Сергеева Александра Витальевна

Цветы в Пустоте

notes

Note1

Note2

Note3

Note4

Note5

Note6

Note7

Note8

Note9

Note10

Note11

Note12

Note13

Note14

Note15

Note16

Note17

Note18

Note19

Note20

Note21

Note22

Note23

Note24

Note25

Note26

Note27

Note28

Note29

Note30

Сергеева Александра Витальевна

Цветы в Пустоте

Александра Сергеева

"Цветы в Пустоте"

ГЛАВА 1. Вьюнок.

Символ смирения и скромности. Он говорит: "Присмотрись ко мне, я украшу твою жизнь."

– Сэр… двигатели заклинило!

Аргза выругался, не стесняясь в выражениях. Надежда на то, что из опасной зоны можно будет выйти мощным рывком, до сих пор не желала его покидать, но двигатели отказали раньше.

– Чёрт! Что с запасными?!

Секундное молчание. Сильные помехи в динамике.

– Почти полностью уничтожены, сэр!

– И вы говорите об этом только сейчас, идиоты?!

Снова помехи и шипение в динамиках. На заднем плане слышался грохот и крики рабочих, на которых падали части разваливающихся двигателей.

– Не было замечено… – помехи. – Повреждений… – помехи. – Близнецы скрыли!..

Вот дьявол, теперь понятно! Грёбаные Близнецы снова использовали один из своих любимых трюков – не только напали совершенно внезапно и без предупреждения, но и скрыли самые важные повреждения, отведя глаза иллюзией, чтобы противники не сразу заметили неладное. И угораздило же их попасться Близнецам здесь, где в пределах видимости нет даже достаточно большого астероида, не говоря уж о планетах, чтобы совершить где-то аварийную посадку! Дьявол, дьявол, дьявол!!!

Определённо, сегодня был неудачный день. Крайне неудачный, подумал Аргза с досадой.

Корабль трясло так, что невозможно было удержать взгляд на одной точке – перед глазами всё безостановочно прыгало. В немом отчаянии мигали аварийные красные лампочки: в немом – это потому что панически завывающую по всему кораблю сирену Аргза, разозлившись, вырубил после первых же тридцати секунд. Один за другим теряли питание отсеки, не выдерживая общей перегрузки системы, и экипажу приходилось перебираться всё ближе к кабине управления. Аргза, честно говоря, понятия не имел, что будет делать, если они все попытаются в эту кабину в итоге забиться – места здесь не хватит и для трети. Правда, главная кабина могла отделяться от всего остального корабля, но оставлять всю команду на смерть не хотелось. В частности, хотя бы потому, что на жалких запасах топлива, которое имелось в двигателях головного отсека, вряд ли получится долететь до ближайшей обитаемой галактики, где можно будет достать новый корабль и новых рабочих. Судя по координатам, которые всё ещё уныло мерцали на экране консоли, вокруг на много и много миллионов миль раскинулась сплошная пустошь и бесплодные метеоритные пояса. Близнецы знали, куда загнать, чёрт бы их побрал!

Внезапно откуда-то спереди Аргзу ослепило обширной оранжевой вспышкой. От носа корабля по всему трещавшему по швам корпусу прокатилась волна непонятного жара – такая, что Аргза немедленно отдёрнул руки от раскалившихся рычагов. Когда же зрение вернулось, было уже поздно: на корабль снизу стремительно надвигалась возникшая из ниоткуда поверхность земли. А тряска почему-то прекратилась, демонстрируя все прелести свободного падения. Уже можно было разглядеть и причудливые изогнутые деревья, и рассыпанные поодаль друг от друга дома с разноцветными круглыми крышами. Понемногу становились видны и фигурки выбегающих из домов людей, и Аргза ещё, помнится, успел подумать со злостью: да чтоб всех этих любопытствующих придавило обломками его корабля, когда он рухнет! Не уходить же, в самом деле, из жизни без жертв! Тем более, что вместе с ним погибнет и его легенда, на этой-то захолустной планетке…

Больше он не успел ничего, потому что в следующий миг корабль столкнулся с поверхностью, и Аргзу вырубило мощной ударной волной.

К его величайшему удивлению, мир не прекратил лично для него своего существования. Вместо ожидаемой пустоты – в загробную жизнь Аргза Грэн решительно не верил – когда он открыл глаза, над ним обнаружился мерцающий голубоватыми бликами круглый потолок. Он попробовал шевельнуться – и сразу же о себе напомнила пульсирующая в затылке тупая боль.

– Пожалуйста, не вставайте пока. Мы ещё не закончили ваше лечение, – прозвучал рядом заботливый женский голос, и в поле его зрения тут же возникла обладательница этого голоса.

Высокая и тонкая, затянутая в закрытое серебряное платье, с ниспадающими с плеч ярко-синими волосами и синими же ресницами, с открытой доброжелательной улыбкой и мягким взглядом – она могла бы напоминать ангела, если бы только Аргза Грэн вообще знал слово "ангел". Он чуть повернул голову в её сторону, внимательно разглядывая.

– Моё лечение? – переспросил он, надеясь добыть больше информации о своём чудесном спасении.

Женщина кивнула, продолжая улыбаться. Когда она плавно приблизилась к нему, лёгкое серебристое платье её, лишённое каких-либо дополнительных украшений, свободно заструилось по её тонкой фигурке, будто бы обтекая. Невольно скользнув взглядом по своей спасительнице и проследив за её движениями, Аргза наконец огляделся вокруг внимательнее. Его взору предстала небольшая комната, окутанная полумраком и наполненная таинственными какими-то предметами вроде летающих в воздухе шаров, отбрасывающих на потолок те самые блики, и необычной мебели, сотканной будто бы из одних лишь спутанных клубков мягкой шерсти. Возле стен уютно расположились стеллажи, на полках которых мирно дремало (в прямом смысле этого слова – с сонным сопением и даже похрапыванием) множество книг.

– Вам требуется информация, я понимаю, – сказала женщина тем временем. – И, конечно, нет причин её от вас скрывать. Дело в том, что ваш корабль упал на планету Эрлану. Вам она известна под именем Эрландерана, координаты могу сообщить позже, если пожелаете, сейчас они вам ничего не дадут. Вы застали нас врасплох, прорвав нашу завесу, поэтому мы не смогли оказать вам помощь вовремя, но мы сумели немного затормозить падение. Однако ваш корабль и ваша команда всё равно сильно пострадали. Исследовав корабль, мы обнаружили множество серьёзных повреждений, полученных, видимо, в тяжком сражении, но вам не о чем беспокоиться: наши люди с удовольствием помогут вам его починить и даже улучшить, если будет на то ваша воля. Вы получите всю необходимую помощь, медицинскую в том числе, и, пока ваше судно будет в ремонте, вы можете считаться почётным гостем Эрландераны. На нашей планете, как вы можете видеть, гости – очень редкое явление из-за нашей природной завесы и дальнего расположения, и потому каждому, кто сумел сюда добраться, местные жители с удовольствием готовы предоставить всё своё гостеприимство. Пожалуйста, не стесняйтесь и чувствуйте себя, как дома.

Она говорила не на языке Федерации, понемногу распространяющей своё влияние во все концы Вселенной, и даже не на его чуть изменённой пиратами версии, которая имела все шансы стать новым всеобщим сленгом. Она говорила на его родном языке, на языке планеты, где он был рождён и которую покинул уже очень, очень давно. Неудивительно: эрландеранцы славились своей способностью к мгновенной телепатии, позволявшей им, в первую очередь, без каких-либо проблем говорить на абсолютно любом незнакомом наречии. Да и не только этим, честно говоря, они славились! Про Эрландерану и её обитателей ходило столько слухов, что впору бы считать их сказками: и что они, мол, владеют едва ли не самой мощной природной магией, и что в основе их цивилизации лежат законы разума и рационализма, что у них никогда не было войн, что им доступна какая-то скрытая для большинства других рас мудрость… Но Аргза, глядя на свою собеседницу, начинал уже думать, что не такие уж это были и небылицы, судя по этой конкретной представительнице данного народа. Всё в ней было изящно и прекрасно, всё в ней дышало каким-то особенным миролюбием и спокойствием, таким редким в эти тревожные времена. Лицо у неё было молодое, а светло-зелёные, цвета морской волны глаза сияли какой-то, и вправду, непостижимой мудростью, не соотносившейся с этой юной внешностью. Кожа была почти снеговая, но выглядела при этом почему-то вполне здоровой, и Аргза сразу вспомнил ту часть слухов, в которых говорилось, будто бы у эрландеранцев два вида крови в теле – один красный, как практически у всех гуманоидных рас, распределяющийся под поверхностью кожи невообразимо тонким слоем, а другой – серебряный, холодный, глубинный.