Инопланетянин повернул к ней несколько глаз.

– Но я должен оставить вас. Благодарю за приглашение – (хрим-хрюм-хрям), но, тем не менее, (р-р-р) я вынужден (хрим-хрюм-хрям) отказаться.

Он двинулся к своему кораблю.

Миледи Шарлотина небрежным жестом одной руки сковала движение пришельца, а другой рассеяла его звездолет.

– Какое безобразие!

Джерек услышал голос за спиной и обернулся, чтобы увидеть, кто это там говорит на языке девятнадцатого века.

Это была женщина. На ней был плотно облегающий жакет, а пышная серая юбка закрывала ноги до кончиков черных сапожек. Под жакетом виднелась белая блузка с маленькими кружевами. На уложенных косами каштановых волосах – широкополая шляпка. Ее хорошенькое худощавое лицо выражало негодование. Без сомнения, это была странница во времени. Джерек радостно заулыбался.

– О! – воскликнул он. – Вы из древности!

Она не обратила на него ни малейшего внимания, обращаясь исключительно к Миледи Шарлотине, которая, увы, абсолютно не знала этого языка.

– Сейчас же отпустите бедное создание! Хотя оно не человек и уж, конечно, не христианин, но все же творение Божье, и имеет право на свободу!

Джерек от восхищения потерял дар речи, наблюдая, как странница во времени шагнула вперед, махнув тяжелыми юбками. Кристия подняла брови.

– Что она говорит, Джерек!

– Она, должно быть, новенькая, – ответил он. – Ей надо принять переводильную пилюлю. По-моему, она хочет маленького инопланетянина. Откровенно говоря, я понимаю отнюдь не все слова. – Джерек восторженно покачал головой.

Тем временем барышня положила свою маленькую ладонь на плечо Миледи Шарлотины. Та с удивлением обернулась.

Джерек и Кристия приблизились к паре. Герцог Квинский взирал с возвышения на неподвижного пришельца, не понимая ничего.

– То, что вы сделали, можно поправить, заблудшая душа, – кротко молвила девушка недоумевающей Миледи Шарлотине.

– Она говорит на языке девятнадцатого столетия, на одном из его многочисленных диалектов, – объяснил Джерек, гордясь своими познаниями.

Миледи Шарлотина осмотрела облаченную в серое особу.

– Она хочет заняться со мною любовью? Я могла бы, если…

Джерек покачал головой.

– Нет, я думаю, она желает вашего пришельца, а может ей не нравится, что вы его забираете. Самое время поговорить с ней. – Он повернулся и улыбнулся женщине.

– Добрый вечер, фрау, я парле ивак. Иди спи па, – сказал Джерек.

Женщина не стала спокойней, напротив, она смотрела на него с непреходящим изумлением.

– Эта фрау, – сказал Джерек, указывая на Миледи Шарлотину, слушавшую с терпеливым интересом, – думать, что вы с она хотите заняться любовь. – Он хотел было объяснить, что понимает, дело совсем не в этом, но пришелица с размаху дала ему пощечину. Это обескуражило Джерека, потому что он не знал этого обычая и понятия не имел, как должно ответствовать.

– Я думаю, – сказал он с досадой Миледи Шарлотине, – что нам необходимо предложить ей пилюлю, чтобы продвинуться дальше.

– Какое безобразие! – снова повторила странница во времени. – Я начинаю верить, что несчастье настигло меня в этой колонии для душевнобольных. Этому нужно положить конец. Я отправляюсь на поиски властей!.. – и с этими словами она стала удаляться.

Все посмотрели ей вслед.

– Ну разве она не изящна, – сказал Джерек. – Не удивлюсь, если кто-нибудь заявил права на нее. Я почти захотел основать свой собственный питомник.

Герцог Квинский сошел с возвышения и очутился рядом с ними. На нем был плащ из перьев и коническая шляпа из сушеных человеческих голов.

– Я должен принести свои извинения, – начал он.

– Все было превосходно, – перебил его Джерек. Все претензии к Герцогу утонули в восхищении от встречи с прелестной незнакомкой. – Как вам все это пришло в голову?

– Ну, – начал Герцог Квинский, касаясь своей бороды. – Э-э-э…

– Чудесная шутка, лучший из Герцогов, – сказала Миссис Кристия. – Мы будем долго вспоминать ее!

– Правда? – просветлел Герцог Квинский.

– И вы еще раз проявили свою безграничную душевную щедрость, – шепнула леди Шарлотина, прижимая голубые губы и нос к его щеке, – отдав мне этого мрачного вселенского инородца в мой питомник, который пока еще так невелик.

– Всегда рад услужить вам, – ответил Герцог Квинский с возвращающимся к нему обычным самодовольством, хотя Джереку почудилось, что Герцог уже сожалеет о своей душевной щедрости.

Миледи Шарлотина повернула одно из колец: парализованное тело маленького инопланетянина всплыло с возвышения и замерло у нее над головой, слегка покачиваясь, словно воздушный шар.

– А эта странница во времени? Она тоже ваша, Герцог? – спросил Джерек.

– Женщина в сером, которая шлепнула тебя? Нет. Я никогда не видел ее прежде. Возможно, это чей-то фантом.

– Возможно, – Джерек приподнял свою театральную шляпу и поклонился компании. – Если позволите, я поищу ее. Она послужит тем штрихом, который приблизит мою коллекцию к совершенству.

– До свидания, Джерек, – сказал Герцог почти благодарно. Миледи Шарлотина и Миссис Кристия сочувственно взяли его за руки и повели прочь. Джерек еще раз поклонился и кинулся на поиски незнакомки.

Глава четвертая

ДЖЕРЕК ЗАДУМЫВАЕТ НОВОЕ ЖЕМАНСТВО

После часа поисков, которые нельзя было назвать затруднительными, поскольку многие гости уже исчезли, Джерек осознал, что серой странницы во времени здесь больше нет. Печальный, он вернулся в свой локомотив и бросился на плюш и горностай длинного сидения. Он так хотел вознаградить себя за это разочарование, что немного помедлил в ожидании какого-то чуда, прежде чем потянулся к свистку и привел экипаж в движение.

Карнелиан подумал, что путница во времени вернулась в питомник того, кому она принадлежала, или отправилась куда-нибудь по своей воле. Джерек надеялся, что у нее нет машины времени, способной перенести ее в собственный век, иначе она была бы потеряна навсегда. Он припомнил, что какие-то авторы предполагали, что люди конца девятнадцатого века обладали примитивными устройствами для путешествий во времени.

– А, ладно, – вздохнул он, – пропала, так пропала. Будучи общительным по натуре, Джерек чувствовал себя всеми покинутым. Железная Орхидея, его мать, в обществе Безголосой Леди вспоминала былые годы, когда Джерека еще не было на свете. Едва ли здесь остался хоть один хорошо знакомый Джереку человек, который мог бы вернуться с ним на ранчо. Сердце его забилось при воспоминании о путешественнице. Джерек улыбнулся, прикасаясь к раскрасневшейся щеке.

Он желал эту странницу. Она была прекрасна.

Через одно из окон он увидел, что Монгров и Вертер де Гете приближаются к локомотиву, и встал, чтобы окликнуть их. Но те намеренно проигнорировали его и усилили тем чувство одиночества, хотя в другой раз его позабавила бы та нарочитость, с которой оба играли свои роли. Карнелиан снова уселся на диван: возвращаться домой расхотелось, но и здесь заняться было нечем. Госпожа Кристия, всегда верная спутница, пропала с Герцогом Квинским и Миледи Шарлотиной. Даже Ли Пао нигде не было видно. Джерек зевнул и закрыл глаза.

– Спишь, мой дорогой? – раздался голос снизу. Это был Лорд Джеггед. – Это и есть машина, о которой ты мне рассказывал, а?

– Она называется… локомотив. О, Лорд Джеггед, мне так приятно видеть вас. Я думал, вы давно уехали.

– Меня отвлекли от дела, – Из желтого воротника была видна бледная голова с привычной задумчивой улыбкой. – Могу я присоединиться к тебе?

– Конечно.

Джеггед воспарил в воздух облаком лимонного цвета и опустился рядом с Джереком.

– Оказывается, эксцессерия Герцога не являлась намеренной неудачей? – сказал Лорд Джеггед. – Но мы все притворились, что не заметили этого.

Джерек Карнелиан снял шляпу и выкинул ее из локомотива. Она превратилась в оранжевый дым, растаявший в воздухе. Джерек ослабил завязки своего плаща.