Мои бойцы снова принялись за грамоту. Должен сказать, что эфиопская грамота была построена весьма нерационально и молила о реформе алфавита. Эти тёмные негры вместо того, чтобы выделить гласные в отдельные буквы, наштамповали клонов согласных «на все случаи жизни». Взойду на трон – сразу же пропихну новый, окультуренный алфавит, а старый оставлю церкви – для «крутости». Если повезёт, то уговорю негуса нагаста, и не придётся ждать вхождения на трон. Тем более что книгопечатание с нынешним ужасом – жёсткий мазохизм.

Я же начал втолковывать Жену концепцию переменных. Дело шло туго, пока парня не озарило.

– Принц, переменная – это как коробочка, да? Внутри может быть что угодно, так?

Вот так вот. Годы школы, институт. Работа в финансах, где эти переменные хоть половником хлебай. А в конце концов чумазый средневековый негр выдаёт аналогию, до которой ваш тренированный мозг сам не может дойти. То ли Жен такой умный, то ли я такой тупой… Ладно, не буду расстраиваться, спишу всё это на инерцию мышления.

– Так, Жен, всё правильно.

После этого прогресс пошёл по нарастающей. К ужину Жен освоил концепцию простых уравнений (пришлось «изобрести» знаки операций и равенства) и тренировался переводу задач в форму уравнений.

– Если Кааса заставил тебя оббежать монастырь на три круга больше чем Берхан, а всего ты пробежал одиннадцать кругов, то сколько кругов тебя заставил бежать Кааса, а сколько Берхан?

Математика ударными темпами. Страшно подумать, что могло бы вырасти из Жена, если бы ему в детстве попался настоящий учитель… какой-нибудь эфиопский Ньютон, наверное. Ну ничего, я его натаскаю, будет мне ещё уравнения для оптики и прочего выводить.

За занятиями в Начальной Школе имени Ягбы Циона я не заметил, как подошло время к ужину. Ужин был в лагере у негуса нагаста. Ужинали вчетвером: царь, абун, я и Артемида – царскую кошку я везде таскаю с собой. На ужин были котлеты – Йесус-Моа постарался и протолкнул их в меню. Негус нагаст оценил кулинарное новшество положительно, поведав нам по секрету, что однообразие эфиопских мясных блюд давно пора развеять. А ещё он поинтересовался у меня об источнике моих кулинарных познаний. Попал я, как говорится.

– Кошка научила – ей кефту со специями нельзя, вот и пришла идея.

Негус аж поперхнулся, а Артемида цапнула меня за палец.

– Ты что, сын, нас животной едой кормишь?

Дебил. Три раза дебил! Быстро выкручивайся!

– Какой животной? Кошка не человек – котлеты есть не будет. Я же говорю, идея мне пришла, когда кошку кормил фаршем. Подумал, а что, если взять свежее мясо, как на кефту, и вместо того чтобы глушить вкус специями – мясо ведь свежее, непорченое, – добавить лука для нежности и зажарить, а теф с яйцом добавил, чтобы мясо не рассыпалось. Как видишь, отец, получилось.

– Действительно, получилось. А с чего это тебя вдруг на стряпню потянуло? То грибы, то вот эти котлеты… Не царское это дело – готовить.

И смотрит на меня «добрыми» глазами. А ведь это шанс. Шанс начать толкать идею научной революции.

– Видишь ли, отец, тут не в стряпне дело, стряпня – это мелочь, правда, мелочь с умыслом. Вкусная еда – одна из сравнительно дешёвых радостей в жизни. Подарив людям рецепт котлет, я делаю им подарок, который мне ничего не стоит. В то же время я немного меняю их жизнь к лучшему – праздничные дни станут ещё чуть радостнее. И в то же время это первый камень в фундамент осознания того, что изменения в жизни, идущие сверху, – изменения к лучшему. С грибами не получилось – восточные грибы мало у кого есть, а от местных грибов народ будет дохнуть. А котлеты пойдут в дело. Сначала в монастыре, в деревне, в твоём войске, а потом разойдутся по всей стране.

– Хитро ты закрутил, сын. И что же ты собираешься менять?

– Пока не знаю, мне ещё многое надо узнать о нашей стране и соседях. А в перспективе… нам нужны порты, флот, связь с остальным миром. Нам нужна сила, да такая, чтобы случившееся с Аксумом никогда не повторилось. И ещё нам нужно сделать так, чтобы наша династия не выродилась, просрав то, что мы построим.

Негус смотрел мне прямо в глаза, не знаю, что именно он там увидел, но первым отвернул взгляд он.

– Да, сын, я не ожидал, что ты так изменишься. А ведь я боялся, что именно ты можешь стать тем, кто не удержит в руках Эфиопию. Ну что ж, учись. Учись всему, что сможет дать тебе Йесус-Моа и смогу дать тебе я. И пусть Господь даст тебе мудрость стать достойным правителем и знать, что нужно менять.

– Знание, что делать, он мне даст… – Уже дал. Теоретически. – Но вот как это делать… Этому я буду учиться у тебя, отец, и вдобавок набивать собственные шишки.

– Мяу!

Артемида сидела внизу и смотрела на нас с таким серьёзным видом, что мы не удержались и покатились со смеху. Кошка, по-моему, немного обиделась и прыгнула мне на плечо, куснув меня за ухо, но после поглаживания за ушами и чесания под подбородком успокоилась.

Остаток вечера прошёл в расслабленной обстановке. Негус поведал о своих планах на северном походе – к Аксуму и границам земель мамелюков, потом на юго-запад в Гондар и к озеру Тана, и затем на восток, снова сюда. Сколько времени займёт поход, он не знал – многое зависело от погоды, покорности вассалов и прочих вещей, которые предсказать было нельзя. Негус примерно рассчитывал вернуться через три-четыре месяца. Ещё он поинтересовался моими впечатлениями о гвардейцах. Если он рассчитывал меня подколоть, то я его обломал:

– Хорошие бойцы. Из таких надо собирать специальные отряды, которые будут делать подлянки врагу, а регулярная армия будет результатами этих подлянок пользоваться. Ставить их в строй… можно, конечно, но будет малополезная трата их талантов.

– Подлянки, говоришь?

– Да, воду там отравить, вождя ночью прикончить. Ещё разведку на таких возложить – пленных захватывать, засекать расположение противника. Возьми расов похитрее и засади их думать, каких гадостей они хотели бы в походе избежать. А спецотряды будут потом эти гадости устраивать врагам.

Негус задумку оценил, и, возможно, вскоре в Эфиопии появится спецназ.

Распрощались мы тепло – утром я, конечно, приду проводить армию в поход, но времени общаться уже не будет. Негус наказал мне впитывать мудрость абуна. О памяти он не заикнулся, видимо, прежний Ягба Цион ему и даром был не нужен. Ещё он подарил мне кинжал с напутствием: «Пусть разум твой будет остёр, как это лезвие». Красивый кинжал, с рукояткой и ножнами, отделанными серебром, но без лишней вычурности. А лезвие, на мой любительский взгляд, было из дамасской стали – по крайней мере, реквизитный узор был в наличии.

До монастыря мы с абуном добрались быстро. Вечерняя гигиена (где я оценил преимущества монастырского сортира над армейским) – и спать. Артемида устроилась на своём обычном месте около моей головы, и я провалился в забытье.

День проводов. Всё население деревни и монастыря собралось проводить в путь любимого царя. Шум, гам, суматоха. Йесус-Моа провёл торжественное богослужение, благословляя войско негуса. Это было что-то! Похоже на наш родимый крестный ход, с песнями и молитвами, но в исполнении разодетых негров с непривычными крестами. Как наследнику, мне в этом балагане полагалось почётное место, так что я в комфорте и с кошкой за пазухой (Артемида, как всегда, вовремя спряталась) просидел весь бедлам. Ближе к полудню войско наконец-то выдвинулось, и народ стал расходиться. Я же отыскал абуна, чтобы скоординировать планы на ближайшее время.

– Утренние занятия мы с тобой возобновим послезавтра – завтра воскресенье, и утром будет литургия. Кстати, вечером я смогу тебя исповедать. Сейчас я собираюсь заняться делами школы, но вечером у нас будет время пообщаться.

Исповедь? Могут быть проблемы… Погоди-ка, школа? Какая такая школа?

– Йесус-Моа, какая школа?

– А ты не заметил? При нашем монастыре есть школа. Я основал её… ох, много лет назад, когда поселился здесь. В ней учились и твой отец, и Текле Хайманот.