А Тамила, стоящая под козырьком дома, любовалась, как землю поливает дождь. Ей было легко и приятно, внутри нее, словно развязался узел напряжения. Хотелось танцевать, смеяться, радоваться жизни. Она подставила ладонь и на нее попали капли дождя, постепенно образуя на нежной коже лужицу.

«Пусть очистится этот дом от скверны, да пребудет с его жителями небесная благодать», — повелела она и взмахнула рукой. Капли замедлились, на секунду дождь замер, по замку пронесся незримый вихрь.

Домовые сидели на кухне, Мотя поджаривала мужу тосты и варила какао. Тодя любил тосты с плавленым сыром.

— Дорогая, мне кажется, или в твоих волосах больше нет седины, — домой внимательно посмотрел на жену.

— Тодя, а куда пропали твои морщины? — Мотя переставила сковородку на подставку и бросилась к настенному зеркалу.

Все действительно так и было, домовые вмиг помолодели лет на двадцать, превратившись из стариков, в себя прежних. Какими были при молодом хозяине, пока его не коснулось проклятие. Стены дома засверкали чистотой, фонтаны очистились и забили водой. Тучи расступились, давая солнцу осветить замок, и появилась радуга.

— Я чувствую, как сила переполняет меня, — домовик схватился за сердце и широко улыбнулся. — Неужто это то, о чем я думаю?

— Да, нынче ночью, молодая ведьма прошла инициацию, только тшш! — зашипела на мужа и быстро осмотрелась по сторонам. Тамила могла войти в кухню в любой момент.

— Но как же? Неужели барышня не противилась, они ведь недолюбливают друг друга.

— Сколько лет живешь, а ничего так и не понял. Много-то ты знаешь в любви, — задрала нос и вернулась к тостам.

К полудню в кухню пришел заспанный Микель и поведя носом, нахмурился.

— Чем пахнет?

— Тостами с плавленым сыром и какао, — удивленно ответила Мотя, ставя перед ним тарелку с яичницей и сосисками. Домовиха уже выучила привычки оборотня. В какое бы время он не проснулся, предпочитал яичницу или омлет. Кашу он терпеть не мог, суп тоже.

— Нет не этим, пахнет свежестью, новым деревом… обновленным домом.

— Должно быть это госпожа Тамила постаралась.

— Должно быть… но если она будет разбазаривать свой ведьмовской дар на такие вещи, то превратится в фею. Не хватает только крылышек и волшебной палочки.

— Ну будет вам ворчать молодой господин, приятного аппетита, — улыбнулась ему Мотя и взяв мужа под руку, исчезла.

Через неделю Аорелия смогла свободно передвигаться по замку и его территории. Очень часто, она прогуливалась вместе с Тамилой. Наблюдая как, ведьма расчищает сад, ухаживает за грядками, постепенно готовя почву к холодам.

Аорелия не досаждала девушке болтовней, женщина просто дышала и наслаждалась жизненной передышкой. Ей некуда было идти, не к кому возвращаться, не за кого выходить замуж, потому что кто захочет взять в жены немолодую, да к тому же разведенную женщину, как она.

Однажды, в одиночестве бродя по саду, она наткнулась на высокого мужчину с темной бородой, на нем был слегка потертый костюм, под голубыми глазами залегли морщинки. Он нахмурено осматривался по сторонам и в целом выглядел уставшим и немного болезненным.

— Добрый день, — поздоровалась с ним Аорелия, когда они поравнялись на тропинке.

Мужчина удивленно на нее посмотрел и обернулся, но кроме него этой женщине некого было приветствовать.

— Здравствуйте, леди, — он заложил руки за спину и поджал губы, не зная, что еще ей сказать, но и уйти не торопился.

— Чудесная погода, сегодня не так жарко, как несколько дней назад, — улыбаясь продолжила Аорелия.

— Кхм, да. Не выношу жару. Приближается осень и дни становятся прохладнее.

— Верно, мое любимое время года. Природа так прекрасна в пестром осеннем убранстве, вы не находите?

— Безусловно, но мне больше по нраву морозная зима. Что ж, хорошей вам прогулки, — и поклонившись ушел.

Аорелия смотрела ему вслед и не могла понять, кто же этот мужчина. На вид ее ровесник, быть может, чуть старше, в его бороде видна легкая седина, но глаза, такие чистые и ярко голубые, как у молодого. Держится, как аристократ. Кто же он?

На этот вопрос ей ответила Тамила, когда они по привычке устроились в кухне и пили травяной чай. Ведьма перебирала травы, доставая их из корзинки и собирая в букетики, чтобы затем подвесить их для просушки в чулане.

— Днем, я видела некоего господина с бородой и поразительного цвета голубыми глазами, ты не знаешь кто он?

Ведьма подняла на графиню глаза, а затем как бы невзначай посмотрела на балку под потолком. С появлением в замке гостьи, домовиха взяла себе за привычку наблюдать за ней под покровом невидимости. Тамила догадывалась что это ее собственная инициатива, они с Тодей до сих пор верили, что с их господина можно снять проклятие. И почему бы не попытаться это сделать благодаря его знакомству с графиней. Да, женщина немолодая, но не страшная или глупая. Она пережила несчастье, ни на что не надеется. Прекрасный вариант для отчаявшегося проклятого мужчины. А ведь Масикавелий не был так уж стар, за всем его неухоженным видом и рваной одеждой, скрывался вполне крепкий и в некотором роде привлекательный мужчина.

В сравнении с Микелем, он внешне проигрывал, зато вполне подходил Аорелии.

Она не такая женщина, которая стремится за красотой и богатствами. Все что ей нужно — это покой, забота и ласка. Она достаточно настрадалась.

Мотя выразила эту надежду Микелю и оборотень хоть и ворчал, не желая становиться сводником, но кроме него, с Масиком близко никто не общался.

— Такой же несчастный, оказавшийся в беде, как и вы, — ответила графине Тамила, убирая связанные пучки в сторону.

— Вот как, значит я не ошиблась в своих выводах. При нашей встрече вид у мужчины был несколько бледен. Значит он болен, несчастный, но как его зовут, откуда он?

— Его зовут господин Масикавелий, он благородный человек, но жизнь не баловала его. Мы встретились с ним при странных обстоятельствах, но сейчас ему гораздо лучше. Поэтому пока что, он, как и вы, живет и лечится здесь.

— Это прекрасное место, и я каждый день благодарю судьбу за то, что вы спасли меня, — графиня тепло ей улыбнулась.

— Не стоит, я всего лишь делала то, что должно.

— Вы так скромны. Совсем не похожи на тех аристократок с которыми я общалась.

— Я не принадлежу к высшему сословию, выросла в деревне. Поэтому не нужно лишней похвалы, — Тамила перевязала несколько пучков хлопковыми нитями, нашептывая на них защиту, чтобы растения не осыпались.

На следующий день, Аорелия снова встретилась с Масикавелием, в этот раз женщина была более разговорчивой, она рассказывала ему о последних новостях королевства, стараясь подбирать интересные для мужчины темы. Масикавелий был не особо разговорчив, но внимательно ее слушал. Так проходили дни. Осень подобралась незаметно и вот уже середина сентября. Дни становились короче, настроение Тамилы постепенно, но верно скатывалось вниз.

Она любила осень, но прохладные дни, приближали зиму с ее унынием и слабой магией.

В замке стало гораздо уютнее, по ночам медведь больше не шумел. Возможное счастье и снятие проклятия, теперь полностью лежало на плечах Масикавелия, и он знал это, хоть и боялся. Узнай Аорелия правду, она уйдет, покинет его, а ведь он уже привязался к ней.

Их прогулки стали долгими, совместные завтраки и обеды веселыми, они вместе читали книги сидя в беседке. Масик заботливо укрывал колени своей спутницы пледом, подливал ей горячего какао, а после ужина, скрывался в своей комнате и до самого утра не выходил. Разве что под покровом ночи сбегал в лес на привычную охоту, компанию ему составлял Микель.

После той ночи, когда он тайно, украл невинность Тамилы. Оборотень едва успокоил совесть, оказывается — он не утратил это чувство, но раньше, оно не давало о себе знать и все поручения госпожи — он с легкостью выполнял.

Ведьма по-прежнему держалась с ним на расстоянии, но бывало, что с легкостью переносила его прикосновения, ее сердце больше не билось от волнения или испуга. Микель не знал, радоваться этому или огорчаться. Но знал точно, Тамила постепенно, но верно привыкает к нему, а возможно и привязывается.