Продолжая говорить, он то и дело бросал на жену быстрые взгляды. Он нервничал и суетился. И подыскивал оправдания, словно не замечая того, что заметил бы и ребенок. Наконец, оборвав себя на полуслове, он вдруг неожиданно замолчал. Может быть, причиной тому была печаль на лице Тео. Он упал в кресло возле камина и закрыл руками лицо.

– Это и в самом деле все, Тео, – сдавленно проговорил он. – Что ты теперь сделаешь?

Поколебавшись мгновение, она подошла, опустилась перед ним на колени и заглянула в глаза.

– Что тут сделаешь, Ричард? Что сделаешь?

Он привлек ее к себе.

– Ты все поняла? Ты меня не оставишь?

– Нет, конечно, дорогой. Нет, конечно.

Невольно, тронутый искренностью ее слов, Ричард сказал:

– Я вор, Тео. Если называть вещи своими именами, я вор.

– Значит, я жена вора. И мы либо утонем, либо выплывем вместе.

Они помолчали. Вдруг Ричард с прежней беспечностью произнес:

– Знаешь, Тео, я кое-что придумал, но об этом поговорим позже. За обедом. Пора идти переодеться. Надень, пожалуйста, то кремовое платье, ну ты знаешь, от Кейло.

Тео вопросительно подняла брови:

– Дома?

– Да, да, я все понимаю. Но оно мне нравится. Будь хорошей девочкой, надень его для меня. Мне так приятно видеть тебя в нем.

Тео спустилась к обеду в платье от Кейло. Это было прозрачное платье кремового, с золотой нитью шелка, на светлой розоватой подкладке, придававшей ему теплоту. Низкое декольте глубоко открывало спину, подчеркивая красоту и белизну шеи и плеч Теодоры. В этом платье она и впрямь напоминала цветок магнолии.

Ричард одобрительно посмотрел на жену.

– Славная девочка. Знаешь, Тео, в этом платье ты выглядишь просто потрясающе.

Они сели за стол. Весь обед Ричард нервничал и, что в последнее время было на него не похоже, шутил, и по любому поводу смеялся, словно пытаясь отвлечься от снедавших его мыслей. Несколько раз Тео пробовала вернуться к дневному разговору, но муж упорно менял тему.

Потом вдруг, когда уже было она поднялась, чтобы отправиться спать, он неожиданно перешел к самому главному:

– Погоди. Мне нужно тебе кое-что сказать. Это как раз о том, о чем ты спрашивала.

Тео снова села.

Он быстро заговорил. Если только им чуть-чуть повезет, все можно уладить. Он отлично спрятал концы в воду. Но вот одни бумаги… если они попадут в руки… Ричард многозначительно замолчал.

– Бумаги? – недоуменно переспросила Тео. – Ты хочешь сказать, их нужно уничтожить?

Ричард скривился.

– Я, конечно, уничтожил бы их, если бы они были у меня. В том-то и дело, черт побери!

– У кого же они?

– У человека, с которым мы знакомы оба. У Винсента Истона.

Тео едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Она вовремя взяла себя в руки, но это не ускользнуло от внимания Ричарда.

– Я заподозрил, что они попали к нему. Потому и обхаживал его тут. Помнишь, я просил тебя быть с ним любезной?

– Помню, – сказала Тео.

– Подружиться с ним все же мне не удалось. Не знаю почему. Но ты-то ему понравилась. По-моему, даже очень.

– Да, это так, – очень ясным голосом сказала Тео.

– Отлично! – весело подхватил Ричард. – Очень хорошо. Теперь ты понимаешь, к чему я веду? Я уверен, если к Истону отправишься ты, если ты попросишь его отдать бумаги, он не сумеет отказать. Красивой женщине, видишь ли, отказать трудно.

– Я не могу, – быстро сказала Тео.

– Вздор.

– Об этом не может быть и речи.

Лицо мужа пошло пятнами. Он разозлился.

– Дорогая моя девочка… По-моему, ты не отдаешь себе отчета в том, до какой степени это важно. Меня, может быть, посадят в тюрьму. Понимаешь, крах, позор…

– Винсент Истон не станет использовать документы против тебя. Я уверена.

– Дело не в этом. Сам он вряд ли осознаёт, что у него в руках улика против меня. Но если кто-нибудь соотнесет эти бумаги с последними сделками… Там цифры. Ах, не будем вдаваться в подробности! Достаточно знать, что пока он не понимает, в чем дело, он может погубить меня невольно.

– Съезди к нему сам. Напиши ему, наконец.

– Ну вот как с тобой разговаривать! Нет, Тео, у нас только один выход. Только одна надежда. Ты. Ты мой козырь. Ты моя жена. Ты обязана мне помочь. Поезжай к Истону. Немедленно…

Тео не удержалась от вскрика:

– Не сейчас. Может быть, завтра.

– Господи, Тео, неужели ты не в состоянии смотреть правде в глаза? Завтра может быть уже слишком поздно. Если ты отправишься сейчас… немедленно… к Истону. – Он заметил, как она вздрогнула, и сказал примирительно: – Я понимаю, девочка моя, все понимаю. Все так отвратительно. Но это вопрос жизни и смерти. Тео, ты ведь не хочешь меня погубить? Ты сказала, ты сделаешь все, чтобы помочь…

Словно со стороны, Тео услышала свой ровный безжизненный голос:

– Но не это. У меня есть причины.

– Вопрос жизни и смерти, Тео. Я не шучу. Смотри.

Он выдвинул ящик письменного стола и достал револьвер. Если в жесте его и было нечто театральное, Тео не заметила.

– Или ты едешь, или я застрелюсь. Я не вынесу позора. Если ты не выполнишь мою просьбу, утром найдешь меня мертвым. Клянусь, это святая правда.

Тео тихо вскрикнула:

– Нет, Ричард, только не это!

– Тогда помоги мне.

Он швырнул револьвер на стол, подошел к ней и встал на колени.

– Тео, радость моя, если ты любишь меня, если ты любила меня хоть когда-нибудь, сделай это. Ты моя жена, и мне некого больше просить о помощи.

Он говорил и говорил, упрашивал, умолял. Наконец, снова словно со стороны, Тео услышала себя:

– Хорошо, я поеду.

Ричард вышел с ней за порог и усадил в такси.

– Тео!

От неожиданности Винсент Истон в восторге вскочил с места. Она осталась стоять на пороге. На плечах у нее была накидка белого горностая. Никогда, подумал Истон, никогда она еще не была так красива.

– Ты все-таки пришла!

Она подняла руку, остановив его жестом.

– Нет, Винсент, это не то, что ты думаешь, – тихо и быстро проговорила она. – Меня прислал муж. Он думает, у тебя есть какие-то документы, которые могут его погубить. Я пришла за ними.

Винсент спокойно взглянул ей в лицо. Потом коротко рассмеялся.

– Так вот оно в чем дело! Позавчера мне сразу показалось, будто я слышал где-то это название, «Хобсон, Джекилл и Лукас», но тогда я не вспомнил где. Кроме того, я не знал, что твой муж имеет какое-то отношение к этой фирме. Меня действительно просили здесь кое-что выяснить. Но я решил, что проворовался кто-то из мелких служащих. Мне в голову не пришло заподозрить человека с таким положением.

Тео промолчала. Винсент вопросительно взглянул на нее.

– Но это ничего не меняет, не так ли? – спросил он. – Тебя не останавливает то, что твой муж… э-э… мошенник?

Она покачала головой.

– Не понимаю, – сказал Винсент. Потом спокойно добавил: – Будь любезна, подожди немного. Я принесу бумаги.

Тео села в кресло. Винсент прошел в соседнюю комнату. Быстро вернулся и принес небольшой пакет.

– Спасибо, – сказала Тео. – У тебя есть спички?

Он протянул ей коробок. Тео опустилась на корточки возле камина. Когда бумаги превратились в кучку пепла, она поднялась.

– Спасибо, – еще раз сказала она.

– Не за что, – вежливо отозвался Винсент. – Позволь проводить тебя до такси.

Он усадил ее в машину, и Тео уехала. Короткая, странная, холодная встреча. Они едва осмелились взглянуть друг другу в лицо. Что ж, значит, теперь действительно конец. Он уедет далеко, за границу, и постарается все забыть.

Тео смотрела в окно, потом повернулась к водителю. Сразу вернуться в Челси было выше ее сил. Нужно было прийти в себя. Снова увидеть Винсента было невыносимо. Если бы, если бы… Но она взяла себя в руки. Мужа она не любит, но свой долг помнит. Он повержен, и его нельзя бросить. Что бы он там ни сделал, он любит жену, и если он и совершил преступление перед обществом, то перед ней он чист.