Гораздо веселее прошел забег по продуктовым лавкам. Май пытался возражать, что мне не стоит заниматься приготовлением пищи, и вообще, в доме есть кухня, но получалось у него неубедительно. Кажется, против результатов моих кулинарных экспериментов он не возражал, его не устраивало лишь то обстоятельство, что гостья встанет к плите — невежливо же!

Потом мы перекусили в небольшом уютном кафе и вернулись домой. Там я переоделась в халат и, пока Май подбирал мне учебники и возился с собственными документами, колдовала на кухне. Кажется, из всей готовки я предпочитала возню с мясом: процесс мытья, резки и подбора специй оказывал магнетическое воздействие, даже прекращать не хотелось. Может, в прошлой жизни я все-таки была поваром? Или это хобби такое?

Недич старания оценил. Он с таким удовольствием и скоростью наворачивал мою стряпню, едва успевая нахваливать, что всерьез озадачил. В деньгах Май не нуждался, что мешало ему нормально питаться?! Потому что получилось, конечно, хорошо, но не думаю, что местные ресторанные повара готовят хуже.

В ответ на осторожное замечание по этому поводу мужчина признался, что в последнее время редко выбирался из Зоринки, жил в тамошнем общежитии и ел в столовой, а там кормят хоть и сытно, и вполне съедобно, но далеко не так вкусно.

Удивительно непритязательный аристократ, да уж.

Вчерашний совместный ужин и последующие посиделки в кабинете — каждый со своим чтивом — прошли совсем по-домашнему, и сегодня утром я встала с ощущением, что Недича знаю если не всю жизнь, то существенную ее часть. С другой стороны, если подходить к вопросу буквально, так и было: от роду мне всего сутки, и с Маем я впрямь познакомилась в самом начале своего жизненного пути. Но об этом приходилось постоянно себе напоминать: несмотря на отсутствие личных воспоминаний и принятую легенду, я продолжала ощущать себя вполне взрослой женщиной.

Сегодня Маю предстояло несколько лекций, и вообще намечался очень плотный график, поэтому меня оставили на хозяйстве. Я не возражала, мне и без того было чем заняться. Боги с ней, с готовкой; у меня неотложного чтения на пару месяцев вперед!

Май нашел несколько старых учебников, по которым учился сам, и я обосновалась с ними на кухне, чтобы совместить чтение со стряпней. Книги были совсем детские, с большими буквами и яркими картинками, так что ощущения от чтения возникали странные. Но я и не спешила просить что-то серьезное: во время чтения возникала масса вопросов!

Начала, конечно, с истории и географии и только подтвердила прежние ощущения от знакомства с миром: я определенно видела все это впервые. Недич предполагал, что я из далекого будущего, но насколько же оно должно быть далеким, чтобы мне даже очертания континентов казались совершенно чужими?!

А если этот мир мне настолько чужд, может, я попала сюда из какого-то другого? Надо спросить у Мая или Стевича, существуют ли такие, но версия кажется логичной и правдоподобной. И почему-то совершенно не вызывает отторжения.

Конечно, с ходу запомнить все и сразу я даже не пыталась, но читать старалась вдумчиво, сосредоточенно, цепляясь за ключевые имена и события.

Из жизненно необходимого и очень важного я, например, выяснила, что местное летосчисление перевалило за восемь тысяч: учебник истории, например, был напечатан в восемь тысяч сто двадцать четвертом году. Отсчет велся от пришествия богов и сотворения человека, правда, в первые тысячелетия — весьма условный. Первая письменность появилась только три с половиной тысячи лет назад, и то в виде иероглифов, а современное звуковое письмо насчитывало меньше двух тысячелетий.

За это время мелкие государства собирались в большие, рассыпались снова — сначала только на этом континенте, потом, с развитием мореплавания, и на соседнем. В последнее время все было достаточно тихо, разные народы под знаменем Ольбада сосуществовали вполне мирно, учебник подтвердил слова Недича.

Когда громко хлопнула входная дверь, я стояла у плиты, на пару минут отложив книги.

— Май, ты решил пообедать дома? — весело крикнула в глубину квартиры. — Иди сюда, у меня скоро все будет готово!

Однако ответом стал громкий и резкий цокот каблуков, явно женских, и я быстро обернулась к открытой кухонной двери, на всякий случай удерживая в руке увесистую сковородку, на которой мешала лук.

— А ты кто такая? — вместо приветствия мрачно спросила появившаяся на пороге женщина.

Роскошная брюнетка с короткой стрижкой в узком синем платье, которое больше походило на вечернее, с меховым манто на плечах, она была исключительно хороша — но также исключительно неуместна здесь и сейчас. Оценив высоту каблуков и крохотную сумочку в ее руках, я спокойно вернула сковородку на плиту, после чего опять обернулась, вытирая руки.

— Только не говори мне, что ты бывшая любовница Мая и пришла устраивать сцену, — хмыкнула я. Проявлять вежливость, когда эта особа первая начала хамить, было выше моих сил.

— Может, я нынешняя жена? — Она одарила меня презрительной усмешкой.

— А я тогда — Любомир Первый, — удачно ввернула только что вычитанное имя первого полулегендарного правителя Ольбада — еще из тех времен, когда владычество было княжеством. — Если тебе нужен Май, он сейчас в Зоринке, можешь поискать его там. А мне тебя развлекать некогда, извини.

— Значит, слухи не врут, — сказала брюнетка, проигнорировав мой намек, прошествовала к столу и с отрепетированной грацией опустилась на выдвинутый стул. — Малыш и правда завел себе девку. Тебе хоть семнадцать-то есть, шлюха?

— Я вот думаю, тебе рот помыть с мылом или сразу разбить голову? — растерянно уточнила я. Такое внезапное хамство плохо сочеталось с ухоженной, эффектной и даже благородной наружностью незваной гостьи, и это сбивало. — Знаешь, мне сейчас лень упражняться в остроумии. Ругаться и рыдать я не буду, можешь не стараться. А если тебе охота подраться, так у меня есть горячая сковородка, не советую.

— Зубастая, — с непонятной интонацией протянула брюнетка, слегка сощурившись. — Сколько тебе заплатить, чтобы ты отцепилась от моего брата?

— Брата?! — недоверчиво переспросила я. Ну ни фига себе разница в воспитании… — Кто-то из вас приемный? У вас разные отцы? Тебя украли ребенком?!

— Что за чушь?! — Незваная гостья так растерялась, что на несколько секунд даже забыла, что надо сохранять брезгливое выражение лица.

— У нас с тобой весь разговор можно назвать этим словом, — поморщилась я в ответ. — Но сейчас мне просто непонятно, как у такого безукоризненно вежливого и заботливого Мая могла вырасти сестра-хабалка. Не похоже, что вы воспитывались в одной семье!

— Не уходи от вопроса, девка! — Опомнившись, дама поднялась и повысила голос. — Сколько? Пятьсот? Шестьсот? Тысячу?!

— Боги, это какой-то сумасшедший дом… — пробормотала я, потерла обеими ладонями лицо и отвернулась, чтобы добавить лук к тушащемуся мясу, а то он уже гореть начал.

Теперь понимаю, почему Недич не упоминал своих родственников и вообще жил в основном в Зоринке. Попроситься, что ли, к нему в общежитие?

— Смотри на меня, шлюха, когда я с тобой разговариваю! — Голос женщины под конец сорвался на визг. Хотя хватать меня за руки она пока не спешила: то ли все же не настолько нервная, то ли угрозу про сковородку запомнила.

— Ты не разговариваешь, ты орешь, — проворчала я, раздумывая, как без рукоприкладства выставить скандалистку. Разговаривать с ней, похоже, бесполезно, не драться же, в самом деле! Может, она просто больна на голову? Да и Май небось расстроится…

— Ах ты…

Брюнетка выдала длинную заковыристую тираду, которую я постаралась запомнить: материться она умела.

— Боги, что здесь происходит? — прозвучал на пороге незнакомый мужской голос. Я опять обернулась со сковородкой наготове, а Маева сестрица захлебнулась руганью и отпрянула от меня — кажется, испугалась, что я покушаюсь на ее лицо. — Любица, а ты-то что здесь забыла?! И кто эта девушка?