— Самое разумное, — медленно начала Маша, — возвращаться домой и доложить обо всем, что произошло. Собственно, наша работа уже выполнена.

Тут она заметила, что одна из дальних клеток секции открыта, а на полу громоздится что-то бесформенно-черное. Семцова быстро шагнула вперёд, нырнула под поднятую решетчатую дверь и обомлела.

У ее ног лежал мертвый Чужой-хишник. Панцирь животного был разбит выстрелами, одна конечность практически оторвана, вытекшая из пасти слизь застыла прозрачными сосульками. Вокруг разбрызганы желтоватые кислотные капли, так и не сумевшие разрушить керамику, облицовывавшую клетку.

— Какой красавец, — восхитился доктор Гильгоф, склоняясь через плечо Маши. — Удивительное создание! Вот дьявол, он не кажется мне страшным, а наоборот — великолепным!

— Потому что дохлый, — подал реплику Казаков. — Я все ждал, когда вы его заметите. И обратите внимание на то, что остальные клетки пусты, а замки на них открыты. Персонал станции в наличии, пусть и не в самом приглядном виде. Где же Чужие?

Никто не успел ответить на вопрос лейтенанта. Откуда-то слева, из другой части комплекса, послышались глухие выстрелы. Солдаты подразделения «Фальке» палили длинными очередями.

— Ратников, за мной, — очень спокойно сказал лейтенант и сорвался с места, успев перебросить андроиду свой пистолет. — Бишоп, на тебе охрана гражданских лиц. Как только все закончится, придем за вами.

— А-а…— вырвалось у Маши. Оставаться в комнате, загроможденной трупами, без охраны военных было очень неуютно. Казаков отмахнулся и, будто призрак, растворился в полутьме коридора. Оживленная стрельба продолжалась.

— Черт. — Гильгоф угрюмо посмотрел вслед убежавшему лейтенанту. — У нас даже нет оружия, кроме этого дурацкого пистолета! Но честное слово, это не может быть Чужой. Похоже, животных вывезли из лаборатории. Беда-то какая…

— Отойдите подальше от выхода, — скомандовал андроид людям. — А лучше укройтесь за аппаратурой.

Сам Бишоп, пронаблюдав, как остальные отбежали в глубину комнаты и присели за металлическими столами, прижался к стене справа от двери, сбросил пистолет с предохранителя и удовлетворенно отметил, что Казаков выдал ему не обычное пулевое оружие, а систему «Звезда», стреляющую крайне разрушительными и опасными плазменными разрядами.

Звуки выстрелов внизу наконец-то затихли, но Маша не успокоилась, пока Казаков не вызвал ее на связь.

— Спускайтесь, здесь безопасно, — сообщил он. — Осмотр лаборатории отложим, нашлось кое-что поинтереснее.

— Безопасно? — недоверчиво переспросила Семцова. — Тогда почему стреляли? — Увидите…

Под неусыпной охраной Бишопа доктор Гильгоф, врачебная бригада и сама Маша сошли по лестнице в уже знакомый коридор. Вдалеке в светлом дверном проеме виднелась фигура военного. Туда и направились.

— Значит, реликты? — Когда Маша вошла в помещение, некогда исполнявшее роль столовой, Казаков глянул на консультантку так, словно она была в чем-то виновата. — Кто твердил, будто на Сцилле отсутствуют звери крупнее лягушек? Вряд ли это чучело было любимым домашним животным обитавших здесь янкесов!

— Я не говорила ничего подобного! — возмутилась Семцова. — Я только сказала, что здесь могут обитать выжившие после оледенения твари. Покажите, что там у вас?

Она отстранила солдат, окруживших крупное, странно выглядящее тело, распластавшееся на полу. Увиденное впечатляло.

— Похоже, именно эта зверюшка откусила несколько кусочков от трупов наверху, — хладнокровно произнес Гильгоф, склоняясь над неприятного вида зверем, изрешеченным пулями. — Пришла сюда пообедать и нарвалась на ваших людей, лейтенант.

— Нарвалась? — не без возмущения сказал Эккарт и выставил вперед ногу. Титановый с керамическим напылением щиток, прикрывавший голень немецкого обер-лейтенанта, был сильно деформирован, а в одном месте даже пробит насквозь. Не будь этой защиты, Эккарт остался бы без ноги. — Эта гадина первая напала на нас! И была весьма агрессивной!

— Интересно, — озадаченно Протянула Маша. — Агрессивное поведение, говорите? Быть того не может. Это же типичный эндемик, с какой стати ему бросаться на неизвестных существ, то есть на вас? Поздравляю, господа, открыт новый биологический вид! Премия от ООН обеспечена.

Здоровенное, не менее двух метров длиной и сантиметров восемьдесят шириной, животное более всего смахивало на неудачную помесь рака, трилобита и черепахи. Округлый панцирь, покрытый к тому же густой белесой шерстью, защищал тело, из-под бронированного щитка высовывалась уродливая голова (да не одна, а целых две!).

— Похоже на насекомое, — констатировала Маша, — однако перед нами явная мутация, видимо обусловленная высоким фоном солнечного излучения. Видите две головы? Крайне неестественно для углеродной жизни. А жвалы у этого красавца действительно серьезные. Вам повезло, господин Эккарт.

Двойные, изогнутые серпом, челюсти существа длиной в полторы ладони были украшены острыми, как бритва, зазубринами. Под основной челюстью поблескивали несколько более мелких дополнительных жвальцев и нечто вроде клешней. Глаз на каждой голове было аж по восемь штук.

Маша не без натуги перевернула тварь на спину, отметив, что членистых ножек у животного, как и положено по закону эволюции, шесть. Значит, все-таки насекомое. Только они могут выжить в любых условиях, насекомым плевать на радиацию, мороз или долгую бескормицу. Госпожа консультант полезла в сумку за цифровым фотоаппаратом.

— Новый биологический вид, — усмехнулся Гильгоф. — Как назовем? Уродец Эккарта обыкновенный? Можно на благородной латыни: bestia Eccarti vulgaris…

— Этот уродец, доктор, — недовольно сказал германец, — носился со скоростью пули и издох, только когда мы всадили в него полную обойму. Если таких вот «уродцев» здесь бродит много, нам светят неприятности.

— Мы и так по уши в неприятностях, — огрызнулся ученый. — Маша, хватит возиться с этой гадостью! У нас совершенно другие задачи. Лейтенант, дайте мне двух компьютерных техников… Посмотрим, вдруг на здешних серверах сохранились хоть какие-то данные.

— Вот и займитесь, — согласно закивала Семцова. — А я не программист, я ксенобиолог. Пока вы трудитесь, Веня, я просто обязана как следует осмотреть эту… это…

— Волосатую черепаху, — подсказал Казаков. — Предупреждаю, на «Триглав» вы ее возьмете только через мой труп. А вот дохлого Чужого обязательно прихватим. Ладно, мы идем дальше — обшаривать базу. Ратников, — повернулся он к сержанту, — останешься с Марией Викторовной. И чтоб в оба глаза!..

Приблизительно в течение сорока минут Маша занималась таинственным животным, разгуливавшим по мертвому поселку. Оставленный присматривать за ней сержант скучал, но помогать не отказывался. В помещениях базы было тихо и спокойно — «волосатая черепаха», похоже, относилась к разряду хищников-одиночек и явилась на инспекцию своих владений.

Гильгоф, Бишоп и двое военных тщетно бились над испорченными компьютерами в центральной лаборатории в здании, где,, вероятно, проживало руководство колонии. Казаков со своими людьми и Эккартом запаковали мертвого Чужого в пластиковый мешок и погрузили в транспортер. Чудовище оказалось тяжеленным — не меньше центнера. Но вопрос, откуда все-таки американцы взяли достаточно большое количество чужих существ, оставался открытым. Судя по следам в пустых клетках, тварей было не меньше девяти. Может, и больше.

Обнаружилось еще несколько трупов людей, убитых в коридорах или своих комнатах. Некоторые тела были серьезно повреждены челюстями заглядывавших в открытый комплекс насекомоподобных зверюг — Казаков, разыскав на складе колонии почти полностью съеденное тело, прибежал за Машей и врачами, чтобы те определили причину повреждений. Семцова и доктор Логинов, прибыв к месту происшествия, уверенно заявили: Чужие здесь ни при чем, раны нанесены уже после смерти от пули. Да и если бы хоть один Чужой, вырвавшись на свободу, потрудился над телом, следы были бы совершенно иными — и Маша, и доктор еще на Ахеронте вдоволь насмотрелись на оставляемые черными хищниками раны. Просто явились местные обитатели и полакомились падалью.