Если сейчас он убьет человека, то не только ничего не добьется, но еще и проиграет. А слава, эта ветреная красавица, отвернется от него, потому что ей больше по нраву благородные рыцари, нежели грубые мясники.

– Почему ты не хочешь принять мой вызов?

К удивлению всей его свиты, достаточно хорошо изучившей крутой нрав своего господина, вспышки гнева не произошло. Более того, последний вопрос Айвеля прозвучал совершенно спокойно.

Мне понравилось, как держался этот дроу, поэтому, отбросив в сторону сарказм, я ответил:

– Две серьезные битвы подряд за одно утро – это слишком для любого, даже самого хорошего и опытного бойца.

– Имур?

– Да.

– Насколько я понял, ты победил?

– Точнее будет сказать – не проиграл.

– В таком случае, мое предложение остается в силе. Как насчет завтрашнего утра?

– Зачем тебе нужен этот поединок? – Вся моя напускная веселость разом куда-то ушла, оставив после себя лишь безмерную усталость.

Секунду назад я был молодым, полным сил и здоровья человеком, открыто смеющимся в лицо врагу, а теперь от меня осталась лишь бледная тень – ни на что не способный старик...

– Хочу узнать, настолько ли ты хорош, как про тебя говорят. – К дроу внезапно вернулось хорошее настроение. – К тому же в этой армии всего лишь два принца, и кто из них лучший – зто вопрос.

«Он привык добиваться своих целей, поэтому все равно придет завтра, – с каким-то отстраненным спокойствием понял я. – Но завтра здесь не будет ни Лама, ни Динкса, а значит...»

– Что скажешь насчет «равностороннего треугольника» ? – Спасительная мысль пришла неожиданно.

– Мы оба имеем в виду одно и тоже? Ты предлагаешь выставить вместо себя бойца, в случае проигрыша которого обрекаешь себя на вечное рабство?

– Да. Подумай сам, – быстро продолжил я, видя его нерешительность. – Если ты выиграешь, это будет честная победа. Во-первых, именно я выступил инициатором такого поединка, а во-вторых, вместо того чтобы убить принца, ты сделаешь его рабом. Если же проиграешь, то просто уйдешь. Оставив в покое моих людей.

Если беспристрастно разобраться, в случае поражения я терял все, а в случае победы ничего не получал. Но дроу не собирался проигрывать, а человек сам предложил вариант «равностороннего треугольника», поэтому чисто номинально договор был честным.

– Но у тебя должен быть достойный боец. – Идея явно понравилась Айвелю, однако победа должна быть заслуженной, иначе в ней не было смысла.

– Мой самый лучший, верный и преданный слуга, – я махнул рукой в сторону Лама, – лично убил двух ассидов, причем одного – на моих глазах. Обо всех остальных его заслугах умолчу, так как сказанного вполне достаточно, чтобы понять – это по-настоящему великий воин.

Все без исключения дроу повернулись в сторону имура и стали с интересом разглядывать того, в чьем послужном списке было два высокопрофессиональных убийцы.

Если до этого дроу еще колебался, то упоминание об ассидах решило исход дела.

– Согласен! – Айвель отбросил сомнения. – Мы будем биться прямо сейчас.

– Прекрасно! – Я не скрывал своей радости. Как бы ни закончился поединок, я все равно не останусь внакладе. Если Лам выиграет – дроу оставят нас в покое, а если проиграет...

Ну что ж... Я с чистой совестью перережу горло Динксу и пойду в услужение к темному эльфу.

Отдав в качестве залога верности осколок собственной души, я стал рабом Хаоса. Так что уже не мог потерять больше того, чего лишился однажды.

– Возьми. – Я бросил к ногам Лама ритуальный клинок гоблинов. – Это придаст тебе силы.

Телохранитель молча поднял с земли зловещее оружие. Между нами не осталось никакой недосказанности. Судьба Динкса по-прежнему оставалась в его руках. Если Лам проиграет, то умрет не только он один. Если выиграет – то лично исправит ошибку, благодаря которой имуры стали разменными пешками в этой грязной игре без правил.

– Какая редкая вещь! Если не ошибаюсь, это...

– Ритуальный клинок гоблинов, – подтвердил я догадку Айвеля, – незаменимая вещь, когда нужно перерезать чье-нибудь горло.

– Похож на Стельского Мясника – одного из двух ножей гоблинов, которые играют первостепенную роль в их ритуалах.

– Может быть, это он и есть, особенно если учесть, что мне его подарил Мгхам.

– Мгхам? – Казалось, сегодня темного принца уже не могло ничего удивить, но этот странный человек оставался полон сюрпризов.

– Если мой боец проиграет, клинок по праву перейдет к победителю. – Я начал уставать от этого слегка затянувшегося пролога, поэтому готов был отдать все, что угодно, ради скорейшего начала поединка.

– Имур действительно так хорош, как ты говоришь? – Айвель скинул куртку, оставшись в тонкой шелковой рубахе. – Или же ты просто пытаешься меня испугать?

Два тонких лезвия блеснули на солнце, выписав затейливую дугу, так что глаз едва успел уловить их движение.

Танцующий С Клинком получил свое прозвище не потому, что являлся отпрыском царствующей династии, он заслужил его по праву. Такое отточенное мастерство вырабатывается годами упорных тренировок, и не мне, простому деревенскому пареньку, месяц назад покинувшему родные пенаты, чтобы отправиться на войну, было тягаться с этим виртуозом. Дроу вырезал бы на моей груди любовное признание, посвященное очередной пассии, прежде чем я вообще успел бы что-то понять.

Если бы на месте Лама был кто-либо другой, можно было прикончить Динкса прямо сейчас. Но телохранитель, может быть уступая противнику в скорости, явно превосходил того в опыте, поэтому предсказать исход противостояния было практически невозможно.

– Приступим? – Дроу обращался не к стоящему напротив него имуру, а ко мне, как бы подчеркивая, что это поединок двух принцев.

– Да.

Айвель был вооружен двумя стилетами с тонкими длинными лезвиями. Его оппонент держал в одной руке короткий изогнутый меч, а другой сжимал гоблинский нож. Небольшое преимущество короткого меча компенсировалось малой длиной ножа, так что по большому счету противники находились в равных условиях.

Свита темного эльфа синхронно расступилась, образовав что-то вроде ринга. Наверняка не в первый раз секунданты принца участвовали в подобной дуэли, поэтому каждый заранее знал свое место. Еще секунду назад они стояли чуть ли не вплотную друг к другу, а затем, сделав всего несколько шагов в сторону, образовали круг, в центре которого остались лишь двое бойцов.

Я подозревал, что Лам не станет форсировать события, предпочтя сначала выяснить сильные и слабые стороны противника, чтобы только затем попытаться пробить брешь в его обороне. Начало боя подтвердило эту догадку. Имур действительно не пошел вперед, а принял низкую оборонительную стойку. Однажды я уже видел ее в действии – ссутуленная спина, голова втянута в плечи, полусогнутые ноги напряжены и готовы в любую секунду резко распрямиться, словно гигантская пружина, подбросив тело высоко вверх. Несведущему может показаться, что возвышающийся на две головы воин имеет преимущество над более низкорослым соперником, но это не так. И в случае с ассидом, и сейчас было прекрасно видно, что низкая стойка оказалась не только неожиданной, но и чрезвычайно неудобной для противников Лама.

Однако Айвель был полон решимости не затягивать поединок, поэтому сразу двинулся в атаку.

Когда между собой сходятся бойцы подобного уровня, схватка заканчивается или почти сразу – малейший промах означает поражение, – или же, наоборот, затягивается надолго. До тех пор, пока один из противников не устанет.

Танцующий С Клинком был настоящим виртуозом. Свое прозвище он получил не зря: он действительно танцевал, другого определения к этомy действию было не подобрать. Я видел лишь фигуру дроу и редкие блики света, отражающиеся от лезвий стилетов. Казалось, даже лучи солнца не успевают за этими стремительными движениями. Но Лам успевал – и лично для меня это было самое главное.

Не уйди имур в глухую оборону, приняв предельно низкую стойку, наверняка бы пал под ударами более молодого и быстрого противника уже в первые мгновения боя. Но опытный телохранитель знал – для победы недостаточно только силы и скорости, нужна еще и голова, поэтому просто сдерживал неистовый натиск соперника, даже не пытаясь контратаковать.