго ворчал, но Хельги в ответ только помалкивал. Потому что не о забавах думал он, проклиная врага, а о справедливости. Негоже в наше нелегкое время лишать средств к существованию семьи профессиональных убийц. Надо дать им шанс. Коварство убийцам больше не поможет, но останется боевая выучка и физическая сила. Пусть все будет по-честному — так решил демон Ингрем. Но старшему брату по оружию об этом говорить не стоило, он бы все равно не понял.

Из дневника Хельги Ингрема

Уважаю колдунов. Очень полезные для общества персоны.

Одну из них мы встретили утром, в маленьком придорожном селе под названием Красивое.

На мой взгляд, его обитателям следовало бы быть самокритичнее. Потому что, сколько мы ни глядели по сторонам в надежде узреть хоть что-нибудь мало-мальски эстетичное, так ничего и не нашли. Окрестный пейзаж даже самый чувствительный из эльфов или поэтов не счел бы живописным: плоская равнина с перекопанными под зиму огородами, клочками сжатых полей, наполовину вырубленными на дрова перелесками и могильными холмами самого неблагонадежного вида. В самом селе домишки убогие, покосившиеся, крыши земляные или крыты тростником. Много старых пожарищ, много брошенного жилья — здесь проходил Вардох Глом. Здание сельской управы — новое, высокое, предмет общей гордости поселян — мы сначала приняли за коровник. Скотина во дворах тощая, народ низкорослый и голодный, девки страшные, как орчанки. На что ни глянь — ни намека на красоту или хотя бы благополучие.

Поэтому мы были приятно удивлены, обнаружив в этом забытом богами и демонами краю дипломированного, высококлассного колдуна.

Попали мы к нему случайно. Искали бабку, чтобы заговорила Урсуле ячмень. Целителю нашему такая хитрая хворь не по силам, даром что у них, у целителей, на получение диплома уходит семь лет вместо обычных пяти! Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Бабки в селе не имелось: «Померла уж год как, от глубокой старости и язвы на носу». Видно, бурная молодость была у покойницы, не тем будь помянута! Нынче, как нам объяснили, хворых пользует колдун.

Мы сначала не поверили — откуда взяться в здешней глуши квалифицированному специалисту? Думали, налетим на шарлатана или в лучшем случае на знахаря, специализирующегося на скотине. Но это был именно колдун.

Оказалось, он беженец. По зиме ушел из Эрринора, чтобы не угодить на костер, и временно обосновался в Красивом, подальше от злых глаз. А до нашествия Братьев он преподавал в Высшей школе предметное колдовство. И, между прочим, знал нашего Балдура! Учились вместе, в одной группе! Право, как же тесен этот мир!

Встреча наша вышла обоюднополезной. От нас колдун узнал, что Братству истинных богов пришел конец и можно возвращаться домой — эта радостная весть до Красивого еще не дошла! Вот уж дыра так дыра!

А мы смогли решить целую кучку проблем. Во-первых, узнали, как именно находят нас убийцы. Оказалось, не в крови суть, а в ныне забытых приемах старой боевой магии. Во время сражения кто-то из лордов ухитрился пометить Спуна особой меткой. В астрале ее постороннему почти не видно — так, блеклое пятнышко, ни за что не найдешь, если не знаешь, что именно надо искать. Но благодаря ему мы у лордов будто на длинном поводке. Нигде не скроешься, никакой магией не замаскируешься. И снять отметину может только тот, кто ее поставил. Утешение одно — такие метки недолговечны. Держатся, самое большее, полгода, потом исчезают без посторонней помощи.

Спун на эту новость отреагировал очень болезненно. Хотел сразу наложить на себя руки, чтобы больше не навлекать на нас зла. Аолен запретил ему это делать, а Рагнар с перепугу еще и по шее дал, чтобы выбить дурь из башки. Но Годрик почему-то не возражал, помалкивал! Неужели хотел применить к любимому другу детства известный кальдорианский принцип? Терпеть не могу религиозных фанатиков! У них всегда беда с головой, кому бы из богов ни молились.

Во-вторых, колдун научил и нас ставить такие метки. Точнее, Аолена. Тот говорит, ничего сложного. Я тоже хотел попробовать, но колдун не велел. Сказал, что моя метка пещерного тролля на тот свет сведет, не то что уроженца Волшебной страны. Это потому, что я высший демон и силы свои не соизмеряю, так он объяснил.

И за это я тоже люблю колдунов. Приятно, когда от тебя не шарахаются, будто от прокаженного, увидав, кто ты есть по природе, а разговаривают как с нормальным смертным. Маги — те ведут себя иначе, и это очень оскорбительно.

В-третьих, нам больше не надо тратить время на дорогу. Колдун оказался мастером на все руки: кроме профильной, черной, имел общемагическую подготовку, достаточную, что-бы открыть портал. И строки сии я пишу, сидя дома, на коврике у собственной кровати; все другие места заняты.

Все-таки хорошо бывает вот так вернуться домой! Тепло, сухо, относительно безопасно… тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Одна неприятность — в доме уже неделю сломан водопровод, воды ни капли. Ужинать пойдем в трактир за углом, помыться не удастся вовсе. Аолен, Энка и Ильза горько разочарованы. Урсула и вовсе плачет — ей так хотелось поплавать в ванне второй раз в жизни (первый был в Оттоне). Но Рагнар и Орвуд выглядят подозрительно довольными. Они всегда радуются, когда удается избежать гигиенических процедур.

А моя душа, или что там бывает у демонов, пребывает в состоянии смятения и трепета. Потому что завтра мне предстоит доложить мэтру Донавану о том, что я забыл про его пиявок.

И еще… Да, пожалуй, меня смущает наше бесславное возвращение в Уэллендорф. Как там пела старая ведьма на тропе? «Судьба не той стороной повернулась, дорога кольцом замкнулась, ни ходу ни броду…» — что-то вроде этого. Будем надеяться, слова ее не распространяются дальше проклятой тропы. Или все-таки распространяются? Пока не стану это ни с кем обсуждать, чтобы не пугать раньше времени… или уже время?

Да! В-четвертых, Урсула избавилась-таки от ячменя! Обычно колдунов не учат целительству, но от покойной бабки ему досталось несколько книг, и он сумел в них разобраться! Вот что значит настоящий специалист! Не то что некоторые из рода эльфов! (Это не мои слова, а Орвуда.).

Вечер того же дня

…Короче, поужинали мы в трактире, ничего не скажешь! Еле расплатились! Потому что от трактира того мало что осталось. Нет, в смысле стены-то целы и мебель кое-какая. Но посуда — в осколки, и окна, и еда вся разлетелась по полу, и посетители разбежались. А главное, неловко вышло: нас в этом заведении хорошо знают, притом уже много лет. Еще студентами в него бегали, ели тухлую рыбу. Ничего не поделаешь, юг есть юг. Хорошей рыбы здесь даже зимой не найти. Вот у нас во фьордах… тьфу! О чем бишь я?

Да, об ужине. Начиналось все чудесно. Пришли, сели как порядочные, заказали окорок на вертеле, два пирога с капустой, один для Рагнара, другой для остальных. Девчонки чего-то сладкого взяли. Еще пиво было. Только недолго. Оно оказалось первой жертвой.

Едва нам успели подать еду, как от дверей раздались неожиданные звуки. Для того чтобы идентифицировать их как петушиный крик, требовалась весьма богатая фантазия. Очень уж непрофессиональным и нестройным было кукареканье, поэтому мы не сразу сориентировались, а только после того, как черная стрела расколола напополам наш кувшин с пивом. И пошло-поехало.

Убийц было семеро — видно, лорды сумели поправить свое финансовое положение. Или, может, проплатили этот заказ уже давно, трудно судить. А спросить не у кого, всех нападавших мы, в конце концов, перебили. Но не скажу, что это было легко. Мы сами тоже очень пострадали. Меридит, к примеру, едва не лишилась правого уха. Буквально на ниточке висело — мне от такого зрелища чуть плохо не сделалось. А Энка издевалась, типа какие нежности, не видал я, что ли, отрубленных ушей?