— В Гостином дворе, — несколько глуповато ответила Семцова и тут же опять смутилась: — При чем здесь моя косметика?..

Казаков дипломатично помалкивал, едва сдерживая неуместный смех.

— Разумеется, ни при чем. — Его высокопревосходительство взял длинными узловатыми пальцами коричневую сигарету из коробочки на столе, предложил Маше и щелкнул громадной серебряной зажигалкой. — Видите ли, возможности моей скромной организации чаще преуменьшают, чем преувеличивают. Если называть вещи своими именами — наша Служба может все или почти все. Когда сталкиваются интересы дилетантов, коими являетесь вы, и интересы Конторы, в шести случаях из пяти побеждает Контора. Простите за столь вульгарный силлогизм… Нам просто было временно не до вас, и потому разговор состоялся сегодня, а не, допустим, сразу по вашем прибытии из Швейцарии.

— «Не до нас»? — медленно повторил слова Бибирева лейтенант. — Могу я попросить объяснения, почему именно сейчас у Службы безопасности проявился внезапный интерес к событиям на Ахеронте и нашим скромным персонам?

— Чуть попозже вы все узнаете, — ответил адмирал, мимоходом глянул на часы и поднялся. — Идемте со мной. Познакомлю с интересными людьми. Господин Казаков, вы военный, а посему должны иметь достаточно представления об этикете и субординации. Хотя встреча самая что ни на есть приватная., учитывайте, что ваша задача — молчать, слушать и отвечать на вопросы. Если захотите что-то спросить — сначала попросите разрешения… К вам, милейшая Мария Викторовна, это тоже относится. Извините, что так резко указываю… И кстати, прошу учесть, что вы приглашены пока только в качестве консультантов и непосредственных свидетелей. Может быть, вскоре ваш официальный статус изменится в более прогрессивную сторону.

Маша слегка кивнула, а Казаков насупился. Тоже мне воспитатель нашелся! И так понятно, что рядовой новобранец не имеет никакого права приставать с расспросами к унтер-офицеру, а уж тем более к командиру роты. Но если адмирал напомнил об этикете, значит, встреча будет действительно особенной.

Они вышли в коридор, украшенный старинными шпалерами и какими-то вазочками на стойках, миновали два поста гвардейской охраны, каковая обращала внимание на шествующих по коврам дворца визитеров не больше, чем на пылинки в солнечных лучах.

— Сюда, пожалуйста. — Адмирал вежливо посторонился, пропуская даму вперед, шагнул в дверь вслед за Машей, оставляя Казакова в арьергарде.

Обычный зал для заседаний, каких множество во всех городах мира. Мебель старинная, но удобная, посередине длинный овальный стол черного дерева, на стенах картины с морскими баталиями — если судить по флагам, российский флот века восемнадцатого увлеченно громил шведов. Больше всего умиляли цветочки в китайских фарфоровых вазах вдоль стен и два компьютера на отдельном (видимо, секретарском) столике — современная техника выглядела среди архаичной обстановки неприкаянно. На дальней стене — большой плоский экран на жидких кристаллах, будто шутки ради забранный в деревянную раму.

Люди, сидевшие за столом, курили, один пил минеральную воду, другой что-то полушепотом доказывал соседу. Но едва адмирал появился в дверях, все гости перевели взгляд на него и двоих новоприбывших.

— Госпожа Семцова, господин Казаков, — отрекомендовал Бибирев спутников и чуть подтолкнул Машу, взглядом указывая на три свободных кресла у ближнего края стола. Сказал шепотом: — Не бойтесь, они вас не съедят. Располагайтесь и не обращайте ни на кого внимания.

Маша и лейтенант уселись рядом, адмирал устроился слева от них, и Семцова начала исподтишка разглядывать присутствующих людей, которые явно ждали прибытия еще кого-то.

Прямо напротив сидел чуть полноватый, но крепкий и розовощекий мужчина лет пятидесяти в золотых эполетах и аксельбантах генерал-фельдмаршал а. Это лицо было знакомо — министр обороны Слепцов. Рядом — крупная дама с недовольной физиономией откровенной, начинающей стареть стервы. Вице-канцлер по делам колоний. Говорят, может съесть человека без соли, но как администратор незаменима.

Еще дальше — двое мужчин средних лет, один в очках, другой в феноменально затрепанном свитере («Как такого сюда пустили?» — подумала Маша). Вдобавок эти двое говорили громче всех, не обращая внимания на свирепые взгляды госпожи вице-канцлера. За ними с непроницаемыми ликами восседали двое иностранцев — русский всегда отличит человека из-за границы. Аура у них, что ли, другая? Господа были высоки, арийски беловолосы и вообще больше напоминали восковые фигуры. Еще один мужчина в военной форме, подполковник лейб-гвардии. Потом новое знакомое лицо — министр внутренних дел Зубровский.

— Ничего себе, — одними губами прошептал Казаков на ухо Семцовой. — Чувствуете, как здесь пахнет властью?

— Угу, — согласилась Маша и, посмотрев на соседа слева, окончательно уяснила, насколько. прав Казаков. Рядом безмятежно попивал ледяной нарзан государственный канцлер и камергер двора, лысоватый и скучающий князь Илья Головин. Маша заметила, что галстук у канцлера повязан неправильно.

Приоткрылась дальняя дверь, в нее нырнул какой-то гвардеец и неожиданно громко провозгласил, вытягиваясь во фрунт:

— Его величество император Всероссийский Михаил Четвертый!

Двоих шумных гостей — очкастого и его потрепанного собеседника — пришлось подтолкнуть, чтобы вовремя встали. Потрепанный среди общей тишины закончил фразу:

— …Нет, в этом вопросе я с тобой совершенно не согласен. Биполярные молекулы… ой, здравствуйте.

— Добрый день, Александр Трофимович. — Его величество милостиво улыбнулся. — Так что там с биполярными молекулами?

— С ними-то все в порядке, — вытаращился низкорослый и щуплый дяденька в свитере, — Зато вот он ничего в этих вопросах не понимает! — И ткнул большим пальцем в соседа.

Император улыбнулся еще раз, вежливо кивнул всем и никому, поправил воротник рубашки и, быстро пройдя к своему креслу, бросил остальным:

— Присаживайтесь, господа.

Маша осторожно присела на самый краешек кресла. Вот тебе и приглашение в Министерство обороны... Ничего себе! В кабинете собрались все имеющие наибольший вес представители имперского правительства, канцлер, вице-канцлер, какие-то заграничные господа с физиономиями статуй, изображающих Зигфрида с Хагеном. В довесок — парочка ученых с явственно прослеживающейся сумасшедшинкой в глазах, не известный никому лейтенант «волкодавов», а также еще более неизвестная консультантка ООН, она же доктор ксенобиологии.

Гвардейский подполковник, видимо, занимал должность личного адъютанта его величества и находился в курсе всех дел. Он представил гостей. Маша сделала для себя новые открытия: светловолосые здоровенные буржуи оказались, естественно, немцами. Тот, что повыше и справа, был генерал-майором Отто Дитрихом из военной разведки Кайзеррейха, второй — офицером германских Люфтваффе Вальтером Ренном. Что они здесь делали — пока оставалось непонятным.

Господа ученые происходили из какого-то отдаленного института со специфическим названием «Калуга-9», что сразу же говорило: мы жутко, секретные. Сии ученые мужи наверняка взросли под бронированным крылышком адмирала Бибирева. Видимо, штатные аналитики.

С остальными все вроде было понятно.

Казаков, в отличие от Маши, сообразил, что означает присутствие тевтонцев. Россия и Германский Кайзеррейх были давними и близкими союзниками. И ту и другую державу уже много десятилетий объединяло соперничество с заокеанским Западом и арабами, в результате чего две империи старательно дружили против США, обнаглевших в последнее время японцев и совершенно распустившихся террористов. «Нового Джихада». Генерал Дитрих, насколько знал лейтенант, был далеко не последней фигурой в правительстве императора Фридриха и вторым человеком после господина фон Эшенбурга, начальника тевтонского шпионского ведомства. Если уж Отто Дитрих явился в Петербург самолично, значит, дело серьезное и спецслужбы России и Германии снова будут работать в тесной связке.