Я не мог говорить. Полное отсутствие мыслей в голове — просто слова, которые

перемешались вместе, когда мой мозг пытался обработать то, что я чувствовал, когда

81

дюйм за дюймом входил в него все глубже и глубже. Бл*дь. Да. Горячий. Узкий.

Настоящий. Желанный.

Когда я был полностью внутри него, я опустился вперед, держась над ним в дюйме

от его губ. Я закрыл глаза. Господи Всемогущий.

Он обхватил меня руками и ногами.

— Тебе хорошо?

Я сглотнул, боясь пошевелиться, потому что знал, что кончу, не сделав и пары

толчков.

— Да.

Он целовал меня, дразнил языком мои губы.

— Я хочу, чтобы было все так, как ты себе это представлял.

Но я не ожидал ничего близкого к тому, что чувствовал сейчас.

Медленно, с шокирующим меня контролем, я начал покачивать бедрами, погружаясь

в эту невероятную тесноту. Его хриплые стоны обжигали мои губы, мне так нравилось это

звучание, что я стал двигаться быстрее и резче, а стоны звучали снова и снова. Это так

хорошо, так чертовски приятно. Я никогда не чувствовал ничего подобного.

— Ты прекрасен, — прошептал он, — так чертовски прекрасен.

Все было идеально, каждый момент: ноги, обхватившие мою талию, его руки на

моей спине, его дыхание на моих губах. Это заставило меня почувствовать такое единение

с ним. Все было настолько правильным и естественным. Как будто то, что мы делали,

было не просто сексом — это были мы — единое целое. Я слегка приподнял голову,

чтобы увидеть его лицо, и наши взгляды встретились. Бл*дь. Теперь я понимал, почему он

так быстро кончил в гостиной, когда я посмотрел на него. Было в этом что-то такое

интимное, такое взрывное, такое горячее от контакта с глазами в этот момент. Это было

даже больше, чем просто контакт. Это была связь, и это было мощно.

Мое тело среагировало, двигаясь все быстрее, сильнее и глубже, я дико врывался в

него, сопровождая каждый жесткий толчок хрипом, вырывающимся из моего горла,

шлепками плоти вбивающуюся в его плоть. Я отчаянно схватился за изголовье кровати,

как будто мне нужно было держаться. Его ноги сжимались вокруг меня, мышцы на груди,

прессе, руках сокращались, готовые взорваться от напряжения. Пропустив свою руку

обратно к члену, Макс дрочил так же безудержно, как я трахал его. Это все, что я всегда

хотел, чтобы секс был потным и жестким, грубым и животным, и бл*дь, бл*дь, я сейчас

кончу, — зрелище, как он теряет контроль над собой, подтолкнуло меня к черте,

вырываясь из меня мощным потоком.

Не вид мышц, рук или его члена — я даже не смотрел на них — его глаза.

Зрительная связь между нами. Это был ответ на все, потому что это была не просто связь с

ним — это была связь с самим собой, путь к принятию той части меня, которую я всегда

находил непонятной, чужой, уродливой.

С Максимом это имело смысл. Он был такой же частью меня, как сердце, бешено

стучащее в груди, как кровь, струящаяся огненной лавой в моих венах. Весь гребаный мир

перевернулся с ног на голову. И это было прекрасно.

С ним, это было прекрасно.

Я упал на его грудь, зарывшись лицом в его шею.

— О Боже.

Его руки скользнули вверх и вниз по моим бокам.

— Я думаю, что ты обманывал меня.

— В чем?

— В том, что никогда раньше не был с парнем.

— Я не обманывал тебя, не обманывал. Ты первый.

82

— Я так рад этому.

— Я тоже, — на мгновение я задумался, не появись в моей жизни Максим, не было

бы никогда первого. Я не мог представить, что во всей вселенной есть еще один такой

парень, который мог бы подтолкнуть меня к этому. И этим парнем был Максим.

— Значит, ты не против?

— Да. Думаю, да, — я вздохнул с облегчением. — Но я не знаю, куда нас это

заведет.

— Чего ты сам хочешь?

Я задумался на мгновение.

— Я не знаю. Я бы солгал, если бы сказал, что смогу отказаться от этого.

— Хорошо, — он поцеловал меня в висок. — Я тоже не хочу отказываться.

— Но мы вместе... — опираясь кулаками в матрас, я приподнялся над ним,

заглядывая ему в глаза. — Я понятия не имею, как это будет выглядеть. Как мы будем

справляться с этим. Но знаю точно, что не готов к публичной огласке.

— Да. Я понимаю. В любом случае, я не публичный человек в этом отношении.

— Так мы просто... что? Тусуемся здесь вместе?

— Конечно.

— Это значит, что ты не уедешь завтра?

Он улыбнулся.

— Да. Именно это и значит.

— Замечательно.

— Но я уеду через две недели. К тому времени, ты устанешь от меня, в любом

случае.

Я рассмеялся, но несколько минут спустя, когда я был один в ванной, я подумал, а

прав ли он. Разве я мог устать от него? Это будет короткое, страстное увлечение?

Настолько коротким, насколько интенсивным? Мы собираемся поразвлекаться здесь пару

недель, а потом, когда он уедет, покончим с этим? В некотором смысле, это было именно

то, на что я должен надеяться. Что бы это ни было между нами, оно успеет потухнуть

прежде, чем основательно повлияет на мою жизнь. Страсть, такая же горячая, как между

нами, все равно не будет длительной, верно? Такая искра всегда угасает, будь ты геем или

натуралом. Я слышал об этом от женатых друзей.

Поэтому я решил не корить себя за то, что мы делаем. Это не продлится долго, я бы

вытащил его из своей жизни, и мы оба двигались бы дальше, свободно преследуя наши

более крупные цели. Это было похоже на небольшое развлечение. В свое удовольствие.

Сколько времени прошло с тех пор, как я делал что-то просто для себя? Что-то

спонтанное, чисто для собственного удовольствия?

Довольный этим решением, я почистил зубы, выключил свет и вернулся в свою

спальню. Ни Максима, ни его одежды там не было. Я вышел в коридор и увидел, что в

ванной его тоже нет. В приоткрытую наполовину дверь просачивался свет от лампы.

Я нахмурился. Пожелать спокойной ночи? Мы не сделали этого раньше. Не знаю,

почему я решил, что он вернется ко мне в постель. Я даже не был уверен, хочу ли этого.

Но это казалось своего рода анти-кульминационное завершение супер кульминационной

ночи.

Лампа выключилась, и я вернулся в свою комнату, чувствуя себя немного

разочарованным, но сразу отдёрнул себя. Не становись странным. Он не твой парень. Он

больше похож на... гребанного приятеля. Припомни таких. Они не остаются на ночь.

Правда. Лучше сохранить четкие границы. Очевидно, даже Максим это осознал.

Какое облегчение, что мы были на одной стороне. Поставив будильник и выключив

83

лампу, я лег в постель и закутался в одеяло. Подушка и простыни все еще хранили его

запах.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Глава 24

Максим

Закончив писать в блокноте, я положил его в ящик и выключил свет. Я не написал

много, просто несколько конкретных мыслей, которые я никак не хотел забывать,

насколько потрясающим это было. И если бы я проснулся завтра и понял, что

происходящее не было реальным, по крайней мере, у меня бы остались записи об этом.

Я взглянул на дверь, которую оставил наполовину открытой, как некое

приглашение. Несмотря на то, что мне хотелось спать рядом с ним, на самом деле, чего

мне хотелось в большей степени, так это не спать, а всю ночь говорить, целоваться и

прикасаться друг к другу, делать то, что я раньше никогда ни с кем не делал и даже не

хотел — но возвращение в его постель казалось слишком унизительным для меня. Если

бы он захотел, чтобы я был там, он бы позвал меня, но то, что он этого не сделал, было

тоже хорошо. Я понимал, что еще существуют границы, которые он не хотел пересекать.