«На это может быть два объяснения», – вяло размышлял я. – «Либо здесь край непуганых идиотов, в чем я лично очень сильно сомневаюсь. Либо за меня попросил кто-то очень влиятельный. Во что верится еще меньше. Потому как обзавестись здесь друзьями я как-то еще не успел, а значит просить за меня было не кому. Разве что Дэмаго. Но он дворянин не того пошиба, чтобы влиять на решения короля. Да и заступничество за меня ему ничего не принесет. Хотя может здесь замешана его дворянская честь… А вообще чего это я зациклился на Дэмаго, не те у него возможности, просто не те. Нет, здесь поработал кто-то другой. Но кто?»
И хоть я изо всех сил пытался удерживать сознание в сладкой дреме, тревожные мысли все равно взяли верх. Ну не люблю я чего-то не понимать, не люблю и все. Эти мысли отогнали сон окончательно, и я медленно открыл глаза. Кроме дощатого потолка смотреть было не на что, поэтому я опустил взгляд. Здесь для меня тоже не открылось ничего интересного. Пришлось чуть приподнять голову. Теперь мне открылся прекрасный вид на брошенные впопыхах сапоги и меч. Зрелище получалось довольно забавное – меч встал между сапог так, будто был воткнут в пол.
«А может он действительно в пол воткнут», – мелькнула вдруг мысль. – «Пожалуй, стоит проверить, а то еще заставит старушенция платить за порчу жилплощади. А моему кошельку лишние кровопускания противопоказаны. Я и так уже неслабо поистратился, раздавая «не свое» золото щедрой барской рукой». Я быстренько выскочил из-под простыни и подхватил клинок.
«Фух, не воткнут», – с облегчение подумал я. – «А ведь вполне мог устроить что-нибудь эдакое – в последнее время я что-то не в себе».
Я быстро пристроил клинок за спину и направился к выходу – желудок настойчиво напоминал о себе. Но на полпути остановился и, немного подумав, забрал из шкафа арбалет. Поскольку бегать наперегонки с пулей я больше не способен, такое оружие уж никак не будет лишним. Тем более в этом мире. Закончив с оружием, я двинулся на кухню.
Здесь никого не было. Впрочем, это мне без особой разницы. А вот наличие на столе корзины со свежими пирожками и кувшина молока сильно порадовали. Да и старая добрая корзина с яблоками пришлась очень кстати. Благодаря моим стараниям ее содержимое заметно уменьшилось в объеме.
«Просто удивительно, и куда в меня столько лезет», – думал я, сминая очередной пирожок в лепешку и быстро его съедая. – «Вроде ем-ем, а насыщения никакого. А ведь раньше такого количества мне хватило бы как минимум на сутки. А тут все в один присест умял и не подавился. Да уж, такого меня хрен прокормишь».
Последний пирожок отправился в мое ненасытное жерло, за ним последовали остатки молока. И, наконец, яблоки. Их приходилось нарезать пластинами, чтобы они прошли в щель маски. Это нудное занятие постепенно выводило меня из себя.
«Ну за что мне это, – думал я, кромсая очередной фрукт. – Почему именно я так попал? Почему они не сделали маску из золота? Почему этот проклятый черный адамант невозможно ковать, а только договариваться?.. Хм, а почему бы и мне не попробовать, хуже все равно не будет. Как там говорил Таскеда? «…четко представить превращение…» Это мы без труда. Ну-ка пшла вон с моего лица!!»
И я усиленно начал представлять, как исчезают цепочки, как стекает с лица металл, как освобождается кожа. Добрых десять минут насиловал свое воображение ради нулевого результата. От всех моих усилий маска не претерпела заметных изменений.
– Так, что-то ни фига не получается. Вопрос, почему? – по давней привычке я начал говорить сам с собой. – Ответа на этот вопрос мы не имеем. Тогда попробуем вспомнить, что нам недавно говорил профессионал. …очень редкий, очень прочный, очень дорогой…Нет это нам ничем не поможет. …еще его называют проклятым за то что от него невозможно избавиться, когда он тебя признает… А вот это в самый раз к нашей ситуации. Значит, от него невозможно избавиться, что ж тогда попробуем просто его немного сдвинуть в сторону.
И я опять принялся изо всех сил представлять изменение маски. Только теперь чтобы она открыла хотя бы подбородок. Напрягался я таким образом до тех пор, пока не почувствовал, что сейчас у меня мозги закипят и потекут из ушей. Но даже тогда не почувствовал на лице никакого движения.
«Неужели мне придется всю жизни питаться тонкой пищей», – обреченно подумал я и привычно потер подбородок. Вот только вместо обычного металла на этот раз под пальцами оказалась живая плоть, разве что не бритая.
Я даже не сразу сообразил, что произошло. А когда понял, принялся судорожно искать зеркало в доме. Оно обнаружилось в гостиной. Маленькое, старое, мутноватое, но даже такого мне вполне хватило, чтобы разглядеть произошедшие изменения. Теперь у меня на лице красовалась черная полумаска, оставлявшая лицо открытым от губ и ниже.
«Пора бы уже побриться», – мелькнула мысль, когда я разглядывал свою физиономию. Но поддержки у меня она не нашла, просто потому, что бритвы у меня не было. А бриться как в старину острым ножом – это экстрим почище сноубординга, того и гляди как бы чего нужное не отхватить. Ухо там или кусок носа.
Насмотревшись на мерзкую рожу в зеркале (тьфу на тебя, самодур, задавака, лентяй, умник, видеть тебя не могу, а ведь действительно люблю эту сволочь), я решил попробовать изменить маску. Под действием моей воли металл едва заметно потек и изменил форму. Затем еще раз, и еще, и еще… В общем развлекался я так довольно долго пока не решил попробовать избавиться от маски совсем. Тут меня ждало жестокое разочарование. Я легко мог двигать маску по телу или менять ее форму, но при мысли об избавлении от нее металл переставал мне повиноваться. Это стало для меня сильным ударом, и радость прошла, как не бывало. Впрочем, я продолжил эксперименты и обнаружил, что могу прятать металл под кожу – он как будто всасывался через поры. Правда, ощущения при этом были просто ужасные, словно в кожу на лице пытаются вколоть какое-то лекарство.
Поиграв еще немного со ставшим податливым металлом, я отправился на прогулку по дому – интересно было посмотреть, чем здесь живут. Но ничего особенного не обнаружил. Пара закрытых комнат, кухня, гостиная и все. Правда, в гостиной было несколько шкафов с книгами, но там в основном присутствовали любовные романы. И все. Поэтому мое внимание сразу привлекла книга, лежавшая под мешком с семечками (на ностальгию меня пробило, как только семечки увидел, вот и полез к мешку). Она была в черном кожаном переплете. Немного подержав ее в руках, я прихватил с собой семечек и пошел в свою комнату. Здесь я пристроился за стол и с нетерпением раскрыл книгу. Под обложкой обнаружились старые на вид выцветшие страницы; значит, и книга была довольно старой. На первой странице написано лишь одно слово.
– Бельтар, – немного помучавшись, наконец, прочел я.
Перевернул страницу и посмотрел следующую. Эта оказалась заполнена текстом, выписанным мелким убористым подчерком; должно быть писал человек довольно аккуратный. Только вот, несмотря на то, что все буквы выглядели вполне знакомо, я не понимал ни единого слова, все время получалась какая-то белиберда. Я попытался сосредоточиться и выудить что-нибудь из полученной памяти. Но вместо озарения пришла боль – словно пламенный обруч на мгновение сдавил левое запястье. Сдавил и сразу же исчез. Оставив после себя лишь воспоминание. Несколько секунд я непонимающе смотрел в пространство, а затем перевел взгляд на руку. Рубашка выглядела, как обычно – не дымилась, не тлела.
«Будто жар был только в моем воображении», – рассеяно подумал я и закатал рукав, чтобы убедиться, что пока еще не сошел с ума.
Под рубашкой обнаружился серебристый браслет, тот самый, что я нашел в разрушенной таверне. Нашел и совсем забыл о нем.
«Как я мог забыть о браслете», – принялся размышлять я. – «Он ведь не семечка, чтобы затеряться в кармане. Да, и почему его не отобрали стражи, когда меня бессознательного вязали да в тюрьму волокли. А ведь там еще и тюремщики, у которых самих губа не дура. Ведь все выгребли же при обыске. Ан нет, браслет не заметил никто. И сам я о нем не вспомнил, когда проверял, не осталось ли чего по карманам. Просто мистика какая-то. Может волшебная штучка? Тогда странности с ней понятны, но как это проверить? Ладно покажу как-нибудь магу, он разберется. А сейчас займемся другим делом, раз уж начал».
