– Алиса, но Мадисон ведь угрожала порезать ее ножницами!

– Да слышала я!

Ник вынул из кармана мобильник, раскрыл его.

– Не думаю, что исключение тут поможет, – сказал он и, нахмурившись, прочел что-то на экране. – Они тут как будто разводят руками и говорят: «Ну, мы не знаем, что с ней делать». Не берут на себя никакой ответственности… – Он посмотрел на Алису. – Это не в осуждение твоего друга.

– Такая, наверное, политика школы. – Алисе хотелось и защитить Доминика, и было горько, что он как будто предал ее.

Раз она целовала директора школы, значит ему можно спокойно исключать ее дочь – так, что ли?

– Что ж, – Ник посмотрел на часы, – мне пора на работу. Мы после об этом переговорим. Не знаю, что за наказание ты ей придумаешь, но оно должно быть суровым.

– О чем ты? – спросила Алиса. – Мне кажется, мы должны поговорить с ней сейчас, оба, не откладывая!

– Ты что, хочешь, чтобы и я тоже… – Ник озадаченно посмотрел на нее.

– Ну конечно хочу! Давай покатаем ее на машине. И думаю, что не стоит брать быка за рога и сразу наказывать. Я это слово терпеть не могу – «наказывать».

– Извини, а я и не подумал, что мы ей приз должны дать! Со словами: «Молодец, дорогая, может быть, сделаешь карьеру парикмахера».

Алиса хихикнула, Ник улыбнулся. Солнце светило прямо ему в лицо. Он прикрыл глаза ладонью:

– А я узнаю, когда к тебе вернется память.

– Как же?

– По взгляду. Как только ты все вспомнишь, я сразу увижу.

– Они тебе пошлют лучи смерти? – спросила Алиса.

– Вроде того. – Ник грустно улыбнулся и снова посмотрел на часы. – У меня встреча, но, пожалуй, я перенесу ее. Так ты хочешь, чтобы мы вместе ее покатали?

– А что в этом такого необычного?

– Необычно то, что ты сама все решала и ясно давала понять, что моя помощь не требуется.

– Теперь Алиса новая.

– Ты в общем правильно все придумала… – Ник собрался было что-то сказать, остановился, посмотрел через ее плечо. – Вон идет наш юный бандит.

Мадисон шла им навстречу, чуть не волоча рюкзак по земле и повесив голову.

– С кем я поеду? – спросила она, подойдя и не глядя на них.

– С нами, – ответила Алиса.

– С вами? – переспросила Мадисон и нахмурилась. Казалось, ей стало страшно.

– Иди сюда, – сказала Алиса.

Мадисон поплелась к ней, все так же потупившись, а Алиса привлекла ее к себе и крепко обняла.

– Мы что-нибудь придумаем, – спокойно сказала она, дыша ей в волосы. – Ты, папа, я поедем на пляж, накупим мороженого и решим, что нам делать.

Мадисон ахнула от удивления и разрыдалась.

Он все время повторяет: «Да выключи ты телевизор!»

А я отвечаю: «Рано еще».

Недавно он выключил его сам, и, только он это сделал, я принялась вопить как резаная.

Разыгралась маленькая драма. Мне потом было даже стыдно.

Но это оказалось больно. Оглушительная назойливая тишина, которая наступила, когда телевизор замолчал, оказалась болезненной для моих барабанных перепонок.

Он, наверное, боялся, как бы соседи не вызвали полицию. В общем-то, у него и вид как у человека, которого по обвинению в насилии в наручниках выводят из дома. И он передернулся, но снова его включил.

Сейчас я смотрю передачу Опры. Она рассказывает о какой-то потрясающей новой диете. Ее завороженно слушают. Заворожена и я. Пожалуй, попробую. Начинаю за ней записывать.

Они сидели на скамье в гавани Мэнли, рядом с паромным причалом. Там же, где они пили кофе рано утром, после того как всю ночь катали Мадисон, когда она была еще совсем маленькой.

Они даже прихватили с собой тот же самый коврик в сине-белую клетку. Он лежал в багажнике машины Ника. Коврик выцвел, но пальцы Алисы помнили его шероховатую поверхность.

– Откуда у нас этот коврик? – спросила она, когда они уселись.

– Не знаю, – ответил Ник, точно защищаясь. – Хочешь, себе возьми. Я и не помнил, что он у меня валяется.

Ну вот еще! Она не говорила, что он ей нужен. Этот незначащий разговор еще раз напомнил ей, в какую глупость превратилась их жизнь. Неужели она действительно собиралась выяснять, кто возьмет себе коврик для пикника?

Мадисон плюхнулась на коврик и сидела, обняв руками колени, свесив голову, не замечая, как гладкие волосы свешиваются вдоль щек. У Алисы просто руки чесались постричь ее. Короткая стрижка подошла бы ей гораздо больше. В конце концов, это и было бы самое строгое наказание! «Отстригла ей волосы? Отлично, тогда я подстригу тебя».

После слез в школьном дворе Мадисон не произнесла ни слова. Ник вел свою блестящую машину, то и дело говоря по мобильнику с помощью гарнитуры. Он смеялся, слушал, давал короткие, резкие ответы: «Мне надо подумать», «Да, это катастрофа», оглядываясь через плечо и меняя полосу. «Отлично. Хорошая новость». Это был настоящий начальник.

– Тебе сейчас нравится твоя работа? – ухитрилась спросить Алиса в перерывах между звонками.

– Да, я люблю ее, – не сразу ответил Ник и взглянул на Алису.

– Вот и отлично! – обрадовалась за него Алиса.

– Ты и правда так думаешь? – Ник саркастически приподнял брови.

– Само собой. А почему бы мне так не думать?

– Действительно…

Алиса почувствовала, как Мадисон, сидевшая сзади, внимательно прислушивается к их разговору.

Теперь Ник отключил телефон и оставил пиджак с галстуком в машине. Сидя на скамье, он снимал носки и туфли. Алиса наблюдала, как его босые ноги зарываются в песок. Они были так же знакомы ей, как и ее собственные. Как могла она не остаться с человеком навсегда, если даже их ногам – его большим, не слишком красивым ступням с длинными волосатыми пальцами – было уютно вместе?

– Красота! – Ник обвел рукой мягкий темно-желтый песок, бескрайнее ярко-голубое небо, паром, неторопливо шедший в город.

Он произнес это слово таким же довольным тоном, каким похвалил бы хорошее блюдо в ресторане. Как будто и погода, и пляж были приготовлены только для него одного, поднесены ему на блюде, полностью отвечали его высоким требованиям и заслужили щедрых чаевых. Это было очень похоже на Ника. Он поднял лицо к солнцу и закрыл глаза.

Алиса сняла ботинки (вкус у нее был безупречный, сказала бы она самой себе) и приспустила носки.

– В этих носках Том играет в футбол, – сказала Мадисон, не поднимая головы от колен.

– Я торопилась.

– А шарф – это из вещей Оливии, которые у нее на выход. – Мадисон окинула ее взглядом.

– Знаю, но он такой стильный, – ответила Алиса, приподняв рукой легкий газовый материал.

Мадисон еще раз загадочно посмотрела на нее и снова опустила голову.

– Послушай, Мадисон… – Ник открыл глаза.

– Ты мне мороженое обещала, – сказала Мадисон, уставившись на Алису, как будто она в очередной раз не выполнила обещания.

– Да, было дело.

– Пора мне… – Ник вздохнул. Он обулся и посмотрел на Мадисон сверху вниз. – Смотри только не разболтай брату с сестрой, что ела мороженое на пляже, ладно? А то в следующий раз всех вас погонят вон из школы.

– Ладно, – хихикнула Мадисон. И добавила, глядя ему вслед: – Я при папе не хотела говорить, что случилось.

Должно быть, девичьи счеты…

– Давай, я тебя слушаю.

Мадисон снова опустила подбородок на колени и сдавленно выговорила:

– Хлоя мне сказала, что у вас с мистером Гордоном это было…

– Что – это? – переспросила Алиса, не сразу поняв.

– Секс, что-что! – выдохнула Мадисон. – Она сказала, прямо у него в кабинете. Раз, наверное, сто было – так и сказала.

Что еще за мистер Гордон? Ах, Доминик!

– Дорогая моя… – начала Алиса, совершенно потерявшись.

Прежде всего, не было никакой уверенности, правда ли это. Точно ли, что этого не было в его кабинете? А что, если было?

– Меня чуть не стошнило, даже рот рукой пришлось закрыть. Не было, правда же? Ты не раздевалась перед мистером Гордоном, правда, мама?