Однако после первой же фразы генерала трансляцию прервал нестерпимый скрежещущий вой помех. Члены военной хунты в кабинете Караманлиса слушали выступление по радио. Услышав помехи, они настороженно переглянулись. Не так давно греческие генералы уже дважды слышали подобный вой. Первый раз – 6 ноября 1956 года, когда Египет неожиданно для всех наголову разгромил англо-французский экспедиционный корпус и объединённый флот двух великих держав. Второй раз – 12 сентября 1958 года, когда советские Ту-95 и Ту-16 ковровыми бомбардировками остановили турецкий танковый прорыв в Аттику.
– Что это, чёрт возьми? – спросил министр.
– Помехи, невероятно сильные... Как тогда, в 58-м...
– Красные?!!! – лицо генерала Кармадакиса исказил ужас.
И вот тут оно прилетело.
Выпущенная советским ракетным крейсером сверхзвуковая крылатая ракета П-5Д неслась над крышами афинских домов, пока впереди на стене одного из зданий не замаячило яркое пятно – засветка от лазерного луча. Светофильтр, стоявший на объективе телекамеры, сделал невидимое пятно видимым, его яркость значительно превышала солнечные блики от окон, и пятно, в отличие от солнечных «зайчиков», не пропадало при движении ракеты по курсу. Перед зданием было свободное пространство, позволившее навести ракету не в крышу, а непосредственно в окно.
В начале 60-х крылатые ракеты ещё не умели летать по запрограммированному маршруту, сверяясь с электронной картой рельефа. П-5Д была глупа, как полено, и летела по прямой, лишь подстраивая высоту полёта по таймеру и радиовысотомеру. Поэтому, в зависимости от того, куда выходили окна в здании-цели, приходилось выводить корабль в определённую точку и стрелять в заданном направлении, а для более точного вывода на цель использовался приводной радиомаяк. Он работал в диапазоне УКВ, как и телевизионное наведение, радиопомехи в АМ и КВ диапазонах наводить ракету не мешали.
Яннис увидел, что на экране появилось здание министерства обороны, стоящее прямо перед ними. Яркое пятно засветки лазерного луча светилось в середине экрана. Здание на изображении стремительно увеличивалось в размерах, пока не заполнило весь экран.
– Пригнись, и держи штатив крепко, – повторил «дядя Петрос».
Над ними, на высоте нескольких метров пронеслось длинное хищное тело с короткими стреловидными крыльями. Грохот ударил по ушам через секунду – ракета летела быстрее звука. На её фюзеляже, почти на всю длину, был нарисован распластавшийся в прыжке белый песец.
12-метровая четырёхтонная ракета влетела прямо в кабинет министра Караманлиса, где собралась вся верхушка военной хунты. Оконную раму и пуленепробиваемое стекло она просто не заметила. Рассчитанная на старые, тяжёлые ядерные боеголовки, сейчас ракета несла фугасную боевую часть массой почти 900 килограммов.
Несколько офицеров были убиты осколками стекла, разлетевшимися режущим дождём по всей комнате. Остальным повезло меньше. Министра Караманлиса, сидевшего во главе стола спиной к окну, ракета зачерпнула воздухозаборником, перерубив пополам, раздавила длинный полированный стол для совещаний, вдоль которого она пролетела, снося полуобломанными крыльями головы мятежным генералам и полковникам, высадила головным обтекателем двери, и в этот момент её боевая часть взорвалась.
– Христос всемогущий! – в ужасе крестясь, выдохнул Яннис.
По всему фасаду на мостовую сверкающим дождём обрушились вниз битые стёкла, а почти вся наружная стена превратилась в пыль. Крыша здания целиком приподнялась, и упала обратно, над местом попадания металл вспучился, лопнул, и вывернулся наружу.
Из пролома в крыше взлетел в небо столб пламени и расплылся в вышине грибом чёрного дыма. Ударная волна взрыва сбила Янниса с ног, белыми лоскутами разлетелось сорванное с верёвок бельё, тяжёлый грохот потряс всю округу, в соседних домах вылетели все стёкла. Рядом с ним на плоскую крышу упал чей-то ботинок. Многоэтажное здание министерства обороны медленно, как в кошмарном сне, сложилось, словно карточный домик, и рассыпалось, как от землетрясения, на лету превращаясь в кучу обломков бетона.
– Песец подкрался незаметно, – удовлетворённо произнёс «дядя Петрос», включая радиоприёмник.
Вой помех ненадолго прекратился, и из динамика прозвучал голос короля Павла, читавшего обращение к народу Греции:
– … Выходите на улицы и сражайтесь!
По всему городу началась стрельба. Засевшие на крышах и верхних этажах группы Сопротивления первым делом расстреливали из гранатомётов танки. Много танков и бронетранспортёров было уничтожено брошенными из окон ручными кумулятивными гранатами РКГ. Такая граната стабилизировалась в полёте небольшим парашютиком, при попадании в танк сверху пробитие брони и пожар были гарантированы. Вскоре на перекрёстках уже чадили горящие «Шерманы» и бронетранспортёры.
В городе то и дело гремели взрывы, после попадания первой ракеты в здание министерства обороны, ещё несколько П-5Д поразили пункты управления, склады боеприпасов и горючего. Потом город заволокло дымом, и телевизионные системы наведения перестали работать. Но дело было сделано – высшее руководство хунты почти полностью уничтожено – уцелели лишь несколько генералов, отсутствовавших в здании министерства обороны, командная цепь путчистов разрушена, система управления войсками мятежников дезорганизована.
Затем к городу с северо-запада подлетела стая из 16 ракет «55Т», запущенных с подводных лодок. Они ещё не были оснащены высокоточными системами наведения, поэтому наводились по системе LORAN и радиомаякам. Соответственно, их применяли по площадным целям – пунктам сосредоточения войск и техники противника. Ракеты несли кассетные боевые части или боеголовки объёмного взрыва. Каждая из них наводилась на «свой» радиомаяк, поэтому на подходе к Афинам стая разошлась веером по разным направлениям. Когда начали рваться кассетные суббоеприпасы, мятежники поняли, что фейерверк – это не всегда праздник.
Среди путчистов началась паника. Некоторые подразделения, потерявшие своих командиров, попросту разбежались, другие в ужасе начали отступать из города, превратившегося в смертоносную ловушку для танков, третьи, оказавшись под обстрелом из стрелкового оружия, гранатомётов и миномётов, побросали винтовки и начали сдаваться. Но запаниковали далеко не все. Те части, что сохранили порядок командования, перегруппировались и вступили в бой.
Командование войсками мятежников принял на себя бригадный генерал Григориос Спантидакис. Уцелели и командиры других ключевых подразделений, в том числе начальник штаба занявшей Афины 9-й пехотной дивизии, бригадный генерал Одиссеос Ангелис, и несколько других генералов – командиров подразделений, взявших контроль над региональными центрами. Общее руководство перешло в руки начальника генштаба, генерал-лейтенанта Афанасиоса Фронтистиса.
Ракетами стреляли не только по целям в Афинах. Выпущенные ракетными крейсерами П-5Д поразили штаб 3-го армейского корпуса, захватившего Салоники, а также пункты управления, склады горючего и боеприпасов ещё в нескольких важнейших городах, занятых мятежниками. Хотя не все намеченные к уничтожению цели удалось уничтожить, но войска хунты были в значительной мере дезорганизованы. В нескольких провинциях солдаты мятежников, оставшись без командования верхнего звена, разбежались или же перешли на сторону центральной власти, хотя сам состав этой власти после смерти короля и премьер-министра оставался неясен.
В целом боевое управление группами Сопротивления осуществлялось руководством Коммунистической партии Греции, при участии советских военных специалистов. Однако все понимали, что после подавления мятежа придётся создавать новое правительство национального согласия, с участием всех социальных групп. Чисто коммунистическое правительство на тот момент едва ли было бы принято всем народом Греции.
В Афинах продолжались уличные бои. Несколько групп коммунистов, ветеранов гражданской войны, окружили Тамион Билдинг, где располагались Объединенная группа американской военной помощи и резидентура ЦРУ, подтащили несколько безоткатных орудий и методично расстреливали здание, целясь по первому и пятому этажам, пока не подавили сопротивление американской морской пехоты, охранявшей штаб-квартиру. После этого греки пошли на штурм. В гражданскую войну у них накопился длинный и кровавый счёт к американцам. Теперь они шли его предъявить.
