– Я что, всех драконов своими дочерями снабдить должна? Я не согласна! – возмутилась я, косясь на свою, как оказалось, истинную и взаимную любовь. Что-то мне за него замуж не особо хочется, мне вообще пока туда не хочется, и так голова кругом, осознать бы то, что на меня только что свалилось.

– Нет-нет, ну что вы! – замахал руками лорд Питаэл. – Две-три – этого будет достаточно, лучше больше, конечно, но это я так, решать вам и только вам. Просто нужно чтобы драконы поняли, что всё изменилось, наглядно в этом убедились, воспрянули духом и искали истинную любовь. Раз получилось у вашего отца, получится и у них.

– И они уже не будут отказываться от своих дочерей, потому что «у драконов рождаются только сыновья», – пробормотала я, кажется, поняв, почему же папашка от меня отказался, не поверив в своё отцовство.

– Да-да! Вы станете наглядным примером! Первой, но ведь следом могут появиться и другие. Ваша светлость, берегите наше Чудо, хольте и лелейте её, эта драконочка теперь – достояние всей нашей расы.

– Буду беречь, – серьёзно кивнул лорд Корбед, продолжая машинально почёсывать мне спинку.

– Ах, я должен сообщить императору! Такое чудо, такая надежда! – лорд Питаэл на наших глазах впадал в экстаз.

– Нет, – веско уронил мой дракон и, поймав удивлённый взгляд собеседника, покачал головой. – Ещё рано. Можете представить, какой ажиотаж поднимется вокруг Кимми? Я не стану скрывать её и дам возможность отыскать истинную и взаимную любовь. Тогда и расскажу Сиандерину. Но не раньше. А пока – придержите это открытие. Ради самой же Кимми.

– Да, ажиотаж поднимется, страшно представить, какой, – согласился архивариус, сочувствующе на меня глядя. – Я не стану никому рассказывать. Буду тихонько переваривать это счастье. Ах, я сегодня, наверное, не усну!

– Мы пойдём, – лорд Корбед встал и слегка поклонился старому дракону. – Благодарю вас за помощь, лорд Питаэл. Очень рассчитываю на ваше благоразумие.

– Да-да, конечно! – закивал старый дракон, не сводя с меня восхищённых глаз.

– До свидания, – улыбнулась я ему и тут же спохватилась: – Мармелад!

Герцог закатил глаза, вздохнул – что-то в последнее время он стал слишком часто это делать, – сунул узелок в карман и вышел из архива. Спустился на пару этажей по винтовой лестнице, остановился и опустил меня на ступеньку, велев:

– Обратись.

Я обратилась. И поскольку стояла на три ступеньки выше, наши с драконом лица оказались на одном уровне, я была даже капельку выше.

– А теперь ответь мне, Кимми, когда именно ты умудрилась поцеловаться с Эйдерианом?

– Чего?! – я просто обалдела от такого вопроса. И очень обиделась. – Вы с ума сошли? Эйдер ещё ребёнок, зачем мне с ним целоваться?

– Он – подросток. И единственный дракон, с которым ты провела достаточно времени, чтобы… как там говорил лорд Питаэл? «Обрести истинную и взаимную любовь и пробудить поцелуем крылья».

– Да не было такого! Эйдер для меня ничем не отличается от Брандерона, только выше, вот и всё. Мы просто дружим.

– Мой наследник тебя обожает, и это видно невооружённым взглядом.

– Я ему жизнь спасла, он просто мне благодарен! И не целовалась я с ним, поймите, наконец!

– Тогда с кем? – кажется, герцог всё же поверил моим бурным возражениям. – Ты и познакомиться-то ни с кем толком не успела. С Рэйфондом и Дьюраном ты общалась только при мне, с императором тоже, Кэмэнора можно в расчёт не брать. Остаётся Радрик.

Я едва понимала, о ком он говорит, на последнем имени вообще застряла – это ещё кто такой, кого мне лорд Корбед приписывает?

– С ним ты провела несколько часов, – делал какие-то свои выводы дракон, – у вас было время… Но неужели он посмел поцеловать тебя прямо в приёмной императора, на глазах его охраны?

До меня дошло, наконец, что речь о секретаре императора, синем драконе.

– Вот же паразит! – герцог так сверкнул глазами, что мне стало страшно за несчастного секретаря. – Я ж присмотреть за тобой попросил, доверил тебя, а он!..

– Да не он это! – испугавшись за здоровье, а то и за жизнь ни в чём не повинного секретаря, взвилась я. – Всех перечислили, да?! А что ж самого главного-то забыли, кто был со мной дольше, чем все остальные, вместе взятые?!

– Да никого больше не было, кроме меня! – лорд Корбед тоже перешёл на крик, потом вдруг замер. – Но… мы же не целовались, – теперь его голос звучал растерянно. Я отвела глаза – вот как ему правду сказать? Стыдно. – Тот сон… Это был вовсе не сон, верно?

– Я не виновата! – тут же заявила я. – Я вообще спала! Вы сами!

– Значит, ты на самом деле была в моей постели, в моих объятиях, в двуногой форме, – дракон словно бы вспоминал, слегка прищурившись и глядя куда-то поверх моего плеча. Потом посмотрел прямо в глаза. – И отвечала на мои поцелуи.

– Я…

Даже и не знаю, что собиралась сказать, кажется, возразить, хотя, какой в этом смысл, но не успела. Одна рука лорда Корбеда обняла мою талию, вторая обхватила затылок – не вывернуться, – а потом его губы прижались к моим.

Ну, что сказать? Было ничуть не хуже, чем ночью, пожалуй, даже ещё лучше. И снова я, забыв, где мы, старательно повторяла движения его губ, проваливаясь в удовольствие и забывая всё на свете, кроме своих ощущений.

Не знаю, сколько мы так простояли, но сверху вдруг раздалось:

– Решили сразу проверить? Понимаю-понимаю, я бы тоже не удержался.

Опомнившись, я попыталась отпрянуть от дракона, да куда там. Его руки крепко меня держали, а губы с неохотой отстранились, оставив мои тосковать о потере, потому что, если головой я и понимала, что неправильно всё это – одно место, выбранное драконом для проверки, чего стоило! – то тело моё думало явно иначе.

– Не сон, – голос дракона звучал утвердительно и очень довольно, чёрные глаза улыбались, а я… А я взяла и улыбнулась в ответ. Просто не удержалась.

– Проверка не требовалась, – подняв голову, известил лорд Корбед архивариуса, разглядывающего нас, свесившись через перила. – Крылья у Кимми и так уже проклёвываются.

– А-а-а, понимаю-понимаю, – закивал старик. – Эх, где мои триста лет! Ну, поздравляю, молодёжь, будьте счастливы. Так императору уже можно сообщить?

– Я сам, – лорд Корбед кивнул старому дракону и, развернувшись, вновь пошёл вниз по ступенькам, ведя меня за собой за руку.

Это меня не устраивало – я ещё помнила долгий путь до этой башни, поэтому вытянула свою ладонь из руки герцога, а когда он, удивлённый этим, остановился и обернулся, перекинулась в ящерку и взобралась по нему, как по стенке, пристроившись на плече. Никак это не прокомментировав, он вновь развернулся и пошёл дальше.

Из башни мы вышли молча, прошли пару коридоров, сделав несколько поворотов, а так же спусков и подъёмов, когда я не выдержала:

– Я не хочу замуж! Мне рано, и вообще…

– Сколько тебе лет? – спокойно поинтересовался дракон.

– Восемнадцать, я же говорила! – Или нет? Не помню уже.

– А во сколько ваши девушки замуж выходят?

– С шестнадцати уже можно.

– Ну и где же тебе рано? – усмехнулся дракон.

– Вот здесь! – я постучала пальцем по голове. – На меня только что обрушились сначала крылья, потом то, кто я такая, потом – что папашка-то мой, оказывается, маму любил, «истинно и взаимно», – последние слова я произнесла максимально презрительным тоном, – и тут ещё вы! Мы знакомы-то всего десять дней!

– Одиннадцать.

– Вы ещё и зануда! Не хочу замуж, – тут меня уже натурально трясти начинало. – Это же всё, жизнь закончена, себе уже не принадлежишь, муж всем распоряжается – куда пойти, когда сесть, когда встать, что на обед приготовить. Стирай ему, убирайся, зашивай, а он только ест, опять рвёт и снова пачкает! А ещё и детей рожать и нянчить! Много! Не хочу! Я с двенадцати лет так жила, только детей не рожала, они мне готовые достались…

И вот тут я разревелась. Слишком много всего. Слишком!

– Ну тише, тише, не реви, не надо! – дракон стащил меня с плеча, уложил на предплечье, второй рукой стал гладить, а за ушком, и там, где крылья лезли, почёсывать. – Никто тебя прямо сейчас замуж не тащит, успокойся.