Анна понимала почему. Естественный переход от дома к лесу, настоянный на ароматной хвое воздух, — ему нравился этот уголок, хотя он мешал проезду и выглядел неухоженно на фоне сада и укрытой вьющимися лианами террасы.

Сегодня можжевеловые заросли выглядели особенно угрюмо. Анне даже показалось, что за короткое время кусты слишком уж разрослись, захватив новое пространство.

Их поникшие ветви теперь перекрывали даже пешую дорожку. «Придется все-таки подстригать», — решила Анна, однако без Игоря не хотелось начинать, да и дел у нее сегодня хватало… Молодая женщина ушла в дом.

Каждый раз, возвращаясь из очередной командировки, Райков досадовал на себя за то, что никак не соберется обзавестись личным флаттером.

Вот и сегодня, выйдя из региональной станции трансфера, он вынужден был пятнадцать минут ждать свободный автофлайер, а потом еще три километра идти пешком. Третий год не удосужатся проложить подъездные пути к новым жилым коттеджам. Коттеджи уже состарились, а дороги все нет.

Впрочем, он не совсем был уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флаттер. С ними он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему: не останется тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов, ни хруста прелой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь. Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной спешкой, диктуемой срочными делами, на которые вечно не хватает времени, и самим ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы не перейти грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?

Райков шел не торопясь, наслаждаясь ощущением одиночества, видом тропинки, то и дело ныряющей под полог широких светлых сосен. В то же время он понимал, что крадет эти немногие, в сущности, минуты, оставшиеся до нового длительного расставания, у Анны и Алешки. Не в этом ли причина отчуждения, с которым все труднее становилось справляться Анне? Не из-за них ли большинство его коллег, капитанов и руководителей дальних экспедиций в конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же судьба?

Он так глубоко задумался, что уже перед самым домом свернул не на ту тропинку.

Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишних пять минут и ругая себя за эту оплошность, он вернулся к развилке в совершенно другом состоянии.

Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в просветы кустов, желая как можно скорей увидеть поворот к дому, и, когда появились наконец знакомые кусты можжевельника, Райков сразу понял — на дорожке что-то изменилось.

Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть откуда взявшийся у самой тропы. Человек любой другой профессии на его месте, возможно, отстранив ветви, загородившие дорогу, пошел бы дальше. Во внешнем облике куста не было ровным счетом ничего особенного. Но Райков много лет работал дальним поисковиком. На чужих планетах слишком ничтожное изменение обстановки свидетельствует об опасности. И потому, вместо того чтобы идти дальше, он стоял у этого куста и неторопливо размышлял.

«Предположим, кто-то в его отсутствие пересадил сюда куст. Анна вряд ли этим станет заниматься, к тому же куст был посажен не на территории сада, а фактически в лесу.

Если такую пересадку сделал садовый робот из-за ошибки в программе, он не станет маскировать место новой посадки старым мхом и травой, которая успела уже слегка привянуть и своим поникшим видом выдавала неумелого конспиратора.

Может быть, это проделки Алешки? Да нет, пересадить такой куст да еще и замаскировать следы пересадки — задача не для восьмилетнего ребенка».

Возможно, в конце концов он бы отмахнулся от загадки и пошел дальше, но ему не нравилось расположение куста. Слева, у самой тропинки, небольшое болотце, справа — непроходимые колючие заросли. Для человека, идущего к дому, оставалось лишь два способа прохода: проползти на четвереньках под кустом или отстранить без особого труда длинные гибкие ветви… Ну какой же взрослый, уважающий себя человек поползет на четвереньках? Ему предлагали задачу с готовым решением. Но он не любил подобных задач. Приблизившись вплотную к кусту, Райков внимательно всмотрелся в кору и колючую хвою, ни к чему не прикасаясь.

Солнце садилось. Его низкие закатные лучи падали прямо на куст. В красноватом вечернем свете хвоя, а местами и кора как-то странно поблескивали, словно по ветке, загородившей дорогу, долго ползали садовые улитки. Но улитки не ползают по колючим кустам можжевельника…

Райков опустился на четвереньки и, осторожно соразмеряя свои движения с высотой куста, медленно двинулся вперед. У него пропало всякое желание прикасаться к кусту даже палкой. И, внутренне посмеиваясь над собой, представляя, сколько радости доставляет своей нелепой позой притаившемуся в зарослях шутнику, он продолжал медленно и осторожно продвигаться вперед.

Лес стоял вокруг молчаливый и тихий. Райков встал, отряхнул с колен грязь и еще раз осмотрел куст с противоположной стороны. Здесь следов странной слизи видно не было. Теперь можно войти в дом и вызвать службу безопасности. Он представил, сколько насмешек вызовет эта история. Руководитель экспедиции, испугавшийся можжевелового куста, рискует стать притчей во языцех во всем космофлоте…

И тем не менее, переступив порог и не успев толком поздороваться с Анной, ни о чем ее даже не спросив, он прошел в свой кабинет, включил инфор и вызвал УВИВБ.

В голосе дежурного вместо удивления или насмешки он уловил настоящую тревогу.

— Соединяю вас с группой «Прорыв», возможно, ваша информация по их части…

Уже через пять минут около коттеджа Райкова, вызвав неподдельный восторг Алешки и изрядно повредив цветники и газон, опустились два мезолета спецслужб.

Получив результаты первых экспресс-анализов слизи, снятой с куста можжевельника у дома Райкова, Кленов немедленно вызвал по коду «Тревога-прорыв» две вспомогательные группы. Не прошло и нескольких минут, как огромная платформа энергоцентра появилась над домом Райкова, приняла на свою верхнюю параболическую антенну четыре канала прямой энергоподачи со спутниковых автоматических станций и, окутавшись голубоватым облаком статических разрядов, выбросила к земле расширяющийся зонт энергозащиты.

Теперь дом Райкова и прилегающий к нему район леса в радиусе двух с половиной километров оказались изолированными от внешнего мира.

К огорчению Кленова, установление более широкого энергетического зонта не представлялось возможным, поскольку его край и так вплотную подошел к кольцевой рокадной дороге и жилым кварталам Липограда.

Внутри купола люди, одетые в скафандры высшей защиты, с антеннами универсальных анализаторов в руках, обрабатывали каждый квадратный сантиметр почвы вокруг куста, постепенно расширяя зону поиска.

За пределами зонта еще одна группа космических десантников вела поиск по сложной схеме, стремясь охватить анализаторами возможно более широкое пространство. Все выглядело как при высадке на планету с категорией опасности не менее двух единиц.

— Может быть, ты мне объяснишь, что здесь происходит? — спросила Анна.

Необычный шум заставил ее наконец покинуть кухню, в которой она запретила устанавливать автоматику.

— Видишь ли, дорогая, — несколько смущенно начал Райков, — мне самому забыли объяснить, что все это значит. По-моему, весь сыр-бор загорелся из-за того можжевелового куста. Он мне не понравился, я имел неосторожность позвонить в службу безопасности, а что из этого вышло — ты видишь.

— Они же помнут все цветники!

— По-моему, они специально для этого и прилетели. Видишь, уже заканчивают. Вон тот высокий дядя в скафандре только что прошелся по последнему кусту клематисов.

— Ты еще и шутишь? Это кажется тебе смешным, да? — В голосе Анны звучала неподдельная обида и растерянность.

— Я не думаю, чтобы подобную операцию начали из-за пустяка, — посерьезнев, сказал Райков. — Люди заняты делом, не стоит им мешать. Как только появится возможность, они нам все объяснят.